Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

Феликс стоял перед кольцом и рассматривал таинственную конструкцию, что наводила его на мысль о сходстве с фрагментами атомной станции или космическим кораблем. Тайна… тайна… Цель, которой хотели достичь создатели этой базы, должна стоить потраченных денег и усилий. Немцы не построили бы всего этого просто так – это должно для чего-то служить.

Феликс сделал шаг вперед и в этот момент что-то услышал. Жужжание трансформаторов неожиданно усилилось. Он увидел, как воздух внутри кольца начал дрожать, и по его обшивке пробежало несколько искр. Феликс хотел отступить, но, как парализованный, смотрел на кольцо. В его глубине появилась легкая дымка, схожая с водяным паром. Казалось, она фосфоресцировала, но это могло быть и отблеском света из зала. В этой бледной поверхности Феликсу показалась, что он видит… силуэт. Он заморгал. По кольцу пробежало несколько голубоватых искр, и видение исчезло. Жужжание стихло.

Феликс встрепенулся. Он услышал крики отца и топот ног за спиной. Чья-то рука схватила его и оттащила назад. Папа склонился над ним, бледный от волнения.

– Со мной все в порядке, – запротестовал Феликс, отбиваясь от нескольких пар рук, что тянулись к нему.

– Показатели в десять раз выше, чем когда-либо раньше, – выкрикнул кто-то сзади.

– Ты что-нибудь трогал? – спросил папа, взволнованно ощупывая сына.

– Я стоял тут…

– Ты не обижайся, Петр, но ты действительно считаешь, что это подходящее место для ребенка? – спросил кто-то сзади.

Феликс обернулся. Рядом с папой стоял высокий, лысый и толстый шестидесятилетний мужчина в солидных очках.

– Ты смотришь на человека, который нашел тринадцатую тетрадь, – сказал кто-то сбоку. – Это Феликс Полоний, а не ребенок.

Феликс узнал худого пожилого мужчину, который опирался на черную трость с костяным набалдашником, украшенным красным рубином. Якоб Рознер, министр специальных дел. На элегантный костюм он надел фартук.

– Я знаю, кто он, – ответил высокий мужчина в очках. – Но это не место для ребенка.

– Этот мальчик за три минуты активировал то, с чем мы бьемся уже несколько недель. – Министр усмехнулся уголками губ, подал Феликсу тонкую руку и показал на лысеющего мужчину: – Феликс, познакомься с профессором Словинским. Он тут самый главный.

Феликс кивнул, а профессор учтиво протянул ему пухлую руку.

– Молодые умы открыты, – усмехнулся Якоб Рознер. – В них нет тысячи математических формул, которые скрывают от нас очевидное – то, что лежит перед носом. Они могут сделать открытие, которое застойному мозгу старых ученых даже и не снилось. Молодой ум может удивляться. Помните, что начало успеха – это умение удивляться и задавать правильные вопросы.

Профессор фыркнул, не зная, что на это ответить.

– У нас есть полная запись скачка? – громко спросил он.

– Да! – выкрикнул взволнованным голосом из-за его спины худой ассистент. Он держал в руках планшет. – Есть! Небывалый скачок всех параметров!

– Рассмотрим их досконально.

По слегка извилистым бетонным ступеням они поднялись в центр управления, расположенный прямо над туннелем. Это было низенькое помещение с бетонными стенами. На консолях, полных латунных и бакелитовых ручек, старых индикаторов, рычагов и тумблеров, обращали на себя внимание три огромных вращающихся диска, похожих на приплюснутые и увеличенные кодовые замки сейфа. Вместо цифр по ободу виднелись какие-то таинственные значки. Феликс обратил внимание, что металл был отполирован от частого использования. Рядом находилось квадратное углубление величиной с книжку с несколькими электрическими контактами. Выглядело так, словно оттуда вынули что-то важное. Тут же стояло несколько современных компьютеров. Задняя стена центра управления была заставлена шкафами с жужжащими и мигающими разноцветными светодиодами. Они также были продуктом современной технологии.

Наверху, втиснутый в угол, стоял деревянный ящик с антеннами и несколькими регуляторами.

– Какая-то старая радиостанция, – пояснил папа. – Можешь себе взять, если хочешь.

– Слишком большая для сувенира, – Феликс наклонился и открыл ящик.

Внутри находилось несколько стеклянных ламп, которые когда-то давно использовались вместо микросхем. Он вытащил одну криво вставленную лампу и быстро спрятал в кармане.

Из центра управления был отлично виден весь зал. Отсюда он казался еще больше, а вся аппаратура выглядела странной.

Ученые всматривались в графики на нескольких мониторах, а конкретно – на внезапно возросшие показатели. Феликс тоже смотрел на верхние пики, нарисованные цветными линиями. На каждом из них наблюдался скачок.

