Рубин Бадахшана

Рубин Бадахшана
Рахим Закирович Каримов

В этой повести писатель Рахим Каримов повествует о сложной судьбе городского юноши-журналиста по имени Давлатшо и девушки из далёкого села по имени Туйгуншо. Через эту историю автор убедительно показывает, что человеческое счастье не всегда находится в его собственных руках, а зависит от судьбы, предопределённой Аллахом. Сложные перипетии судьбы двух молодых людей, которые неожиданно оказались в царстве любви, их внутренние переживания, и то, как они спустя несколько лет снова встретились благодаря судьбе и обрели счастье, описаны с большой проникновенностью. Даже огромные расстояния, суровые морозы, родственники и друзья не смогли разлучить героев этого произведения.

Рахим Каримов

Рубин Бадахшана

Глава первая

Давлатшо происходил из семьи памирских таджиков. Его дед Хуррамшо переехал в Ош и женился на узбечке. Отец, Музробшо, взял в жены киргизку. Постепенно их кровь смешалась. Даже отец Давлатшо, Музробшо, плохо знал родной язык. Наш герой окончил Кыргызский национальный университет и работал в редакции. Судьба распорядилась так, что вскоре он неожиданно стал корреспондентом престижного зарубежного информационного агентства, пройдя путь от простого журналиста газеты.

Будь то служебная необходимость или призыв духа предков, однажды ему выпала возможность отправиться в далекие земли, родину его предков. Судьба не спрашивает никого, чего он хочет, а просто сталкивает людей с тем, что ему угодно. В один зимний день ему поручили написать статью о жизни его соотечественников, проживающих в соседнем Таджикистане, в Горно-Бадахшанской автономной области.

Давлатшо расспросил людей и добрался до железнодорожной станции, где стояли грузовики, отправляющиеся в Памир. Он поговорил с несколькими водителями, которые ждали прибытия вагонов с продовольствием. Уже несколько лет богатый иранец по имени Агахан отправляет гуманитарную помощь в виде масла, муки, сахара в Горно-Бадахшан через Ош. В Оше находились специальные склады для этой помощи, известные местным жителям как «Таджик-база». Из-за сложностей с транспортировкой через Таджикистан этот вопрос решался через наш город.

***

Давлатшо ждал попутный транспорт два дня. Грузовики были заняты, и ему пришлось подождать еще три-четыре дня. Наконец, день отправления приблизился. Оказалось, у каждого грузовика есть «партнер», и они не отправляются в путь в одиночку. Они выезжают поздно ночью, когда на дороге меньше машин, и помогают друг другу в пути. Рядом с железной дорогой у них есть небольшая станция и место для отдыха.

***

В тот день, как назло, отключили электричество. В темноте, при свете фар грузовиков, Давлатшо с трудом нашел водителя, с которым договорился. Мужчина, бородатый, лет тридцати-тридцати пяти, увидев Давлатшо, протянул руку для приветствия. Он говорил на ломаном русском. Рядом с ним был его «партнер», и они курили.

– Ассаламу алейкум!

– Ваалейкум ассалам!

– Как вы? Готовы к дороге?

– Мы готовы, а вы? – спросили они, оглядев Давлатшо с головы до ног и обменявшись улыбками.

Внешний вид Давлатшо действительно был смешным. Только лицо было видно, все остальное было укутано. На ногах валенки, одет в несколько слоев теплой одежды. «Наверное, он в Арктику собрался», – могли бы подумать окружающие. К счастью, было темно, и снежные хлопья падали с неба… Дверь кабины была открыта… Из радио доносилась приятная мелодия… Звучала песня на стихи Фузули «Курбон улам…».

***

Когда Давлатшо сел в кабину, там сидела молодая девушка. Она училась в одном из университетов города. На ней была только кофта и кожаная куртка. Водитель тоже был легко одет: рубашка и ватная куртка. Давлатшо удивился, что они совсем не мерзнут. Он поставил рядом с собой большой термос с чаем, накрыл колени китайским шерстяным одеялом и думал про себя: «Кажется, холод предназначен только для нас, жителей Оша. Посмотрите на эту девушку, на этого мужчину, они ни разу не дрожали. Наверное, с детства привыкли к холодам».

***

Везде был белый снег. Даже при выключенных фарах дорога казалась светлой. Казалось, будто на асфальт постелили белый ковер. Это белизна была такой длинной и ровной, что колеса грузовика катились по ней бесконечно… В кабине всё еще звучала песня «Курбон улам…».

Через некоторое время слева появилась «партнерская» машина. Таков был порядок: иногда одна, иногда другая машина выходила вперед. Так они убеждались, что идут без проблем и в безопасности. Но эта белизна была только началом великой, бескрайней белизны, которая ждала нашего героя впереди. Однако Давлатшо не знал об этом…

– Надеюсь, вы не забыли дома паспорта, визы и разрешения, – сказал водитель, легко управляя машиной. – Скоро первый пост, будут проверять документы и личные вещи.

