Родословная история Абулгачи-Баядур-Хана о татарах. Великая татария. Чингизиды

Родословная история Абулгачи-Баядур-Хана о татарах. Великая татария. Чингизиды
Рамиль Даутов

«Свержение татарского ига» свелось к замене татарского хана православным царём и к перенесению ханской ставки в Москву. Даже персонально значимый процент бояр и других служивых людей московского царя представляли представители татарской знати. Русская государственность в одном из своих истоков произошла из татарской, и вряд ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или стараются преуменьшить его значение». Н. Трубецкой

Родословная история Абулгачи-Баядур-Хана о татарах

Великая татария. Чингизиды

Рамиль Даутов

© Рамиль Даутов, 2022

ISBN 978-5-0059-0077-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Генеалогическое древо потомков Чингис-Хана с картой, показывающей Татарскую Империю. Автор Анри Абрахам Шателен.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Историю, которую нам преподают современные историки, замечательно характеризуют три следующих анекдота:

1. СССР, парад на Красной площади. Проходят многочисленные полки, проезжает техника и пролетает авиация.

На трибунах в числе приглашённых стоят на трибуне Цезарь, Чингисхан и Наполеон и смотрят великолепное действие. Между ними завязывается разговор, Цезарь мечтательно говорит:

– Вот, если бы у меня была такая армия, я бы был непобедимым! Чингисхан продолжает:

– А я бы с такой техникой и авиацией завоевал весь мир! Наполеон, немного грустно:

– А мне не нужна такая армия. Был бы у меня Карамзин и никто в мире не узнал бы о моём поражении под Ватерлоо! Если вы забыли, то при Ватерлоо состоялось последнее крупное сражение императора Наполеона, на котором он потерпел поражение. 31 октября (12 ноября) 1803 г. именным императорским указом Александра I Николай Михайлович Карамзин был назначен историографом «для сочинения полной Истории Отечества».

2. Есть четыре типа лжи: ложь, наглая ложь, статистика и История.

3. Обожаю слушать ложь, особенно когда знаю правду.

Фальсификация истории в России началась одновременно с приходом к власти царей династии Романовых, по большей части лютеран и не имеющих никакого отношения к православию. Тщательно уничтожались архивные документы, географические и политические карты, сжигались библиотеки. Мало кто обращает на это внимание, но большинство памятников воздвигнутых при царях имеют римскую направленность, которая не имеет никакого отношения к нашему народу. Введена была довольно жёсткая цензура, под запрет попадали как произведения искусств, картины и даже книги, которые, казалось бы, не должны нести никакого вреда власти. В качестве примера можно привести книгу Жюля Верна«Михаил Строгов» (по-французски Michel Strogoff, встречается вариант перевода «Курьер царя» или «Посланник царя) – приключенческий роман, написанный в 1874—1875 годах. Произведения Жюля Верна занимают второе место по количеству переводов в мире, уступая лишь произведениям Агаты Кристи. Эта книга самая издаваемая за рубежом. Жюль Верн здесь описывает татарское нашествие на Сибирь, однако под татарами имеет в виду не казанских или сибирских татар, а среднеазиатские народы (узбеки, таджики). Актуальность романа была в том, что в то время Российская империя проводила по отношению к Средней Азии активную внешнюю политику и, по мнению автора, нашествие было ответом на экспансию России. За рубежом сняты более 10 полнометражных фильмов, телесериалов, мультипликаций, ставились пьесы, под это произведение писалась музыка, например композитором Габриэлем Паресом во Франции «Михаил Строгов» (Michel Strogoff) («военный дивертисмент», серия пьес для духового оркестра, конец XIX века) или режиссёром Недом Дружиком «Легендарный Михаил Строгов» в 2011 году, а в России эта книга не издавалась ни разу, более того была под запретом, как в царской России, так и после Октябрьской революции 2017 года. Любые свидетельства, даже косвенно напоминающие существование Великой Татарии, тщательно запрещались и по возможности уничтожались. Фотографы не знали, что в 19 веке еще не существует цветной фотографии, а фотографии были:

Портрет Великая Княжны Екатерины Михайловны с её дочерью Еленой и сыном Георгом. Неизвестный фотограф – 1860-е годы.Великая Княжны Екатерина Михайловна (урождённая Принцесса Вюртембергская – Санкт-Петербург, 16/29 августа 1827 – Санкт-Петербург, 30 апреля/13 мая 1891), вступила в брак с поступившим на русскую службу двоюродным братом Императрицы Александры Феодоровны (урождённой Принцессы Прусской) Герцогом Георгом-Августом-Эрнестом-Адольфом-Карлом-Людвигом Мекленбург-Стрелицким. Она третья дочь Великого князя Михаила Павловича, младшего сына Императора Павла I и великой княгини Елены Павловны, урождённая как принцесса Фредерика Шарлотта Мария Вюртембергская. Елена Елена-Мария Александра Елизавета Августа Екатерина (Елена Георгиевна) (1857—1936) – супруга принца Альберта Саксен-Альтенбургского (1843—1902). Георг-Александр Михаил Фридрих Вильгельм Карл (Георгий Георгиевич) (1859—1909), генерал-майор (1902).

Основная трудность для историка Средней Азии и Великой Татарии заключается в малочисленности и относительной запоздалости местных письменных источников. Первые источники, написанные на тюркском языке, датируются 8 веком н. э., и исходный материал аналогичной ценности не становится снова доступным до 13 века. Большинство письменных источников, посвящённых Центральной Азии и территорией, которую сейчас называем Сибирь, берут свое начало в окружающих оседлых цивилизациях и почти всегда сильно предвзято относятся к народам там проживавшим как варварам; самые важные из них – на китайском, греческом, латинском, арабском и персидском языках.

Без достаточного количества письменных источников коренных народов трудно определить языки народов, населявших Азию. Однако разумно предположить, что многие из них говорили на уральском алтайском языке, и можно с уверенностью утверждать, что палеоазиатские языки в ранние времена использовались шире, чем сейчас. Хотя кажется вероятным, что основными языками многих великих кочевых империй были тюркские, в том числе татарский и могуллский (турецкий), приписывание таких языков народам, о речи которых существует недостаточно лингвистических свидетельств, – как в случае с хунну или аварцами – неоправданно; разумнее признаться в незнании.

Начало истории человечества в Центральной Азии относится к эпохе позднего плейстоцена, примерно от 25000 до 35000 лет назад.

Ориньякская культура верхнего палеолита совпала с последним оледенением, которое было гораздо менее суровым в Северной Азии, чем в Европе. В период, когда север Франции был покрыт льдом, Сибирь ниже 60° северной широты была свободна ото льда. Палеолитическая Мальта, расположенная в 28 милях к северо-западу от Иркутска, явно относится к ориньяку, и можно с уверенностью предположить, что в этот период Сибирь и субарктические районы Европы принадлежали одной цивилизации. Дифференциация между Центральной Азией и окружающей цивилизацией началась только в эпоху неолита, отмеченную огромным техническим прогрессом и широким разнообразием культур. Большинство археологических результатов, какими бы важными они ни были, противоречивы и могут интерпретироваться по-разному в свете новых находок. Но, к великому сожалению, серьёзных раскопок на территории Сибири не наблюдается, при том, что координаты погибших городов более или менее известны, возможно на них действует негласный запрет.

Первыми человеческими группами, возникшими на заре истории, которые можно идентифицировать по имени, а не по их артефактам, являются киммерийцы и скифы, которые, как сообщают греки, расположены в западной половине Центральной Азии.

Город Иркутской (Иркутск). Витсен.

