Жизнь и наставления Рамакришны Парамахамсы

Если Рамакришна уцелел после описанного выше опыта, то это не его заслуга и не его воля. Мать, как он утверждал, вернула его к долгу человека при помощи телесного страдания. Жестокая дизентерия, терзавшая его шесть месяцев, постепенно вырвала его из нирвикальпы.

Наряду с физической, и душевная боль привязывала его к земле. Один знавший его в то время монах рассказывал, что в первые дни после пробуждения от экстаза, увидев двух злобно ссорившихся лодочников, Рамакришна закричал от боли. Он сливался со всеми мирскими страданиями, даже нечистыми, даже смертоносными.

Его душа была изъедена болью. Но теперь он знал наверняка, что различия, заставляющие людей сталкиваться, – все дети одной Матери; что Всемогущее разделение есть самое лицо Бога; что надо любить Бога во всем разнообразии созданных им людей, часто противоречащих и враждебных друг другу, во всех формах мысли, которые управляют их существованиями и часто губят их, – и, прежде всего, что надо любить людей во всех их богах.

Внезапно он понял, что все религии различными путями ведут к одному и тому же Богу. И он тотчас же решил исследовать все эти пути. Для него «понять» значило «быть и действовать».

Первый исследованный им путь был путь ислама. Он вступил на него, едва успев оправиться после болезни (конец 1866 г.). Храм, в котором он служил, часто видел в своих стенах мусульманских факиров. Хозяйка Дакшинешвара, Рани Расмани, эта разбогатевшая простолюдинка с широкой душой, преисполненной горячей веры, пожелала, чтобы при храме было помещение для случайных гостей других верований. Рамакришна заметил однажды среди молящихся скромного мусульманина-суфия, Говинда Рая, поглощенного своей молитвой, и сквозь оболочку распростертого тела увидел, что этот человек путем ислама тоже познал Бога. Он попросил мусульманина посвятить его в свою веру. Жрец Кали на время отрекся от Нее, совершенно забыл своих богов. Он перестал им поклоняться, перестал даже думать о них: он жил вне храма, повторял имя Аллаха, носил мусульманскую одежду, готов был даже (о святотатство!) вкусить запрещенную пищу, мясо священного животного, коровы. Его хозяин и покровитель Матхуранатх в ужасе умолял его отказаться от этого шага и потихоньку поручил одному брахману готовить ему под руководством мусульманина пищу, чтобы предохранить его от скверны. Через три дня Рамакришне явился сияющий образ человека, со строгим ликом, с длинной бородой, который приблизился к нему и влился в него. Ум Рамакришны не остановился на этом видении и проник дальше, окончательно растворившись в Брахмане без каких-либо качеств.

«Тогда я обычно повторял имя Аллаха, одевался на мусульманский манер и регулярно совершал намаз. Индусский образ жизни попросту исчез из головы. Я не только не почитал индуистских богов, у меня даже не было мысли посетить их. Через три дня я достиг цели этого вида преданности».

    (Шри Рамакришна)

Семь лет спустя подобного же рода опыт помог Рамакришне постигнуть христианское учение. Приблизительно в ноябре 1874 года некто Джадунатх Маллик, индус из Калькутты, владевший садом в Дакшинешваре, прочитал ему Библию. Рамакришна впервые встретился с Христом. Вскоре после того Божественное Слово претворилось в плоть. Жизнь Христа тайно проникла в него. Однажды, сидя в маленькой гостиной своего приятеля, богатого индуса, он увидел на стене изображение Мадонны с младенцем. Картина ожила, и лучи света, исходившие от фигур Марии и Христа, вошли в него. И все его существо прониклось ими. Все индуистские идеи были вновь унесены прочь. Душа индуса преобразилась. В ней не было места ни для чего, кроме Христа. В течение многих дней ею владела только христианская мысль, только христианская любовь. О том, чтобы пойти в храм, не было и речи… Однажды днем в роще Дакшинешвары он увидел человека с большими прекрасными глазами, с ясным взглядом и светлым лицом; он был очарован, не знал, кто бы это мог быть. Незнакомец приблизился. В душе Рамакришны запел голос: «Вот Христос, проливший кровь своего сердца для искупления людей, вот тот, кто испил море страданий из любви к людям. Это он, Учитель йогинов, вечный союзник Бога. Это Иисус, воплощенная Любовь».

