Нейроны льда

Фрол торопил словами, на деле же колёса его внедорожника катили медленно, как с похмелья, по длинной невзрачной улице, по тротуарам с обоих боков грустно по-невольничьи брели на работу сельчане. Люди, дёшево торгующие временем собственной жизни, чей маршрут определён на годы вперёд, – не смотрят по сторонам и не отклоняются от заданного ритма, – если душа завяжется в узел от обиды или переживаний, которые никому нельзя показать, плоть сама вынесет к месту будничного труда, плоть памятлива.

Домна и раньше замечала, какими порой несчастными и опустошёнными выглядят совершенно незнакомые ей люди (разных национальностей и разных профессий) во время отдыха в прекрасный летний день или прогулки по тенистой алее – когда думают, что их никто не видит. Много раз Домна представляла, как напишет книгу, где каждый абзац будет посвящен очередному грустному человеку, который когда-либо ей встречался – она изменит все имена, не тронет жизнь этих прохожих, к произведениям искусства нельзя прикасаться руками. Но она придумает им новые шансы, пересоздаст тех, кто забыл о себе, насколько он важен… Если покрытые европейским лоском и сдобренные неизменным уровнем комфорта, люди обнаруживают в своей жизни мучительные раны, не зарастающие и во время прекрасных путешествий, так каково же этим простым русским людям, с маленькой зарплатой, унылой жизнью и отдыхом, похожим на испытание?

– Скоро узнаешь, – пробормотал Фрол. Домна не удивилась и не обернулась возразить ему, в горле у неё стоял ком.

***

Средняя общеобразовательная школа №13 со стороны напомнила Виталию поделку из трёх обувных коробок, выкрашенных в разные цвета и расставленных относительно друг друга кое-как. Асфальтовая лепёшка сильно подержанного школьного двора бывшая некогда добротной, сегодня беспощадно растрескалась. Во многих трещинах виднелись щётки желтеющей травы.

Он медленно припарковался, и не сразу решился выйти. Посмотрел на часы и остановил взгляд на выпуклом ободке обручального кольца, оттенок платины и мирная тишина в салоне автомобиля успокаивали его. Всю жизнь Виталию сопутствовал успех и он стремился многократно его усилить. Где бы он ни оказался и во что бы ни вкладывал деньги, его решения отражали оптимум, невидимый для многих. Первое время это серьёзно бесило Фрола. Но работа гончих не предполагает бешенства. Хороший юрист и успешный предприниматель, Виталий зажигался только от работы связанной с опасностью. Без угрозы и риска ему не думалось, не жилось, не дышалось. Загвоздка лишь в том, что сегодня он перегнул палку. Защищать дочку Аскольда будет, естественно, сложнее, чем кажется на первый взгляд. И посёлок этот напичкан наркоманами и криминалом в достаточной мере, чтобы ему как заместителю начальника охраны было о чём почесаться. Более того, это последнее дело Фрола. И вот здесь обязательно бывают осложнения, неучтённые моменты и опасность там, где в рядовой ситуации её не бывает. Вообще говоря, его собственная жизнь не имеет фрагментов называемых «рядовая ситуация»: сколько раз, раненый ржавой железкой, с воспалёнными от воздействия сыпучего яда на подлокотнике в кресле самолёта глазами, с дичайшей аллергией на шерсть ехидны или полуживой после заплыва в ледяной воде, Виталий мирно являлся к своей супруге, опрятно одетый и рассеянный наподобие научного червя. Белокурая чаровница Лада не была довольна его частыми отлучками по долгу службы, но не могла она и заподозрить в нём человека, способного голыми руками свернуть шею или успешно посадить самолёт на одном двигателе. Они с Фролом были самыми первыми. Они набрали и обучили армию Аскольда Киевлянина. Из подобного рода профессий нет выхода, в лучшем случае передышка.

Проблема Виталия Сухарёва заключалась в его любимой жене. Их чёткие гармоничные отношения предполагали полную прозрачность, и вот он скрыл от неё, что в этот раз взял дело, территориально привязанное именно к этой захудалой жалкой школе №13… Умная, обманчиво-хрупкая Лада Сухарёва работает именно здесь, и, он точно знает, она придёт в ярость от пригляда мужа. Им обоим по тридцать пять, Лада всю жизнь отдала профессии психолога, активно упирая на практику и в этой школе директор идёт ей навстречу, позволяет внедрять авторские программы занятий, курсы для старшеклассников и прочее. И тут как раз Фрол берётся за последнее задание, оно у всех бывает с подвохом, как слышал Виталий – он твёрдо намерен помочь, он уже помогает. Но вчера вечером ему отчего-то не хватило смелости объяснить Ладе всё это… непроходимая трусость с его стороны. Лада в последние дни чем-то расстроена, больше молчит, и порой так по-детски к нему прижимается, что Виталию трудно заставить себя говорить.

Вчера он слушал её рассказ про деревенское детство, гладил длинные льняные волосы ожившей русалки и понимал, что момент уже не станет подходящим до наступления нового дня.