Полосы

Она сняла сапоги и пуховик. Я смотрел на нее и меня пробирала робость, она была не просто красива, она меня завораживала. У нее были длинные каштановые волосы, зеленые глаза, аккуратненький носик, как у какого-нибудь милого зверенка, отличная фигура. Ростом она была сантиметров на 10 ниже меня. Идеальная. У нее был приятный голос и смех. Ее глаза обладали притягивающей энергетикой, в них всегда был огонек, даже если там не отражался ни один светильник. Я готов был остановить время, взять ее на руки и унести куда-нибудь в лес и прожить с ней там до конца дней своих. Она приятно и грамотно разговаривала, при этом всегда с улыбкой, первые раза три обращалась ко мне на «Вы». Я не мог долго смотреть ей в глаза, мне казалось, что я схожу с ума. Но я просто пожирал ее взглядом, пока она была занята Славиком. Потом Амелия присела к нему, длинные волосы закрыли от моих глаз ее лицо. Я наблюдал как она сидит с пятилетним пацаном и представлял, что это мой сын, а она его мать. Затем она заправила волосы за уши и посмотрела на меня.

– Руслан, спасибо Вам большое! Ой, тебе! Ты меня так выручил.

– Да ерунда, подумаешь. Я тогда, наверное, пойду.

Зачем? Зачем ты говоришь это?

– Хорошо, спасибо еще раз, я перед тобой в долгу! – сказала она, и мне показалось, что она немного огорчилась.

Но я не мог там больше находиться. Она словно сводила меня с ума, мне нужен был воздух. Я должен был о ней просто подумать, чтоб она прижилась в моей голове, а то там царил полный беспорядок.

Я ушел. Хоть и не хотелось. Но и оставаться мне уже вроде как не требовалось. Я слишком много думаю по жизни. Надо жить для себя, думать не только о том, как будет правильно, но и том, чтоб тебе было хорошо. Этому еще надо научиться.

Когда я отошел от дома на двадцать шагов, я остановился на секунду.

«Даже не создал повода, чтоб увидеться еще раз. Даже не узнал, как с ней можно связаться. Просто ушел. Болван». И тут я сказал себе: «Будь мужиком, вернись и просто попроси у нее телефон». А вдруг у нее есть кто-то? Ладно, найду ее через Сергея. И успокоенный этой мыслью, побрел домой, счастливый и взбудораженный. В этот же вечер я нашел Амелию в соц. сетях, в друзьях у жены Сергея, которая, как оказалось, была ее руководителем. На следующий день я ей написал.

Вернемся к моей прогулке и переписке с Амелией.

«Я в «Окее», с подругой». – ответила она.

«Это в трех кварталах» – подумал я. Не далеко.

«Давай там. Я буду через 15 минут».

«Отлично».

Амелия уже была одна и стояла около лавки, в которой торговали какой-то бижутерией. Мы вышли на воздух. Это был отличный вечер. Мы гуляли, разговаривали, зашли погреться и перекусить в кафе «Сытый мишка», а потом я проводил ее до дома.

Придя к себе, я жалел только об одном – что не набрался смелости ее поцеловать. Хотя наши глаза лучше любых слов говорили о симпатии и взаимности чувств. Но зато я четко понял для себя, что уже не смогу жить без этой девушки. «Она будет моей, и у нас будет славное будущее! Я добьюсь всего ради нее!»

Заснуть было сложно. Я вспоминал каждый миг, проигрывал его снова и снова. Я думал о ней. Сегодняшнее «Спокойной ночи» в нашей переписке было уже совсем другим. Это чувствовалось. Может позвонить ей? Я набрался смелости и сделал это.

– Алло? – голос Амелии был нежен как никогда.

– Амелия, я люблю тебя! – выдохнул я.

Она засмеялась и назвала меня забавным. Потом засмеялся и я. Это был истеричный смех счастья и облегчения.

– Ну что ты смеешься? – спросил я. Улыбка все никак не могла спасть с моего счастливого лица. – Ты меня с ума сводишь!