Сын человеческий поцеловал индийского духовидца, сына Матери, и растворился в нем. И Рамакришна погрузился в экстаз. Еще раз осуществилось слияние с Брахманом. Потом он постепенно вернулся в обычное состояние. С того времени он сохранял веру в божественность Иисуса Христа, считая его воплощением Господа.

Рамакришна говорил своим ученикам:

«Я исповедовал все религии: индуизм, ислам, христианство, следовал по пути различных сект индуизма. И я нашел, что все они различными дорогами приближаются к одному и тому же Богу… Я вижу, что все люди враждуют во имя религии: индусы, мусульмане, брахманисты, вишнуиты и т. д. И они не понимают, что тот, кого зовут Кришна, зовется также Шива, или Изначальная Энергия, или Иисус, или Аллах. Единый Рама, обладающий тысячью имен…

К водоему ведут несколько лестниц (гхатов). С одной лестницы черпают кувшинами воду индусы и называют ее „джал“; с другой черпают воду мусульмане кожаными мехами и называют ее „пани“; с третьей – христиане, которые называют ее „уотер“. Станем ли мы утверждать, что эта вода есть не „джал“, а „пани“ или „уотер“? Это просто смешно… Сущность одна, она только носит разные имена. И все ищут одну и ту же Сущность, меняется только климат, темперамент и имя… Пусть каждый следует своей дорогой. Если он искренне, страстно желает познать Бога, пусть не беспокоится. Он достигнет Его…»

Кульминация духовных садхан Рамакришны наступила в июне 1872 года, в ночь Фалахарини Амавасья, когда он совершил поклонение своей супруге Сараде Дэви как проявлению великой Божественной Матери. Во время поклонения, известного под названием Шодаши-пуджа[8 - Шодаши – букв. «шестнадцатая» – одна из десяти ипостасей богини Кали, в виде шестнадцатилетней девушки, воплощенной чистоты. Шодаши-пуджа – обряд поклонения Шодаши. – Прим. ред.], поклоняющийся и предмет его поклонения утратили внешнее сознание и слились в одно в духовном сознании на трансцендентальном уровне. В заключение поклонения Рамакришна принес к стопам Божества, сидящего перед ним, плоды всех своих садхан. Символически это выразилось в том, что он положил свои четки к Ее стопам и простерся перед Ней, повторяя молитву приветствия Божественной Матери.

Так постепенно все возвышеннее становилось его понимание Бога – от идеи Бога, который пребывает во всех и всех поглощает, как единое расплавленное солнце, до горячего ощущения всех, пребывающих в Боге, бесчисленного множества маленьких солнц, в каждом из которых живет и действует Бог.

За два года до смерти (5 апреля 1884 года) он сказал:

«Теперь я сознаю перемену, происшедшую во мне. Давно уже Вайшнавачаран сказал мне, что, когда я увижу в человеке Бога, я достигну совершенного познания. Теперь я вижу, что, при всем многообразии форм, в них движется божественное начало. И благочестивый человек, и лицемер, и преступник есть проявление того же Божества. Поэтому я говорю: Нараяна[9 - Нараяна – одна из форм Вишну, верховного божества в индуизме. – Прим. ред.] – в благочестивом человеке, Нараяна – в лицемере, Нараяна – в преступнике и сластолюбце».

