Охота на Белорусском Полесье

Заканчивался апрель. Полный перепадов тепла и холода. Такая погода негативно влияла на тягу королевской дичи в пойме реки Ствиги – вальдшнепа. Ждал теплый вечер. А еще просил родную планету Земля: пусть небо хмурится и дождик моросит. Такую погоду любит лесной кулик. В сырую погоду земной червяк вылезает наверх на лесных дорогах и становится лакомством для лесного кулика, словно мед для медведя.

Не спеша шагал к месту тяги по высокой дамбе, от маленькой деревушки, что прилепилась к огромному массиву леса и реки Ствиги. О, эта королевская дичь не давалась мне в руки уже несколько охот. Вместе с Алексеем Друк стояли на его фирменном месте, у торфобрикетного завода, где мой друг добыл вальдшнепа, а сам промазал так, что надо было с горя горькой воды напиться. Но разве я в ее плену? Конечно, нет! Все мои мысли были о лесном кулике.

Вдруг с разлива реки взлетел селезень-«француз». Сверкнул в лучах убывающего на западе солнца красивым оперением и был таков. И только тогда я заметил, что река катит свои темные воды у самой дамбы. Красота природы! То разливаясь, то в узком месте бурлит поток, шумит, злясь на преграду в виде бобровой плотины. Рушит старые ветки и упавший камыш, опять разливается вширь. Так засмотрелся, что ногой попал в глубокую колею от трактора и чуть сам не полетел в воду. «А может, так и надо», – шальная мысль пронеслась в голове. Вон же полянка. Через протоку, в ста метрах. А так – шагать по дамбе с добрую версту. «И где моя молодость? Не шали», – тут же кто-то невидимый подсказал мне. И я лишь ускорил шаг.

Минут пятнадцать – и стою на берегу реки. Красота. Местами берег реки скрылся под бурлящими потоками. Ба, а это что или кто? Одинокая байдарка выскочила с поворота реки, и парень в красной майке летит по самому стержню потока, умело работая веслом. Миг один – и он скрылся за кустами ивняка. Только три кряквы от испуга, тяжело махая крыльями, сорвались, набирая высоту, и вновь упали за островом на воду.

Вечереет. Пора, пора! Вот-вот потянет вальдшнеп. Хотя знал, что в этом месте лесной кулик летел уже в полных сумерках. Но добраться на поляну непросто. Ручей перешел быстро, не набрав воду в сапоги. «Уже хорошо», – мелькнула мысль.

Стал на полянке и решил попробовать манок. Тут же зазвучали на всю округу трели вальдшнепа. Характерное «хрю-хрю» с подсвистом. «Хватит, батарейка слабая», – подумал про себя. Выключил манок. Вдруг слышу голоса. Не один, значит, тут охотники еще есть. На самом моем любимом месте стали. А может, браконьеры? Хотя нет! Ловушки-то стоят, не побалуешь. Егеря тоже не спят. «Ладно, – подумал про себя, – еще поманю».

Манок запел свою песню. Треск кустов и голос:

– Тише, тише, не ломись так, вальдшнеп рядом поет.

Я зажал рот, чтобы не рассмеяться в голос. Тут два «перца» вылазят из кустарника. На лицах удивление и растерянность.

– Здравствуйте… а мы думали, вальдшнеп тут токует.

Меня так и корчило от смеха. Но сдержался. Лишь спросил:

– Вы откуда, может, с России?

На одном камуфляж был похожий, что носят офицеры.

– Что-то не знаю вас.

– Да нет, – отвечают, – мы с г. Турова. Были здесь две недели назад.

– И что? Кулик тянул на той поляне?

– Да! Только в самых сумерках.

Хотел познакомиться с ними поближе. Но молодые охотники быстро ретировались назад и растворились среди ольхового леса, словно их и не было. Молодые, что с них взять? Тут сам рассмеялся в голос и минуты две не мог остановиться. Как подумаю про себя «вальдшнеп токует на березе», и опять смех. Или веревкой привязали кулика за ногу на одном месте? И опять смех разбирает. Только рот прикрываю, чтобы охотники не слышали.

Быстро смеркалось, и лишь один лесной кулик протянул рядом, но над водой и зарослями лозы. Можно было стрелять, но как найти трофей? Быстро смекнул. Прицелился. Проводил взглядом. Не стрелял! Надо выбираться. Ручей перейти, а то в темноте точно в сапоги наберешь воды. «Не лето же», – точила меня мысль. Выйдя на поляну, почти в сумерках, услышал такое желанное пение вальдшнепа. «Тянет», – подумал про себя. Уходит. Тишину наступающей ночи расколол выстрел. Вальдшнеп упал мне прямо в ноги! Так и закончилась моя охота на вальдшнепа.