– А ты меня…

С тех пор наши жизни идут одной дорогой.

Глава 6

9 марта 2019. Заканчивалась последняя, восемнадцатая смена павильонных съемок художественного фильма «Жизнь после войны», про ветерана, танкиста Николая Тихонова. Сюжет был о его жизни в послевоенное время, о том, как советские люди вставали на ноги, восстанавливали хозяйство, создавали семьи. Какой след оставила война в сердцах людей, какие сны приходилось видеть солдатам и как с ними приходилось жить. Как воспитывалось поколение детей, родители которых прошли через потери и ужасы войны.

Фильм готовился к семидесяти пятилетию Победы в Великой отечественной войне. Монтаж шел полным ходом и продюсеры были готовы представить фильм в конце апреля. Основная часть натурных съемок прошла летом и осенью 2019 года. По плану в конце марта надо было доснять пару натурных весенних сцен.

На этом проекте я был оператором-постановщиком. Режиссер проекта – Марат, он старше лет меня на 10 лет. Отличный парень, если можно так выразиться о 37 летнем мужчине. За его спиной уже больше 5ти полнометражных фильмов, и я считаю это большой успех для такого возраста, если учесть, что фильмы были достаточно сильными.

Моего же опыта едва хватало, чтобы создать правильную картинку того времени. Мне пришлось пересмотреть огромное количество фильмов про войну, как художественных, так и документальных, ознакомится с тысячей фотографий, сделанных в сороковых и пятидесятых годах прошлого столетия, чтобы понять, как протекала жизнь советского народа, советского человека в то непростое время. Года те были голодные, но в тоже время у людей было моральное состояние «народа-победителя», которое придавало сил двигаться дальше ради светлого будущего своих детей.

Было невероятно сложно и интересно снять все достоверно, без фальши. Хотя, по правде сказать, были люди, которым работать пришлось гораздо больше чем мне, а именно актерам и художникам. Всей нашей съемочной команде пришлось сделать огромное перевоплощение, стать нашими дедушками и бабушками, прадедушками и прабабушками. Жить как они, видеть мир, как видели они, думать, как думали они. Это очень сложно, когда у тебя в кармане лежит смартфон, к которому ты можешь сию же секунду обратиться, чтоб решить любой вопрос. Сейчас жизнь имеет совсем другой ритм, мозги работают совершенно иначе.

В то время, когда наша команда общалась с ветеранами войны и их детьми, мы брали с собой только камеру и тетрадь. Я и художник запечатлевали то, что нам помогало создавать картинку того времени – это предметы быта и одежду, а ключевые моменты воспоминаний мы записывали в тетрадь. Мы приучались к бумаге и карандашу, а не к клавишам ноутбука. Старались отгородиться от цифровых источников информации, надо было немного затормозить жизнь, стать более терпеливыми. Это страшно напрягало. Но благодаря этому, я стал спокойнее, научился видеть мир здесь и сейчас, а не с экранов гаджетов и лент социальных сетей.

На проект меня протолкнул Сергей. Он мне и помогал во многом, хотя сам признавался, что и ему было бы очень непросто снимать такое кино. У нас было несколько встреч с кинооператорами прошлой эпохи, которые поделились тем, как бы они работали над подготовкой к съемкам, как бы они выстраивали кадр. Мы брали определенные сцены из сценария и подробно разбирали, какое создать движение камеры, как выстроить второй план и мизансцену, как осветить актеров, какую использовать оптику.