«Я говорю о том, что все мы взываем к одному и тому же Богу. Ревность и злоба не нужны. Некоторые говорят, что Бог бесформен, другие – что Бог имеет форму. Я говорю: позвольте одному человеку медитировать на Бога в форме, если он верит в форму, и позвольте другому медитировать на бесформенное Божество, если он не верит в форму. В догматизме нет ничего хорошего, вот что я имею в виду. Нехорошо чувствовать, что только ваша религия истинна, а другие религии ложны».

    (Шри Рамакришна)

В период между практикой мусульманской садханы и приездом в Дакшинешвару Сарады Дэви Рамакришна посетил ряд важных центров паломничества в Северной Индии. Выехав в январе 1868 года, он на несколько дней задержался в Деогархе, городе, освященном многовековым поклонением Шиве. Следующая остановка была в Варанаси, древнейшей цитадели духовного наследия Индии. У Рамакришны было видение Варанаси золотым городом, что подтвердило соответствующее утверждение священных текстов. Здесь он пребывал в состоянии всепоглощающего экстаза. Посещение храмов и гхатов погружало его в самадхи.

«Я увидел высокую фигуру с белым телом и рыжевато-коричневыми спутанными волосами, которая неторопливо подходила к каждому погребальному костру, бережно поднимала дживу и шептала каждой на ухо верховную мантру. Милосердная Мать Вселенной, сидящая по другую сторону погребального костра, один за другим развязывала земные узы каждой дживы и, открыв врата нирваны, отпускала счастливую душу в Абсолют. Таким образом, постижение адвайты, возможное лишь после веков сосредоточения и аскезы, по великой милости Шивы оказывалось легко доступным для тех, кто умирал в Варанаси».

    (Шри Рамакришна)

В Варанаси Рамакришна посетил великого святого Трайлангу Свами.

Из Варанаси Рамакришна отправился в Праяг, стоящий на слиянии рек Ганги и Ямуны, где пробыл три дня. Далее он отправился во Вриндаван, освященный бесчисленными святыми-вайшнавами в течение столетий. И в этом священном месте Рамакришна находился в восторженном состоянии. В местах, связанных с событиями детских лет Шри Кришны, Рамакришна, пребывая в экстазе, своим духовным зрением видел, как эти эпизоды оживали перед ним. Рамакришна посетил также и другие центры паломничества Северной Индии, расположенные в разных городах.

Рамакришна в самадхи. 1879 год

Постепенно вокруг Рамакришны стали собираться ученики. Первые из них появились в 1879 году. Методы общения Учителя с ними были оригинальны. Один из них, пристрастный к спиртному, появился у него, когда Учитель, как пьяный, раскачивался под действием божественного экстаза. Посетитель сказал: «Вы, кажется, еще больший пьяница, чем я», на что Учитель ответил: «Да, но мой напиток лучше твоего». Любовь к Богу была тем напитком, о котором говорил Учитель. Так случилось, что пьяница на всю жизнь посвятил себя стопам Учителя.

Рассказывают об удивительных проявлениях его повышенной физической и духовной чувствительности. Подобно тому как в конце жизни, вследствие отвращения к богатству, прикосновение к золоту вызывало у него ожог, простая близость несчастного человека вызывала у него, как утверждают, физические мучения, точно от укуса кобры. Он тотчас же читал в душах тех, кто к нему приближался, и принимал их в ряды своих учеников лишь после тщательного изучения.

Он предлагал всем средства освободиться, напиться из внутреннего источника, участвовать в радости всеобщего бытия, которое заключено в каждом и которое является Богом, не идя против самой Природы, не уродуя, не насилуя ее и в особенности не причиняя вреда даже волосу на голове тех, кто от них зависит. Далекий от того, чтобы запрещать законные привязанности, он пользовался ими, чтобы просветить людей. Он ставил себя на равную ногу со своими учениками. Он был их товарищем, их братом, они беседовали запросто. Не было никакого превосходства! Советы, которые он им давал, не шли от него. Его устами говорила Мать… «При чем же я тут?..» Он полагал, что Бог просто распространяет через него свой аромат, как тимьян, по которому пробегает ветер. Тимьян не старается убедить вас. Вдыхайте его аромат полной грудью.