Потопал довольный до дома. Шагал к деревне по дамбе, не спешил. Тихо шептал вечер свою молитву, да птицы угомонились, кукушки голос затих вдали. «Наверное, кому-то другому кукует, считает годочки», – мелькнула запоздалая мысль. И только! Лишь ручей пел свою вечернюю песню, переливами одинокого баяниста. Усадьба Хочень встречала меня звенящей тишиной, тишиной наступившей ночи. Гости все давно угомонились. Скоро и сам уснул, еще полон впечатлений от природы Полесья.

Охотник Поздняк Александр

Золотой нос

По случаю мне удалось поговорить с охотником города Стобцы. У нас взаимная тяга до разведения породы белорусский гончак. Жаль, что после пяти лет хорошей охоты мой гончак украден, и до сих пор жду. Может, вернется. Но не об этом. А у Андрея Сергеевича есть выжловка. Кто знает, может, договоримся о щенке в марте будущего года. Разговорам охотникам при встрече нет конца.

И Андрей рассказал об одном случае на охоте. Был прекрасный осенний день. Разве можно усидеть дома?

Подначивал Андрея батя:

– Давай пройдемся, набьем ноги да послушаем гон выжловки. Одно место знаю, где зайчик три лежки набил.

– Хорошо, батя, – только и ответил Андрей.

Ему было в радость с батей тропить хитрого зайца, который не раз обманывал старого охотника, да и так сколы делал, что выжловку сбивал со следа на первом же загоне. А Багира так и крутится у ног охотников. Не забыли бы взять с собой.

Вот идем по жнивью, пересекая поле. Не спеша. Хочется петь, излить душу от красоты лесных островов, одетых в разноцветное одеяло осени. Небо высокое. Тишина. Только хитрая сорока проводит нас и стрекочет: «Спасайся кто может, охотники с собакой…» А Багиры и след простыл. Вдруг заплакала навзрыд, заголосила выжловка. «Помыкнула» с лежки русака. Заяц мчится боковой, примерно в восемьдесят метрах от отца. Он быстро вскинул ружье, ни секунды не медля прозвучал хлесткий выстрел, эхом отозвался в перелеске. А заяц мчится и быстро скрывается в высокой траве.

– Обидный промах, батя, – говорю ему.

Но отец молчит, лишь кивнул. А выжловка плачет по зрячему, голосит после выстрела еще азартнее. Заливаясь, с заревом. Вдруг гон резко прекратился.

– Наверное, скол у Багиры, – говорит отец Андрею. – Заложил заяц сдвойку и сбросил со следа собаку.

– Этот хитрец может, – ответил ему.

Но батя немного далековато стрелял. Скорее, мимо… Но отец молчал. Потом хмыкнул, нахмурив брови. И сказал:

– Не торопился бы ты, Андрей. Погодь чуток.

И тут подлетает Багира. И начинает с Андреем «говорить»! Виляет хвостом, за брюки тянет, скулит.

– Иди за собакой, – сказал отец. – Русака добыли.

И точно! В высокой траве, забившись под куст, лежал трофей отца – хороший заяц-русак. Только и сказал:

– Ай, молодец, Багира, теперь буду звать тебя «Золотой нос»!

Так и случилось на соревнованиях вскоре. Выжловка Багира заняла первое место в Республике Беларусь среди охотничьих собак породы белорусский гончак. Присвоено звание «Золотой нос»!

Охотник Андрей, г. Столбцы

Дядька Вася

А лучше было бы так написать: «Дядька Вася и шесть его дочерей». По его словам, одной из них уже нет на белом свете. А самому дядьке Василию Чернушевич из деревни Хочень 92 годика отстучали невидимые часики. Таких аксакалов в деревне несколько. Они живут себе спокойно, тот генофонд деревни, который пережил войну и хрущевский кукурузный хлеб.

Встреча с этим старейшим мужчиной родной деревни состоялась незаметно. Копался у пчелиного домика и увидел, как идет по дорожке на усадьбу мужчина. Выше среднего роста, довольно пожилой.

– Доброго дня. Доброго дня, – сказал он.

– И вам доброго, – ответил ему.

И тут же услышал возглас моего гостя из деревни Переров Николая:

– Зачем вы пришли? Позвонить нельзя?

На что дядька Вася только рукой махнул. Он сказал мне:

– Вот, хочу зятю сказать, чтобы помог мне грядку скопать.