Надо отдать должное Амелие. Бывали дни, когда она меня видела только поздно вечером, воодушевленным, но невероятно уставшим. Часто случалось так, что такое происходило несколько дней подряд. А когда были выходные, мне было сложно полностью переключиться на нее и реальную жизнь, не думать о фильме, о съемках. Я ей постоянно рассказывал о своих ощущениях и творческих проблемах, мы бывало ссорились из-за этого. Но в целом, мне невероятно помогала ее поддержка и соучастие. Она меня всегда подбадривала словами «ты сможешь», «ты у меня такой молодец», «я тобой горжусь» и все в этом духе. В глубине души и сознания я понимал, что старался для нее, для нас, не для будущего зрителя, как бы грубо это не звучало. В конце всего этого съемочного пути, в конце всей работы над фильмом, я представлял, как мы с Амелией приходим на премьерный показ в кинотеатр, я усаживаю ее рядом с собой. Она держит меня за руку на протяжении всего фильма, а я чувствую ее гордость за меня, за нас. Я создал эту картинку, а она та, к которой я возвращался после каждой смены, которая меня встречала и кормила, которая обнимала меня по ночам и смотрела на меня с глазами, полными любви и поддержки. Я хотел, чтобы Амелия понимала и знала, что, если бы не она, ничего бы этого не было.

После смены я приехал домой. Уставший и счастливый. За три года у нас с Амелией произошли кардинальные изменения. В 2017ом мы стали семьей и слетали отдохнуть в Турцию. В 2018ом купили машину, Nissan Almera, и съездили на ней в Сочи. В 2019ом взяли в ипотеку двухкомнатную квартиру в неплохом свежем доме. Я стал полноценным оператором, было много интересных проектов, в основном реклама и клипы, которые приносили неплохие деньги, Амелия продолжала работать у жены Сергея в издательстве. Наш совокупный доход позволял нам платить ипотеку, обустраивать квартиру и по выходным выбираться в торговые центры или ездить в гости к родителям.

– Я дома!

Амелия выбежала в коридор и бросилась мне на шею.

– Я так соскучилась! – мяукающим голос произнесла она.

– И я, моя радость! Что-то готовишь, пахнет… ммм! – учуял я запах курицы и прищурившись произнес с улыбкой.

– Да, почти готово, сейчас будем ужинать! – Амелия улыбалась в ответ. Ее глаза были игривы, она была в хорошем настроении и, видимо, уже заждалась меня. Меня это безумно возбудило, хотелось схватить ее и прижать к стенке.

Мы секунд пять целовались, и я пошел переодеваться и мыть руки. Затем прошел на кухню. Как же я счастлив! Три года пролетели как три дня. Еще совсем недавно у меня ничего не было, я мечтал обо всем этом: о любящей и любимой жене, о своей квартире, о машине, о таких вот вечерах. А сейчас вот сижу и жду, когда моя Амелия достанет аппетитную поджаристую курочку с картошкой из духовки.

Расскажу немного о нашем семейном гнездышке. Это «евродвушка» с панорамными окнами и серыми стенами на четырнадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома. В кухне-гостиной у нас стоял черный глянцевый гарнитур, столик и большой кожаный черный угловой диван. Около дивана расположился столик со стеклянной столешницей и черными металлическими ножками. Перейдем в спальную. В ней кроме матраса на полу и шкафа купе пока ничего не было.

Мы доели горячее. Амелия сделала чай и поставила на стол кексы, которая испекла сама, видимо, еще до курицы. Они были как всегда великолепны, с банановым вкусом и шоколадной начинкой. Я съел один кексик, запил чаем, сделал комплимент Амелии и задумался.

– Что с тобой? Ты о чем задумался? – Амелия пыталась поймать мой взгляд. Улыбка не прошла, но стала не такой уверенной.

– Наслаждаюсь этой прелестью – ответил я и взял второй кекс.

– Ой, не ври мне, а то я не знаю…

– Да Антон запарил, сегодня опять пришел на площадку и давай умничать, как лучше сделать, как бы я сделал, давай помогу…

– Я же тебе говорила, что он просто завидует.

– Он не завидует, а бесится, что это проект достался не ему. И «воняет» по всей студии, что я там только благодаря Сергею, а не благодаря своим способностям!

– Дорогой, мой сладкий, да брось ты, это того не стоит, – Амелия подсела ко мне и обняла.

– Я знаю, фиг с ними съемками, у него нет такой красавицы жены! – я поцеловал ее в ответ.

Амелия села ко мне на коленки. Мы допили чай с кексами. Затем еще какое-то время поласкали друг друга, и я пошел в душ. Амелия прибралась на кухне и сходила в душ после меня.