Так жил он с 1881 года, окруженный учениками, любившими его как отца, в своем Дакшинешваре, овеянном тихим шепотом Ганги. Вечное пение реки, воды которой прилив ежедневно гонит обратно на север, обволакивало чудесные беседы. Здесь сливались на рассвете и в сумерках звон колоколов, шум морских раковин, звуки свирели, бряцание цимбал, пение в храмах, где славились дни богов и богинь. Опьяняющий запах священного сада сливался с благовониями, принесенными ветром. Между колоннами полуциркульной веранды, защищенной навесом, видно было, как, подобно летающим бабочкам, проходили разноцветные паруса по священной реке – образу Вечности. Но теперь об ограду святилища беспрерывно бились волны и другой, человеческой, реки – толпы богомольцев. Паломники, пандиты, верующие и любопытные всех классов и всех положений приходили из большого соседнего города или из разных мест Индии, чтобы лицезреть таинственного человека, не думавшего, что он таков, и забрасывали его вопросами. Он всегда отвечал им на своем приятном наречии с неиссякаемым терпением и чарующей теплотой, не теряя связи с глубинами действительности и не давая ничему ускользнуть из ежедневных перемен в делах и людях. Он умел в одно и то же время наслаждаться как ребенок и судить как мудрец. И эта совершенная непринужденность, смеющаяся, любящая, проникновенная, которой ничто человеческое не было чуждо, и составляла его обаяние.

В 1884 году здоровье Рамакришны серьезно пошатнулось. В состоянии транса он сломал себе кисть левой руки и очень страдал от этого. В следующем году, в апреле 1885 года, у него началось воспаление горла. Переутомление беседами, опасные самадхи, вызвавшие горловые кровотечения, способствовали этому. Приглашенные врачи запретили ему впадать в экстаз. Он не принял этого во внимание. На большом религиозном празднике вайшнавов он свыше меры растратил свои силы. По возвращении Рамакришны с торжества болезнь усилилась. Он почти не мог есть; все же он продолжал принимать всех тех, кто приходил к нему днем и ночью.

Однажды вечером началось кровотечение из горла. Врачи определили рак. Ближайшие ученики убедили Рамакришну пробыть некоторое время под наблюдением врача из Калькутты, Махендралала Саркара. В сентябре 1885 года ему сняли маленькую квартиру, где Сарада Дэви, его жена, поселилась с ним, чтобы заняться его лечением. Самые преданные ученики дежурили у него по ночам. Состояние Рамакришны ухудшалось. Доктор Саркар посоветовал перевезти его из Калькутты в деревню. Около середины декабря 1885 года его поместили в одном доме в окрестностях города, среди прекрасных садов Коссипора. Он провел там восемь последних месяцев своей жизни. Двенадцать избранных молодых учеников не покидали его до конца.

1 января 1886 года произошло важное событие. Был полдень. Поскольку день был выходной, в садовом домике Коссипора собралось много преданных Рамакришне. Учитель чувствовал себя немного лучше и вышел на прогулку в сад. Преданные встали и приветствовали его, когда он приблизился. Беседуя с Гиришем Гхошем, Рамакришна, тронутый силой его веры, сказал: «Что еще мне сказать? Я благословляю вас всех. Будьте просветленны». Сказав это, он впал в полубессознательное состояние. Эти торжественные слова Учителя потрясли присутствующих, и с чувством огромной преданности они один за другим стали склоняться перед ним. При этом Рамакришна прикасался к каждому, благословляя его соответствующим образом. Его прикосновение оказывало глубокое воздействие на них. Некоторые вошли в экстатическое состояние, другие были наделены глубокой силой медитации, третьи были благословлены видением своего Ишты (избранного Божественного Идеала). Позднее все говорили, что Рамакришна открылся им как Божественное воплощение. Более молодые ученики были заняты, подметая и приводя в порядок комнату Учителя. Они наблюдали за этой сценой с крыши, но предпочли остаться на своих постах.