Киммерийцы, имя которых фигурирует в «Одиссее Гомера», населяли южнорусские степи примерно с 1200 г. до н. э. Их цивилизация, относящаяся к эпохе поздней бронзы, почти не отличается от цивилизации других народов, с которыми они смешались. Со второй половины VIII в. до н. э. киммерийцев сменили скифы, использовавшие железные орудия труда. Скифы создали первую известную типичную среднеазиатскую империю. Главный удар их экспансии был направлен против юга, а не на запад, где не существовало никакой крупной державы и, таким образом, давало мало шансов на ценную добычу. В конце VIII века до нашей эры киммерийские и скифские войска сражались против ассирийского царя Саргона II, а в конце VI века до нашей эры возник конфликт между скифами и ахеменидским царём Дарием I.

Экспедиция Дария (516—513 годы до нашей эры) против скифов на юге России была подробно описана греческим историком Геродотом, который дал первое и, возможно, самое глубокое описание великой империи кочевников. Скифы во многих отношениях являются историческим прототипом степного конного воина. Однако в их случае, как и в других, было бы ошибкой видеть в них бесцельно бродячие племена. Скифы, как и большинство империй кочевников, включая татар, хазар и половцев, имели постоянные поселения разного размера, представляющие разную степень цивилизации. Обширное укреплённое поселение Каменка на реке Днепр, заселённое с конца V века до нашей эры, стало центром Скифского царства, которым правил Атей, погибший в битве против Филиппа II Македонского в 339 году до нашей эры.

У скифов и оседлых татар была высокоразвитая металлургия, и по своей социальной структуре земледельцы (аротеры), выращивающие пшеницу на продажу, составляли отдельный класс. Качество скифского искусства, характеризуемого очень сложным стилем изображения животных, как реальных, так и мифических, оставалось непревзойденным в Центральной Азии. Хотя у скифов не было письменности, тем не менее установлено, что они говорили на иранском языке.

Скифы появляются как шаки в древнеиранских наскальных надписях, где выделяются три отдельные группы, и именно под последним названием они появляются в истории северо-западной Индии, куда они проникли в I веке до нашей эры. В степях Средней Азии они постепенно были включены в Кушанскую империю, а в южнорусских степях они были поглощены сарматами, другим иранским кочевым народом, гегемония которого длилась до 4 века нашей эры.

С самого начала своей истории Китаю приходилось бороться с напором вторжения кочевников вдоль своих границ. Группа кочевников под названием Ху сыграла значительную роль в ранней истории Китая, что привело к появлению кавалерии и принятию иностранной одежды, более подходящей, чем её традиционный китайский аналог, для новых видов войны. Около 200 г. до нашей эры появился новый могущественный кочевой народ.

Киргизское вторжение, положив конец уйгурской власти (одна из ветвей татар), не уничтожило людей. Бегущие группы уйгуров обосновались на границе с Китаем на территории нынешней провинции Ганьсу и в Восточном Туркестане в регионе Турфан (Тулуфан), который находился под уйгурским протекторатом с конца 8-го века. Вернувшись в Турфанские оазисы и основав свою столицу в Куче (Куча), беглые уйгуры создали удивительно стабильное и процветающее королевство, просуществовавшее четыре века (около 850—1250). Из-за сухого климата региона сохранилось много зданий, настенных росписей и рукописей, написанных на разных языках. Они раскрывают сложную, утончённую цивилизацию, в которой бок о бок существовали буддизм, манихейство, христианство и идолопоклонничество, практикуемые турками, а также тохарцами, согдийцами и другими иранскими народами в регионе.

Когда пришло время могуллских завоеваний, уйгуры сохранили свои лучшие культурные традиции. Понимая, что сопротивление будет напрасным и приведёт только к разрушению его страны, Барчук, правитель уйгуров Куча, добровольно подчинился могуллам. Уйгурские чиновники и писцы были первыми «государственными служащими» империи Чингисхана и его потомков, они оказали благотворное цивилизационное влияние на завоевателей. Согдийский шрифт, используемый уйгурами, был принят могуллами, которые, в свою очередь, передали его маньчжурам. Наряду с кириллицей он всё ещё используется в Монголии.

