Неизвестный космонавт и другие правдивые истории, которых никогда не было… Повести и рассказы

– А что с ней? Больна? Нужна операция?

– Нет. Просто так.

– Погоди. Что-то тут не так.

Я отстранил Светлану в сторону и прошёл в гостиную. В центре комнаты, на том месте, где должна была висеть люстра, висела верёвка. Я с ужасом повернулся к Светлане. Она зарыдала, спрятав глаза в свои маленькие кулачки. Я схватил её в охапку и стал покрывать поцелуями, не особо заботясь, куда попадаю губами. Наконец, мне удалось оторвать кулачки от зарёванных глаз.

– Ты с ума сошла? Что это? Зачем?

– Я не хотела продолжать жить без тебя. Я не видела будущего.

– Прости меня! Я жуткий эгоист. Я так отвык от того, что в наше время ещё есть люди с Душой. Я не мог и предположить таких последствий моего бегства. На самом деле мне тоже безумно плохо было без тебя, потому я и вернулся. Надеюсь, навсегда.

– Почему «надеюсь»?

– Потому, что это зависит только от тебя. Простишь, значит навсегда.

– Уже простила. Я думала, что я что-то сделала не так и винила во всём себя.

– Глупышка. А сестре ты что сказала? Как ты ей преподнесла такой «подарок»?

– Так и сказала, что собираюсь уйти из жизни. А она сказала – сначала квартиру продай и деньги мне отдай, а то пока в наследство вступишь – дети уже вырастут.

– У неё же нет детей? Или уже есть?

– Нет. Она ещё не нагулялась. И, наверное, никогда не нагуляется.

– Ну, значит позвони и скажи, что решила задержаться на этом свете ещё лет на 100. Пусть вернёт деньги и поедем в Новороссийск. Хочешь жить у моря? Москва многих погружает в депрессию. Надо бежать отсюда.

– Не вернёт. Да я и звонить ей не буду.

– Подожди. Что-то я совсем от волнения забылся. Как ты смогла продать квартиру за три месяца? Что за ерунда? Это дело долгое, даже при наличии покупателя. Пока найдёшь покупателя, само оформление занимает недели, а то и месяцы. А до оформления никто тебе деньги не отдаст! И что значит «сестра не отдаст»? И почему ты не хочешь ей звонить? Что тут происходит?

– С квартирой всё получилось быстро. Я пришла в крупную риэлтерскую контору, те начали много говорить, что-то мне объяснять. В итоге уговорили на меньшую цену за квартиру. Говорили, что за 8,5 миллионов надо постараться, а за восемь уйдёт быстрее, но если очень срочно, то за 7 с половиной. А я сижу в прострации и говорю, да хоть за шесть. Они пошушукались и старший их говорит: «если вас устроит сумма в пять с половиной миллионов, то мы готовы выкупить её прямо сейчас. На проверку юридической чистоты у нас уйдёт неделя, договор подпишем прямо сейчас, а деньги получите сразу по оформлению». Так и сделали. А уже вчера вечером я перевела все деньги, что получила за квартиру и за мебель сестре. Мне-то они, как я думала, уже не пригодятся.

– И что, ты сказала сестре, что хочешь наложить на себя руки?

– Да.

– И она не пыталась тебя переубедить? Или просто не дать! Вы живёте в часе езды друг от друга, это с учётом пробок! Почему она не здесь и не утешает тебя? Вы точно родные сестры?

– Родные. Но она не любит меня с тех пор, как закончила школу. Ей всегда ставили меня в пример, а её это бесило. Она постоянно вредничала. Если вокруг меня начинали появляться ребята – тут же соблазняла их, семнадцатилетней девчонке это просто. Ума и фантазии не надо. Если я начинала чем-нибудь заниматься, она тут же пыталась делать то же самое, но до фанатизма, чтобы превзойти меня во всём.

– Ну, насколько я знаю, не особо превзошла?

– Она с детства была избалована, самая младшая в семье. Поэтому с ней не занимались, а играли. Не учили, а потакали. Конечно, ей трудно было со мной тягаться. На мне с молодых лет и дом и она в том числе. Я и готовлю и в учёбе и в спорте большего достигла. Разве что уводить мужчин у неё получалось отменно. Правда, многие потом пытались снова заигрывать со мной, но я, понимая их сущность, уже не подпускали близко. Ты, кстати, единственный, кого она не смогла соблазнить.

– Она – пустышка, мне такие не интересны. А мужики у неё все такие же, как на подбор. Потому она тебя и не жаловала. Но завидовать сестре и желать её смерти – немного разные вещи.

– Не думаю, что она с этим согласится.

– Главное, чтобы я согласился. Как я понял, с ней ты жить не собираешься? Вот. А со мной придётся. Больше я тебя никогда не отпущу!