Воскресенье, 15 августа 1886 года. Последний день

Днем, несмотря на мучительную боль в горле, у него хватило сил проговорить целых два часа со своими учениками. С наступлением ночи он лишился сознания. Думали, что он мертв. К ночи он проснулся. Прислонившись к пяти или шести подушкам, в душном полумраке беседовал он до последней минуты со своим возлюбленным учеником Нарендрой (Вивеканандой); тихим голосом давал ему последние наставления. Затем три раза явственно произнес имя возлюбленной всей его жизни, Божественной Матери Кали, и вытянулся. Наивысший экстаз начался. Он пребывал в нем почти до половины двенадцатого, а затем отошел в иной мир… Согласно словам его веры, он перешел из одной комнаты в другую…

И ученики его кричали: «Джай Бхагаван Рамакришна!»

В пять часов пополудни тело Учителя, обернутое в оранжевые одежды, перенесли вниз и положили на кровать. Часом позже, под звуки религиозной музыки, тело перенесли на место кремации в Коссипоре, рядом с Гангой, и там кремировали. Почти напротив, на другом берегу реки, на территории Белур-Матха теперь стоит большой храм, посвященный Шри Рамакришне.

Сама жизнь Шри Рамакришны является его учением. Как сказал его великий ученик Свами Вивекананда: «Он просто прожил эту великую жизнь, предоставив другим искать объяснение».

Далее приводится перевод книги «Teachings of Sri Ramakrishna», подготовленной Обществом Рамакришны в 1934 году.

Бог, майя, джива, эго и прочее

Бог, Его существование

1. Ты видишь множество звезд на небе ночью, но ты не находишь их, когда встает солнце. Скажешь ли ты, что днем нет звезд? Поэтому, человек, не видя Бога днем своего невежества, не говори, что нет Бога.

Безличный Бог (Брахман)

2. Вопрос: Какова природа Брахмана?[10 - Далее по тексту: В.: Вопрос. О.: Ответ.]

Ответ: Брахман вне свойств, Он неизменен, неподвижен и устойчив, как гора Меру. Его имя – Разум (Чинмайя). Его обитель – Разум, и Он, Господь, есть Весь Разум.

Безличный Бог вне описаний

3. В.: Можно ли рассказать о Брахмане?

О.: Его нельзя объяснить словами. Как человек, спрошенный об океане тем, кто никогда не видел океан, может сказать только: «Это безбрежная поверхность воды, огромное пространство воды, это вода, вода повсюду вокруг», так и осознавший Брахман может сказать лишь: «Брахман, Брахман всюду».

4. Веды, тантры, пураны и все священные писания в мире стали так осквернены (как пища, выброшенная изо рта, становится оскверненной), поскольку при постоянном повторении они выходили изо ртов людей. Но Брахман, Абсолют, никогда не оскверняется, поскольку никто еще не был способен выразить Его словами.

Бог личностный и безличный

5. Нет различия между безличным Богом (Брахманом), с одной стороны, и личностным Богом (Шакти) – с другой. Когда о Высшем Существе думают как о бездействующем, Его именуют абсолютным Богом (Шуддха Брахман); когда о Нем думают как об активном творящем, поддерживающем и уничтожающем, Его именуют Шакти, личностным Богом.

6. Бог – это абсолютный, вечный Брахман, также Он, Отец Вселенной, Неделимый Брахман, Чистое Существование, Разум, Блаженство, подобен огромному, безбрежному океану без границ и пределов, в котором я лишь борюсь и тону; но, приближаясь к постоянно играющему личностному Богу, Хари, я обретаю покой, как утопающий, находящий берег.