Давлатшо, коснувшись внутреннего кармана своего пиджака, снова почувствовал себя спокойно. Он вспомнил, как несколько дней бегал по паспортному столу, чтобы получить разрешение…

***

Машина не останавливаясь ехала вперед. Она, словно играя в догонялки со своим "партнером", то вырывалась вперед, то отставала. Когда они въехали в Дараут-Курган, уже начинало смеркаться. В другой машине оказался местный пассажир… Разгрузили вещи… Через некоторое время они снова отправились в путь. В глазах Давлатшо казалось, что мир постепенно становился светлее…

Начался месяц Рамадан. В его воображении почему-то возникли образы "нишалды" – варенья из сахара, которое продают на базарах во время ифтара. Да, с каждым рассветом этот свет становился все ярче и ярче, ослепляя до боли в глазах…

Через некоторое время машина остановилась на обочине на пять-десять минут. Все проголодались. Давлатшо достал из сумки лепешки, которые испекла его мать, открыл пластиковую крышку банки с "куурдак", взял сваренные яйца и разложил все на импровизированный стол. Девушка и водитель тоже добавили свои запасы еды. Водитель достал несколько луковиц из тряпичного мешка. Рамиз по дороге ел различные сухофрукты. Да, мы забыли представить водителя. Он всю дорогу говорил без умолку, а Давлатшо всё время мучила тошнота. Девушка же спала, не просыпаясь. Она так привыкла к дальним поездкам, что на нее было диву даваться…

– Берите, ешьте с луком. Нужно больше есть лука и чеснока, – повторял водитель. – Скоро начнется "тутак". Это полезно…

***

Машина ехала ровным ходом. "Партнер" то появлялся впереди, то снова исчезал из виду. Чем дальше они ехали, тем сильнее становилась головная боль Давлатшо. Они ехали без остановки, проезжая большие расстояния. Здесь было не так холодно. Солнце светило. Может поэтому в кабине стало немного теплее. Ближе к полудню они добрались до Саритоша. Остановились у одного дома вдоль дороги. Здесь жила одна семья, превратившая свой дом в столовую. Было несколько видов готовой еды. Все съели по полпорции горячего супа. Дали кымыз. Ели боорсоки. У Давлатшо не было аппетита. Голова всё еще сильно болела. Хорошо, что он взял с собой разные лекарства. Принял одну таблетку "Анальгина". Но она не помогла. Головная боль не утихала. К тому же дышать становилось всё труднее… Причина – машина всё время поднималась вверх. Они благополучно пересекли Ак-Босого. Говорят, что "тутак" начинается именно здесь. Ак-Босого была белоснежной. Ни одного темного пятна. Всё было покрыто снегом. Постепенно начинало темнеть. В кабине тоже стало ощущаться вечернее похолодание. Давлатшо снова закутал ноги в одеяло. На шее у него был шерстяной шарф. На голове – тёплая шапка…

***

В районе десяти-одиннадцати часов вечера «ЗИЛ» прибыл во двор. Вокруг было так холодно, что от низкой температуры невозможно было пошевелить руками и ногами. Мест в округе было так много, что даже сходив туда пару раз, запомнить их названия было практически невозможно. Мы тоже иногда путались в них, за что прошу прощения.

Машина оказалась настоящим чудом техники. Она поднялась на высокий холм так легко, словно на равнине было некуда ставить дом, и люди построили его прямо на вершине горы. Дом состоял всего из одной большой комнаты. В этой огромной комнате жили хозяева дома со своими детьми, невестками и внуками. Они оказались невероятно гостеприимными людьми, встречая путников как старых друзей с распростертыми объятиями. Вокруг раздавался вой волков. Электричество подавалось только до семи вечера. Всю ночь хозяева вынуждены были пользоваться керосиновыми лампами. Вокруг комнаты был устроен полукруглый балкон с ограждениями человеческого роста в некоторых местах. Потолок в комнате был таким высоким и большим, что невольно возникало ощущение, будто находишься в музее. Стены не были прямоугольными, как в обычных домах, а круглыми, как у юрты.

Пол комнаты был земляным, и в центре стояла железная печь. Старушка с седыми волосами вместе с дочерьми и невестками сразу начали чистить картошку и жарить её с мясом. На стол постелили скатерть и поставили чайник. Местные жители пили не просто чай, а «ширчай». Они кипятили молоко в чайнике и добавляли в него масло. Давлатшо, выпив пару горячих глотков, немного пришел в себя. Он достал из спортивной сумки несколько вещей и положил их на стол. Вместе с ним за столом сидели хозяин дома, старик Искандар-ата, и его старший сын Олимбек.

– В добрый путь, гость, – сказал старик, обращаясь к Давлатшо.

– Спасибо, отец, – ответил Давлатшо, приложив руку к груди. – Простите, что побеспокоили вас в такой час.

– Да что ты, сынок. Это наша жизнь. Сегодня вы, завтра другие… «Тяготы пути – муки могилы», сынок. Наши двери всегда открыты для таких путников, как вы.

– Спасибо, спасибо, отец…

– Это мой старший сын. Учитель. Он закончил университет в Душанбе. Преподаёт математику в нашей школе.

Давлатшо смотрел на этого молодого человека в чёрном костюме, белой рубашке и чёрном галстуке и думал, что он тоже путник из города. Он был удивлён, узнав, что молодой человек местный.

– Здесь есть школа? – спросил он за ужином.

– Да, – ответил молодой человек серьёзным тоном. – Но она в двух-трёх километрах отсюда.

– Как вы добираетесь до школы каждый день?

– Пешком. Надо выходить за пару часов до начала занятий.

– Вы живёте здесь?

– Нет, здесь живут мои родители, братья и сестры. У нас свой дом, примерно в полукилометре отсюда.

– Вы останетесь здесь на ночь?

– Нет, сейчас пойдём домой. Каждый день после работы я захожу проведать родителей. Моя жена и маленький сын серьёзно больны. Сегодня оставим ребёнка здесь.

– Вы давали им лекарства?