– Что у тебя в карманах? – спросил папа. – Может, ты его как-то невзначай активировал.

Феликс начал выкладывать на стол содержимое карманов и рюкзака. Перочинный ножик с несколькими лезвиями, универсальный ключ, наушный фонарик, карманный набор инструментов, мини-аптечка, сумочка с клеем и швейными принадлежностями, рулетка и много других нужных или ненужных мелочей.

Ученые в центре управления молча изучали растущую кучу.

– О боже, это вам ничего не напоминает?! – воскликнул наконец кто-то, и все начали смеяться. – Копия отца.

Они внимательно рассмотрели все предметы, но ничего необычного не нашли, если не считать необычностью само присутствие всех этих предметов в рюкзаке и карманах четырнадцатилетнего парня.

– Может, пойдешь туда еще раз? – предложил профессор, но грозного взгляда папы хватило. – Ладно, положите это все на тележку и суньте в кольцо, – обратился он к техникам.

Следующие три часа они засовывали двухцветную тележку с длинной ручкой в кольцо. Они перекладывали предметы в тележке разными способами, но показатели даже не вздрогнули.

* * *

Возвращались они проселочной дорогой, и подвеска старого «Лендровера» скрипела на ямах. Свет фар прыгал по деревьям. Феликс задумался, ни на что не обращая внимание. Когда они подъехали к дому, он решил немного прогуляться. Луна светила довольно ярко, поэтому по тропинке он зашел в лес и добрался до помоста, от которого ступени вели к пляжу. Там удобно размещалась лавочка. Феликс сел и стал всматриваться в ночь. Отсюда открывался действительно прекрасный вид на Балтику. Луна висела на чистом звездном небе, отражаясь в гребнях волн. Корабль стоял на том же самом месте, в полукилометре от берега. Зажженные огни мягко мигали. Над водой проносился шум работающих машин и чьи-то перекрикивания. Вода была сине-черная, до полной черноты ей не хватало хмурого неба.

Феликс услышал шаги за спиной. Он обернулся и увидел папу. Петр Белецкий сел рядом с сыном. Он начал рассказывать о том, что так волновало Феликса:

– Мы действительно не знаем, что это. Все описания на немецком. Мы перевели, но они закодированы. Из центра управления выходят кабели и теряются где-то в каналах. Несколько десятков электриков много дней занимаются только тем, что составляют электрическую схему. Это все можно разъединить и исследовать, но тогда вся конструкция или перестанет работать, или заработает на полную мощь. Мы могли бы ее непроизвольно запустить.

– Может, лучше оставить все это в покое.

– Этого мы не можем сделать, – с грустью ответил папа. – Неизвестно, что случится, если за сто или двести лет какой-то кабель лопнет или произойдет еще что-нибудь непредвиденное. Может, эта машина отсчитывает время?

– Тогда твоя работа, как у сапера.

– В определенном смысле да, – усмехнулся папа, – но я надеюсь, что это только дополнительная работа. Я на самом деле хотел бы выяснить, что это, и узнать, почему профессор Кушминский считал эту базу очень важной. Тут работает сотня профессионалов. Есть даже криптологи. Это они заведуют настройками тех трех блестящих дисков. Камера регистрирует их положение и пересылает картинку на компьютер, который анализирует все изменения.

– Те диски… это какой-то вид безопасности? – спросил Феликс. – Как в сейфе?

– Скорее всего… Но они могут служить и для установления каких-то параметров, как настройки в радио. Проверка всех комбинаций невозможна, потому что все соединено с часами и сотней других устройств управления. Этой технологии полстолетия, но это не означает, что в ней легко разобраться. Тогда еще не существовало глобальной унификации, каждый проектировал как хотел. Подозреваем также, что существенную часть системы немцы где-то спрятали.

Феликс задумался, рассказать ли папе про силуэт, который он видел в кольце. Он и сам был не уверен, не привиделось ли ему это. Но, подумав, решил, что лучше будет обо всем рассказать. Даже если это ему привиделось. В таком таинственном месте все может оказаться существенным для решения загадки.

– Есть кое-что, что я должен тебе рассказать, – начал он неуверенно.

– Я знаю, – папа встал и оперся на перила. – Я слышал о твоих проблемах в школе. Каждый вечер разговаривал с мамой, поэтому я в курсе.

Феликс посмотрел на него растерянно и вдруг понял, про что именно папа говорит.

– Ты не поверишь, если я тебе расскажу, что случилось… – вздохнул он.

– Мама рассказала мне все. И ты прав – я не поверил. Потом подумал и понял, что на тебя это не похоже. Ты слишком рассудительный.

– Это очень запутанная история, – начал путаться Феликс. – Ты не поверишь…