Известно, что первыми людьми, заговорившими на могуллском языке, были кидани. Упоминаемый с V века нашей эры, этот народ, живший в лесах Маньчжурии, имел контакты как с турками, так и с уйгурами. В 924 году их лидер Абаоджи нанёс поражение киргизам и предложил уйгурам возможность переселения в их бывшую страну. Кидани завоевали северный Китай, которым они правили под династическим именем Ляо (907—1125), пока они не были изгнаны чученами, также происходящими из Маньчжурии, которые основали династию Цзинь (Чучен) (1115—1234) в северном Китае, которая в свою очередь была заменена еще одним алтайским народом – могуллами. Катай, ранняя западная деноминация Китая (Кътай), происходит от названия Кидань, которая объединяет большое количество различных племён. Распространение этого имени, которое до сих пор используется в русском языке для обозначения Китая, является лишь одним из признаков необычайного влияния киданей на историю.

Изгнанные из Китая чученами в 1124 году, некоторые китанцы двинулись на запад под предводительством Елю Даши и создали государство Карахитан иначе Каракитай (Чёрный Хитай, или Западный Ляо). Его центр лежал в Семиречье и Чуйской долине, где находился город Баласагун. Основанный согдийцами, Баласагун к тому времени был оккупирован мусульманскими Караханидами (Караханидами), турецким народом, тесно связанным с уйгурами и правящий дом которого, вероятно, происходил от карлуков (карлыков). Караханиды, ставшие мусульманами в середине X века, правили как Семиречьем, так и Таримской котловиной к югу от Тянь-Шаня. В то время как Баласагун оставался резиденцией их главного правителя, Кашгар, похоже, служил религиозным и культурным мегаполисом. В 992 году они заняли Бухару, ранее являвшуюся столицей иранской династии Саманидов (819—1005 годы), под чьим благосклонным правлением города Трансоксании (Маверанна?хр, а также Трансоксиа?на или Трансокса?ния) стали знаменитыми центрами исламской культуры и образования.

Караханиды сохранили племенные традиции степного мира в гораздо большей степени, чем другие мусульманские турецкие династии, такие как Газневиды или Сельджуки, но они оказались не менее успешными в сочетании местной турецкой и ирано-исламской культур. Самое раннее из сохранившихся произведений турецкой литературы, сформированное на основе исламских ценностей, Kutudgu bilig («Знание, ведущее к счастью»; английский перевод «Мудрость королевской славы»), было написано Юсуфом Хасом Хаджибом из Баласагуна в стиле современного ирано-исламские «зеркала для князей» завершены в Кашгаре в 1069—1070 гг. Почти современником ему был Диван лугхат Ал-Тюрк (Diwan lughat al-Turk) (1072—74; Сборник тюркских диалектов), арабский словарь хакани, среднетюркского диалекта, на котором говорили Караханиды и написанный Махмудом аль-Кашгари.

С конца 11 века Караханиды в Трансоксании стали вассалами сельджуков, которые к тому времени уже были хозяевами большей части Ближнего Востока. Тем не менее, карахиты были настроены на приобретение слабо контролируемых сельджуками восточных провинций. В 1137 году Елю Даши получил подчинение от правителя Караханидов Махмуда II, а в 1141 году в битве под Самаркандом он окончательно победил последнего султана «Великих сельджуков» Санджара. Территории под гегемонией Карахитана теперь простирались по Центральной Азии до северного берега Амударьи и угрожали Хорезму, расположенному в дельте Амударьи. Однако их власть над этим обширным владением была окончательно подорвана в 1211 году благодаря совместным действиям Хорезм-Шаха Алах ад-Дина Мухаммада (1200—1220 годы) И Кучлуг-хана (Кутлуг-хана), беглого вождя найманов, бежавшего из могуллского владычества Чингис-Хана.