Мы снова долго стояли обнявшись. И думали об одном. Как можно быть таким не родным для своей родной сестры? Светлана бесшумно плакала, а я периодически вытирал редкие слёзы, капающие из её прекрасных глаз, и думал, как наладить отношения между сестрами-врагами. По сути, врагами они не были. Как я понял дело в обычной ревности, зависти и злости на саму себя и свои недостатки. Сестра Светланы была моложе, но не привлекательнее. Светлана – стройная, спортивная, умная, очень душевная и весёлая по жизни. А её младшая сестра – обычная молодая дурёха. Таких сейчас пруд пруди. Кроме вертлявой задницы ничего. Ни в голове, ни на душе. Если там вообще есть душа.

– Одевайся, поедем к сестре, а потом к твоим риэлторам.

– Нет смысла. С сестрой может и можно попробовать поговорить, думаю она ещё ничего не потратила. А вот фирма всё оформила грамотно, не придерёшься, наверняка. Они ведь там все юристы.

– А я не буду с ними разговаривать на юридическом языке, ты ведь знаешь, кем я был в девяностых годах прошлого века?

– Сейчас не те времена.

– Но я-то тот же самый.

Через несколько часов, проведённых в тесных объятиях, мы всё-таки направились в сторону дома сестры Светланы. Марина жила на другом конце Ходынки. На метро пришлось бы кататься долго, да ещё с пересадками, а пешком через парки, стадион ЦСКА и новые красивые дома ближе к метро Полежаевская, хоть и не быстрее, зато гораздо приятнее.

Когда мы начали встречаться со Светланой, Марина по своей скотской привычке, пыталась отбить у сестры ухажёра. Она приходила в гости к сестре по вечерам, даже пару раз караулила у подъезда, если мы гуляли. Я не сразу понял, что к чему. И пытался общаться с ней нормально. Но когда увидел явные попытки соблазнить меня, высказал её всё, что уже успел подумать в её адрес. Учитывая её внутреннюю пустоту и не интересность, ничего хорошего она не услышала. Однако, как ни странно, моя гневная речь её не только не отвернула от попыток соблазнения, а казалось, только придала ей дополнительных сил. Однажды, когда Светлана вышла на кухню, Марина буквально набросилась на меня, ошибочно думая, что такое поведение вызовет и у меня прилив сексуальной озабоченности. Нет, я не ханжа и не импотент. Но если я люблю в данный момент кого-то, то другие женщины для меня не существуют. По крайней мере, пока они рядом. Не знаю, на что Марина надеялась, но мне пришлось привести её в чувство и одновременно усадить подальше от меня на кресло, слегка вывернув в нужном направлении запястье руки. С тех пор я её больше не видел. Видимо мой взгляд и слова о том, что в следующий раз будет больно, на неё подействовали.

Светлана очень не хотела идти к сестре, то и дело повторяя, что она сама отдала все деньги и неудобно теперь забирать. Однако, я уже начал понимать, что произошло за время моего позорного бегства от отношений и настоятельно вёл Свету под руку. Марина открыла сразу же, как будто ждала нас на пороге. Но её взгляд и бегающие по нам глазки подсказали, что ждала, но не нас.

– Чем обязана? И почему ты ещё здесь? – обратилась она сначала к нам, а потом отдельно к сестре.

– Ты ещё не потратила деньги, что я тебе отдала? – робко спросила Светлана, смотря себе под ноги как провинившийся школьник.

Марина хотела что-то ответить, явно очень обидное и злое, её руки, упёртые в бока явно давали это понять, но я не стал ждать хамства и подтолкнул её внутрь квартиры.

– Мы зайдём. Ненадолго. Я уже всё знаю о том, что произошло и прошу тебя сейчас же вернуть деньги Светлане. Мы отнесём их в риэлтерскою контору и вернём квартиру назад.

– Как бы ни так! Никто вам квартиру не вернёт, она все бумаги подписала!

– Ничего, мы попробуем. Ты деньги верни.

– У меня их нет, я их потратила!

– Не устала всю ночь тратить? Света тебе только вчера вечером деньги отдала.

– Не устала. Проваливай, это наше семейное дело. Тебя не касается! Ты вообще что пришёл? Ты же её бросил!

– Мы скоро поженимся. И если будешь себя хорошо вести, может быть, пригласим тебя на свадьбу. А сейчас верни деньги. По хорошему.

– А то что?

– А то сам возьму, но тебе это не понравится.

В этот момент, в открытую всё ещё дверь, постучали. Я оглянулся и увидел в проёме высокого и крепкого жителя гор, лет двадцати пяти. Крепкий торс говорил о занятиях спортом, а пустые глаза о пустой голове. В общем, обычный классический горный олень.

– Арсен, меня убивают, – завопила Марина так, как будто паяльник уже нагрелся в её анальном отверстии.