– Да ты что, Лариса! Я таких платьев заказчицам миллионы-сикстилионы пошила! Ты же знаешь.
– А мне на Новый год не сшила.
– Но в них нет ничего оригинального. Зачем тебе это нужно? У тебя прекрасный костюм.
– Да, Ларис! Классный костюм. Ты даже не думай, – уговаривал и мальчик.
Лариса зарыдала.
– Э-эх, – махнул обречённо рукой мальчик. – Сразу видно, что в школу не ходишь.
– А что в школе? Учат костюмы показывать? – спросила мама.
– Нет. Школа учит боевому настрою. В школе надо выживать. Без боевого духа – никуда. Знаете, в школе сколько таких блёсток, которые только и говорят: это – ерунда, ты – дебил, ты – бомж.
– Номер семь! Где номер семь?!
Лариса всё сидела на стуле.
И все стали кричать:
– Номер семь. Костюм «Карандаш». Где ты?
– Не хочешь, не ходи! Упрямая как баран. Мало ли кто что сказал, – резко сказала мама и отвернулась.
– Номер семь!
– Идём, идём! – отозвался мальчик. – Ну же! Лариса!
Злость мамы передалась Ларисе. Тем более, что все дети после выступления вбегали за кулисы довольные, а из зала слышались хлопанья.
– Я тут. Я номер-кочерга!
– Мы тут, – сказала и мама. – Ну, Лариса, постарайся. Помни: не себя показываешь, а демонстрируешь костюм.
Лариса вышла на сцену, и всё забыла: обиды, сомнения. Она пропала на сцене, это был другой мир. Мир настоящего волшебства и перевоплощений, остров, островок, где не было злости и обид, где было только то, что представит выступающий. Лариса – хозяйка выступления, все смотрят на неё. На репетиции мама говорила, что нужно ходить так, будто на сцене глубокий снег, чтобы создать ощущение зимы. Но свет бил Ларисе в лицо. Солнышко! Она вспомнила домик и зверей из ниточек. Она прошлась, прокатилась как ёжик, по кругу, потом пробежала, представляя себя козочкой Розочкой, а потом прошлась тяжело как корова Милушка по весеннему тяжёлому снегу. Потом Лариса расстегнула куртку, бросила её на пол. Заблестела под искусственным светом подкладка. Под курткой у Ларисы висела сумка в виде карандаша. Лариса расстегнула сумку, взяла в руки пластмассовый мобильник, приложила к будёновке и стала ходить кругами, жестикулируя. Кто-то засмеялся, но не зло, а одобрительно. Послышались хлопанья, сильнее и сильнее. В то время мобильники были ещё в новинку, и люди постоянно говорящие по телефону вызывали удивление, были непривычны. Сценка, разыгранная Ларисой, как бы высмеивала таких людей. Музыка закончилась. Лариса спрятала мобильник в сумку, сняла будёновку, помахала залу, потом подняла куртку, помахала теперь курткой, накинула на плечо, и вразвалочку, как мальчик-хулиган, ушла за кулису.
– Молодец! – похвалила мама Ларису. – Пойдём в зал теперь. Посмотрим остальных.
Когда проходили мимо девочки-принцессы, Лариса заметила, как та опять сидела надутая, а увидев Ларису отвернулась.
Ещё долго проходили показы. Сначала дети, потом взрослые, потом другие взрослые, не в сшитых, а в вязаных вещах. Когда выступали взрослые, Лариса сразу узнала маму девочки-принцессы. Такая красавица, стройная, в таком же, как у дочки фасоне. Мама-королевна!
Потом был концерт. Когда объявили награждения, Лариса бегала с детьми в салки-прилипалы в фойе. Там были такие огромные растения в таких огромных горшках, что за ними можно было укрыться с головой, как за кустом на прогулке.
– Лариса! Пошли!
Сначала на сцену вызвали всех детей и вручили им и мамам подарочные мешки с шапочками и шарфиками.
А потом стали вызывать победителей. Вот уже и третье место наградили – малышку в космическом платье, вот уже и второе место наградили – мальчика в костюме озорника-рэпера. Он вышел, пританцовывая, как настоящий уличный хулиган.
– Ну всё, – сказала мама разочарованно. – Можно уходить.
И они с мамой стали пробираться через кресла к выходу…
– Сейчас меня наградят! Меня наградят! – послышался знакомый надменный голос. В зале рассмеялись.
«Конечно, – подумала Лариса. – Сейчас принцессе первое место отдадут».
Но тут объявили их фамилию.
– Лариса! Мы первое место взяли!
Мама и Лариса побежали обратно к сцене, им вручили огромную корзину с разными баночками-скляночками и огромный букет.
– Как раз ростом с тебя корзина. Корзина ростом с карандаш! – жала Ларисе руку председатель жюри по фамилии Шуба.
Потом Ларису долго фотографировали, и малышку, и озорника-хулигана-рэпера.
– Ты на сцене по мобильнику говорила? – спросил фотограф. – Доставай!
Лариса не сразу поняла, столько было впечатлений, потом вспомнила:
– А-аа.
Она достала игрушку, приложила к будёновке.
– Замечательно. Настоящая модель.
Все разошлись переодеваться. Лариса, как не оглядывалась по сторонам со своей скамейки, не видела больше ни девочки-принцессы, ни её мамы-королевны, ни их бабушки-мастерицы. А Ларисе очень хотелось похвалиться перед принцессой-зазнайкой.
– Как так, мамочка?! Она же утверждала, что получит первый приз.
– Ой, Лариса… – вздохнула мама.
– Похвальбушки все вредные и хитренькие! – Лариса радовалась, скакала, кружилась, представляя, что на ней надета крутящаяся юбка «солнце», которые мама часто шила заказчицам.
Подошёл мальчик. Лариса сначала и не узнала его в обыкновенной одежде.
– Ну вот! Прощай!
– Сёма! Ты хоть поздравь!
– Поздравляю! – сказал Сёма и поправил очки. – А всё-таки я тоже тебе помог. Ты раскисла. Не надо. Не раскисай.
И мама Сёмы сказала:
– Ты запомнила, что в жизни главное?