Татарское (Могуллское) правление c XIII века представлено в настоящей книге. Несмотря на относительно небольшой размер, Каракорум был одним из важнейших городов в истории Великого шёлкового пути. Каракорум был основан Чингисханом в 1220 году, но развитие Каракорума как столицы Великой Татарии произошло в 1230-х годах при его сыне Угэдэе. Могуллы оказали глубокое влияние на историю торговли в Центральной Азии, так как их обширная империя соединяла восток и запад, а торговля и обмен осуществлялись Могуллскому миру, обеспечивая, насколько это возможно, мир и определённую стабильность во всем регионе, под властью татар огромные территории.

Каракорум стратегически расположен на важнейшем пути с востока на запад через Монголию, недалеко от реки Орхон. Эта долина реки считалась священной родиной для степных народов, которые традиционно размещали здесь свои столицы, а турецкие, китайские, уйгурские и согдийские надписи из региона, датируемые VIII и IX веками нашей эры, предполагают, что этот район стал процветающим центром, а не только местного земледелия, но и культур народов, населявших степные земли.

Выбор места для Каракорума Чингис-Ханом не случаен: здесь сошлись воедино экология, политические соображения, степные традиции и местные верования. Несомненно, Могуллы знали о более ранней истории региона и опирались на его наследие.

Городская стена представляла собой прямоугольник неправильной формы размером примерно 1,5 на 2,5 километра. Стен было достаточно для контроля доступа к городу, но они не защитили бы его от крупного нападения. Внутри стен располагались важные хозяйственные объекты, торговые дома и культовые сооружения. Учитывая то, что мы знаем о расселении и способах передвижения могуллов, ясно, что во времена, когда присутствовал ханский двор, население города значительно увеличилось за счёт временного проживания могуллов в их юртах и кибитках в прилегающей территории.

Францисканец Вильгельм Рубрукис в 1253—1255 годах был первым европейцем, который дал описание Каракорума как очевидец. Он был внимательным наблюдателем и говорит нам, что:

«Он состоит из двух кварталов: один для сарацинов, где находятся рынки и где собирается много торговцев из-за постоянной близости лагеря и большого количества послов; другой – квартал катайцев, которые все ремесленники. Отдельно от этих кварталов расположены большие дворцы, принадлежащие секретарям двора. Есть двенадцать храмов идолов, принадлежащих разным народам, две мечети, где провозглашается религия Магомета, и одна христианская церковь в дальнем конце города. Город окружён глиняной стеной с четырьмя воротами».

Археологические свидетельства дают дополнительные детали к этой картине экономической жизни города, причём особенно богатый материал по-прежнему находится в китайской торговой части центра города. Каракорум был центром металлургии, и здесь были обнаружены железные котлы, осевые кольца для телег, большое количество наконечников стрел и различные декоративные металлические предметы. Местная промышленность производила стеклянные бусины для украшений и других декоративных целей, их формы относятся к типу, который был широко распространён по всей Великой Татарии. Вес веретена говорит нам, что пряжа производилась, предположительно, из шерсти собственных отар могуллов. Мы знаем, что богатые шёлковые ткани высоко ценились татарской элитой, и были обнаружены фрагменты импортного китайского шелка. Несмотря на то, что производство зерна в окружающем регионе было ограниченным, вполне вероятно, что спрос на зерно потребовал, чтобы большая его часть импортировалась из Китая. Археологи обнаружили по крайней мере один небольшой жернов.

