Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая

Оставим на время Прометея.

Попробуем реконструировать Зевса, как политика.

…Зевс как политик: искушение Силой

Напомню, о чём уже говорил выше.

Прометей, как и сам Эсхил, оказался «чужим среди своих».

Оказался, не случайно, не по воле обстоятельств, а в результате сознательного выбора.

Понимал, что «новоявленный князь» не будет столь благороден, как многие из его «родичей» титанов.

Понимал, но уговаривал своих благородных «родичей» встать на сторону Зевса. Но они, лесть и хитрость надменно презирали, и не согласились с Прометеем.

Известно, чем это кончилось для Прометея.

Но означает ли это, что выбор Прометея был неверным?

Что Прометей не должен был вставать на сторону Зевса, что должен был понимать, к чему приводит новая власть, которая «созиждет лесть и хитрость»?

Что должен был предвидеть, что если к власти приходит такой человек как Зевс,

…всё тот же, как и в отношении Прометея, оксюморон, но как его избежать…

то он неизбежно будет распределять между своими (олимпийцами?) уделы власти, почести?

Может быть, Эсхил знает ответы на эти вопросы, или художник не обязан отвечать на них.

Можно ли с уверенностью сказать, что Зевс не прав в своём презрении к людям.

Даже Хор у Эсхила вдруг с отчаяньем говорит о хилости людей:

«…Неужто ты не видишь
Всё бессилье людей, уродство, хилость,
Наяву сон? Цепью связан
По рукам, по ногам человеческий род.
Их жизнь – день!
Воле людей никогда
не сломить государства Зевса!».

Но с другой стороны, разве Прометей не видит хилости людей, почему мы должны считать, что у него на глазах розовые очки и он идеализирует человеческий род.

Может быть, всё дело в том, что Прометей принципиально не человек власти, в отличие от Зевса всё ситуативно-изменяющееся в этом мире, то ли ему неведомо, то ли просто не принимается в расчёт.

Может быть, по этой причине, Прометей может научить людей различным ремёслам, но не в состоянии научить людей жить общественной жизнью.

Протагор у Платона[425 - Диалог «Протагор» древнегреческого философа Платона.] прямо говорит, что Зевс умнее Прометея, поскольку благодаря огню, который дал им Прометей, люди смогли поддерживать своё существование, но «им ещё не хватало уменья жить сообща», которому мог научить их только Зевс.

Может быть, в этом разгадка.

Политика всегда искусство возможного сейчас, в это время, в этой ситуации. И если Зевс проницательней Прометея сейчас, в это время, в этой ситуации, то Прометей, как раз в силу своего простодушия, всеведущ во все времена.

Можно предположить, что на эти вопросы отвечал и сам Эсхил, живший в эпоху власти демоса, и оказавшийся, скорее «своим среди чужих» (стал же известным драматургом), чем «своим среди своих»

…через две тысячи лет на эти вызовы продолжает отвечать человечество, принимая и отвергая демократию, принимая и отвергая власть большинства…

Невольно вспоминается Перикл, в отношении которого столь жестоким оказался древнегреческий демос.

Перикл был аристократ по духу, любил общество избранных, чурался простонародья. Но этот самый Перикл, в каком-то смысле стал «отцом демократии» в его «золотой век», восхищался Афинами за его «народоправство».

…не он ли первый употребил это выражение?..

Его знаменитая погребальная речь вошла в учебники демократии.

Знал ли Эсхил о погребальной речи Перикла (скорее всего, знал), знал ли о трагической судьбе Перикла?

Не знаю, не буду строить предположения.

Отдаю себе отчёт, что невольно ставлю знак равенства между правлением Зевса на Олимпе и правлением демоса в Афинах середины V в. до н. э., а между ними дистанция огромного размера.

Согласен, но жанр моей книги позволяет не чураться самых безумных сопоставлений. А в данном случае, как мне представляется, всё это не из пальца высосано. И не мне судить прав я, или не прав.

Мы не можем закрывать глаза и на то, что демократия всегда беременна тиранией, и если её не держать постоянно в узде (институты?), трудно избежать появления «новоявленных князей», которые будут сеять «лесть и хитрость».

Мы не можем закрывать глаза на то, что зримый или незримый Зевс у Эсхила часто ведёт себя как опытный политик нового времени, у него острое чутьё на происходящие события и это чутьё определяет его ироничное отношение к обычным людям, «хилым однодневкам», которым не дано увидеть истинную подоплёку событий.

Конечно, в Большом времени мы научились распознавать бессилие всесильности.

Но как его распознать лицом к лицу со своим временем.

Следует признаваться и в том, что говорю о Прометее, Зевсе, Эсхиле, Перикле, а в висок стучит совсем иное. Время и место, в котором живу, в котором пишу этот текст, хронотоп сказал бы М. Бахтин[426 - Хронотоп – от греческого «хронос» – время, и «топос» – место. Термин, введённый А. Ухтомским в контексте его физиологических исследований (гипотеза о неразрывной связи времени, пространства и Слова), а затем, по почину М. Бахтина, перешедший в гуманитарную сферу. М. Бахтин понимал под хронотопом «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений». АА. Ухтомский – российский и советский физиолог. М. М. Бахтин – русский философ, теоретик европейской культуры.].

Здесь и сейчас

…сегодня, когда редактирую этот текст, 31 января 2016 года…

невозможно абстрагироваться от жизни, которая протекает за моим окном, от сообщений в информационных порталах, с которых начинается моё утро, и которые всё более и более тревожны. И не могу не отдавать себе отчёт, что в этой жизни, которая протекает за моим окном, огромное количество маленьких и больших зевсов, зевсиков, но так не хватает Прометеев, для которых героический жест направлен не против конкретных зевсов, а против необходимости смириться с тем, что «хитрость новую власть созиждет в мире».

Могу только заключить, понимая, что любое заключение неизбежное упрощение.

Со времён древнегреческой демократии, со времён Эсхила и Перикла, вызовы демократии стали вызовом Политики.

А вызов Политики – испытание Силой.

А вызов Силы – испытание человеческого достоинства.

…хилые однодневки