Город-крепость

– Как ты нашёл меня? – Пальцы мои до боли сжимают рукоять.

– Господин Лам сказал мне, что ты обычно бываешь в этом районе. Мне оставалось только внимательней присматриваться. И следовать за аллергией. – Как по команде, он морщит нос и принимается яростно чихать. – Моя замена суперсиле.

Господин Лам. Я вспоминаю старого лавочника. Похож на жабу. Собирает плевки в жестяную банку. И яростно охраняет свой магазинчик с рассохшейся мебелью и древними монетами.

А потом мысли мои перетекают к соседней стороне крыльца. Лапша с морепродуктами. Тот же острый взгляд, что направлен на меня сейчас.

– Ты… ты тот парень с лапшой.

– Вообще-то, меня зовут Дэй, – говорит он. – И я хочу предложить тебе работу.

– Я работаю в одиночку, – быстро отвечаю я.

Я всё делаю в одиночку: ем, сплю, убегаю, краду, разговариваю, плачу. Это проклятие второго правила: Никому не доверяй. Цена жизни.

– Как и я. – Дэй не двигается. Взгляд его прикован к моему ножу. – Но эта наркосделка иная. Для неё нужно два человека.

Я не новичок в наркоторговле. Частенько работаю на мелких наркобаронов, торгующих за спиной Братства в надежде, что их не заметят. Мне они платят хлебными корками и одеждой. Но настоящие деньги крутятся внутри борделей. В поисках сестры и повидала немало наркоманок.

– Это для какой такой сделки нужны сразу двое? – спрашиваю я.

– Для Братства.

Наркотрафик для Братства Красного дракона. От одной только мысли у меня сжимается сердце. Трепещет в судорогах, словно умирающий. Я столько всего слышала об этой банде и их беспощадном главаре Лонгвее. Как он вырезал язык человеку, посмевшему солгать ему. Как выбил алый символ на щеке того, кто попытался обмануть его. Как прострелил голову одному из членов банды, а перед этим собственноручно порезал его ножом, наблюдая, как плоть, подобно стружке, медленно отслаивается от тела. Как он смеялся, когда всё это проделывал.

– С каких это пор Братство привлекает к своим делам бродяг?

– На наркотрафике Сенг Нгои людей Лонгвея постоянно арестовывают. Ему легче подыскать для этого дела уличных мальчишек. Один будет посыльным, а другой останется в борделе в качестве залога.

Залог. Одно из множества слов, с которыми мне пришлось бороться, попав сюда, избавляясь от медлительного фермерского говора. Вскоре я поняла, что оно означает «заложник». Ждать, ждать, ждать с ножом у горла. Когда жизнь твоя зависит от того, насколько быстры ноги другого мальчишки.

– Ты хорошо бегаешь, – говорит Дэй. – Мало кому удаётся удрать от Куэна.

– Значит, я посыльный. А ты сидишь. Не боишься ножа Лонгвея?

Мой собственный нож по-прежнему рассекает воздух между нами.

– Не-а. Платят хорошо. – Дэй кивком указывает на драные края брезента, укрывающего моё убежище. – Кажется, тебе не помешала бы работа.

Он прав. Хорошая плата означает, что я смогу потратить время на поиски сестры, а не таскать еду и одежду. Но связываться с Братством – плохая затея, даже ради одной сделки.

И раздумываю я сейчас лишь по одной причине. Лонгвей самый влиятельный человек во всём Городе-крепости, главарь Братства Красного дракона. Его бордель – самый большой в городе. Туда невозможно попасть. Его девочки обслуживают важных клиентов, могущественных и влиятельных людей из Внешнего города. И это единственный крупный бордель, который я ещё не проверила.

Возможно, это мой единственный шанс попасть внутрь. Найти Мэй Йи.

– Но кажется, тебе такая работа не нужна. – Кончик моего ножа указывает на прямые белые зубы. На одежду без дыр. Даже от его позы несёт деньгами. – У тебя всё не настолько плохо, чтобы рисковать жизнью.

Дэй пожимает плечами.

– Внешность обманчива. Так ты со мной или нет?

Мне стоило бы отказаться. Вся эта ситуация противоречит второму правилу. Никому не доверяй. Но если скажу «нет», он уйдёт. Найдёт того, кто согласится на этот безумный забег. Я потеряю шанс найти сестру.

Деньги не стоят того, чтобы рисковать жизнью. Или доверять незнакомцу.

Но Мей Йи стоит.

Брезент у моих ног приподнимается, и из-под него высовывается серая голова Чма. Кот щурит на Дэя ядовито-жёлтые глаза. Я тоже осматриваю парня. Ни дракона Братства. Ни украшений. Ни татуировок. Лишь блестящий шрам, змеящийся по предплечью. След от ножа. Слишком уродливый, чтобы было иначе.

Дэй ловит мой взгляд и сильнее натягивает рукава толстовки, пряча шрам.

Чма подкрадывается к нему, обвивается вокруг ног, словно шарф. Оставляет на добротных джинсах куски серебристого меха. Его пушистый хвост поднят трубой, радушно приветствует гостя. Покружив немного, Чма устраивается поверх ног парня и с очередным собственническим мявком подворачивает под себя лапы.

Если кот ему доверяет, полагаю, и я могу.

Пока.

– Похоже, ты нашёл нового друга, – киваю я.

Внезапно Дэй взрывается адским сопливым чихом. Что там плевки господина Лама! Он вскидывает руки к лицу, но уже поздно: только полностью заляпанное соплями лицо может сбить спесь с настоящего бродяги.

Я опускаю нож.

– Когда бежать?

Дэй начисто вытирает лицо и засовывает руки глубоко в карманы. Чма удобней устраивается на ботинках парня. Мурчит.

– Заход через два дня. Через четыре часа после заката. Встречаемся у борделя Лонгвея.

– Я в деле. – Вот и всё. Второе правило нарушено. Я доверилась парню со шрамом на руке. Со странной жаждой в глазах. Всё ради сестры. – Но шестьдесят процентов мои.

– По рукам, – выпаливает он быстро и как-то отчаянно. И глазом не моргнув.

Надо было требовать семьдесят.

– Надеюсь, ты явишься, Цзин. Иначе…

– Я приду, – уверяю я.

Дэй кивает и разворачивается, осторожно стряхивая кота с насиженного места. Я смотрю, как он уходит, и тяжело вздыхаю. Облегчённо, но устало. Теперь, когда Дэй нашёл моё убежище, придётся снова переезжать. Все мои тайны, весь ужас рассеиваются в холодном воздухе. Туманные и молочно-белые. Как кожа моей сестры.

Когда облачко пара исчезает, парня уже нет. Я стою в зеве своего переулка и ещё крепче, чем прежде, сжимаю в руке нож. Снова одна.

МЭЙ ЙИ

Удивительно, что потеряв столько крови, Синь так отчаянно боролась. Больше она не сопротивляется. Тело мёртвым грузом повисает в наших с Инь Ю руках и мы задыхаемся, когда, наконец, дотаскиваем Синь до постели.

Руки мои в крови. Вытягиваю их перед собой, долго, пристально смотрю на яркие разводы. С ними приходят воспоминания. Ужаснейшие кадры из прежней жизни.