Что касается демографии Каракорума, то количество жителей в источниках точно не указывается. Из-за того, что Вильгельм Рубрук сравнил Каракорум с Сен-Дени, мы можем подсчитать количество жителей примерно от 7000 до 12000 человек в год визита монаха в Каракорум в 1254 году (Reichert 2020). Другое число происходит из письменных отчётов о перемещениях населения по приказу Великих ханов. Под командованием Угэдей-хана территория дворца была окружена стеной или земляным валом уже в 1235 году, как описано в «Юань ши ??» («История Юаня») (Юань ши: глава 2; Абрамовский 1976). Точное количество рабочих для этого эпизода не указывается. Однако четвёртый хан, Мунке, остановил развитие Каракорума и распустил 1500 китайских рабочих, которые работали над ограждающей городской стеной в 1251 году (Юань ши; Абрамовский 1979). Невозможно решить, были ли эти люди теми же рабочими, которые были перемещены в Каракорум в 1235 году, но следует иметь в виду, что дворец был завершён и открыт весной 1236 года (Абрамовский 1976). Как бы то ни было, в 1252 году Мункэ снова переселил в Каракорум 500 семей разных мастеров для выполнения работ во дворце (Юань ши; Абрамовский 1979). 9500 солдат было приказано привлечь в Каракорум в 1309 году (Юань ши). За два года до этого император поручил размещавшимся там 10 000 солдат-ханьцев возделывать поля (Юань ши), что указывает на постоянно дислоцированные войска такого размера в Каракоруме (Дардесс 1972/73).

Реконструкция городской стены Каракорума.

Иллюстрация легендарного серебряного питьевого дерева во дворце Угэдей-хана (годы правления 1229—1241 гг.) В Каракоруме, тогдашней столице Могуллской империи (1206—1368 гг.) Дерево подавало много разных алкогольных напитков из разных носиков. (Из «Католических миссий», том 1.33, таблица VII). Здесь получали ярлыки на правление князи руссов в том числе Александр Невский.

Часть города, которая, вероятно, идентична кварталу ремесленников, упомянутому Рубруком, была раскопана с 2000 по 2005 год (Reichert 2020). Рядом с буддийским храмом были сооружены большие печи, а дальше, в зоне затопления реки Орхон, была выкопана целая линия печей (H?ttel 2012; Franken 2005). В то время как эти печи предположительно производили строительные материалы, предназначенные для использования в самом Каракоруме, влияние ремесленного производства в центре города, вероятно, выходит за рамки ограничений города: помимо производства предметов для элитного потребления, резки кости и таких услуг, как ремонт судов могло обслуживать более крупные внутренние районы Каракорума (Reichert 2020).

Социальное разнообразие жителей ярко описано в нескольких источниках; то же самое и с этническими кварталами. Две «вичи» Рубрука, обычно переводимые как «кварталы», где китайские ремесленники – одна группа, а мусульманские торговцы – другая, могут быть поняты в смысле кварталов (Rubruck and Jackson 1990). Многие из ремесленников были военнопленными или пленниками разного происхождения и статуса, как, например, знаменитый ювелир Уильям Баучер (Rubruck and Jackson 1990, Guzman 2010), и многие жители города не приехали сюда добровольно (Allsen 2015). Таким образом, мы считаем, что в Каракоруме постоянно проживало очень разнообразное постоянное население в зависимости от профессий (см. Reichert 2020), религиозной принадлежности и этнического происхождения. Кроме того, послы и торговцы, а также солдаты обогатили состав населения. Если мы возьмём размер участков как показатель ранга владельца, то должны быть значительные различия. Стандартные формы зданий или планы этажей группируются в разных районах и вдоль главных улиц, что может указывать на социальную и / или профессиональную дифференциацию кварталов.

Юань ши сообщает о создании сельскохозяйственной колонии впервые в 1283 году, которая несколько раз была заброшена и восстановлена в период с этого времени по 1323 год (Farquhar, 1990). Подводя итог, мы можем с уверенностью сказать, что люди выращивали сельскохозяйственные культуры в окрестностях Каракорума, хотя и в ограниченных масштабах, и в условиях сильного климатического давления (Boyle, 1958). Что касается «земледелия», нельзя оставлять Орхон без упоминания, так как он даёт большое разнообразие рыб, и то же самое можно сказать и о Егиi Нууре, примерно в 60 км к северу от города.