Осколки времени

Я открываю файл «4», Википедию Мега Будущего, и начинаю читать раздел с названием 2100–2199 (Правительство):

В начале века правительство США, как и большинство государств во всем мире, все еще имело дело с последствиями 2092 года. Попытки восстановить разрушенные союзы…

Я отрываю взгляд от экрана. Возможно, это влияние Кэтрин, но чтение этой информации кажется изначально неправильным и спойлерным, особенно когда она была так непреклонна в том, что мне не нужно знать о том, что произошло в 2092 году. Я подожду, пока не узнаю наверняка, что предлагает Джулия, прежде чем открыть этот ящик Пандоры.

А возможно, мой уставший мозг просто искал предлог, чтобы задремать. Мой телефон вибрирует на ночном столике в четверть восьмого, пробуждая меня от трехчасового сна. Очередное сообщение от Шарлейн, напоминающее мне о нашей встрече стажеров в девять. Почему она так скромничает теперь? Если кто-то следит за нашими переписками, то ее предыдущее сообщение, приветствующее меня в Пятой Колонне, уже разоблачило нас.

Интересно, как много изменилось для нее в этой временной линии?

Мои воспоминания о барбекю в Кэррингтон Дэй определенно двойственны. В основном я помню разговоры с Шарлейн и доктором Тилсоном, который был в бешенстве, узнав, что его вечеринка по поводу выхода на пенсию проходит в киристском центре. Но какая-то крошечная часть моего мозга настаивает, что мы никогда не были на этом барбекю.

То же самое касается и моего первого дня в школе. Я помню одну версию, где мы с Шарлейн разговаривали между уроками и за обедом. И еще одну, где я увидела Шарлейн, болтающуюся около маленькой компании Евы, разговаривающую с девочками, которых она называла евистами.

А какую версию помнит Шарлейн? Изменения, которые привели к появлению Пятой Колонны, похоже, происходили постепенно, на протяжении десятилетий, поэтому я не понимаю, как она вообще может помнить меня, если только она не была под действием поля ХРОНОСа.

Единственное, что я знаю наверняка, это то, что не получу ответы, сидя здесь. Я плеснула немного воды в лицо и нашла чуть менее мятую одежду.

Я роюсь в своем ящике в поисках подходящих носков, когда чувствую безошибочный пинок в живот от временного сдвига. Падая вниз, я хватаюсь за край ящика. Раздается слабый щелчок, и ящик падает за мной, а носки дождем высыпаются мне на голову.

Комната наконец перестает вращаться, и я больше не чувствую, что меня сейчас вырвет прямо на ковер. Я приподнимаюсь и прислоняюсь спиной к краю кровати.

Этот сдвиг был гораздо сильнее остальных, во время которых я даже не находилась под полем ХРОНОСа. Что же могло вызвать такой мощный сдвиг во времени?

– Кейт? – Коннор стучит в дверь. – Ты в порядке?

– Да. Ты это почувствовал?

– Приступ боли. Я решил, что дело в испорченном буррито на завтрак, но оно ударило и Кэтрин с огромной силой. Я заставил ее лечь и сказал, что зайду проведать тебя.

Я поднимаюсь и открываю дверь:

– Мне уже лучше. Но да, это было жестко. – Мои глаза неохотно скользят в сторону библиотеки. – Я даже не знаю, хочу ли знать, чем это вызвано.

К сожалению, мое желание блаженного неведения исполняется. Спустя час мы все еще не имеем понятия. Даже автоматизированная программа Коннора, которая отслеживает расхождения истории и новостей онлайн с данными из защищенных файлов здесь, в библиотеке, не находит никаких аномалий.

Кэтрин отодвигается от компьютера, протирая глаза:

– Единственный логический вывод в том, что результат того, что встряхнуло временную линию, еще не наступил. Курс действий уже намечен, но реальные изменения пока не проявляются.

– Как… разве это возможно? То есть как мы могли бы это почувствовать, если бы сдвиг был вызван изменениями, которые еще не произошли?

– Потому что кто-то дал начало последовательности событий. То, что мы чувствовали, было… – Она замолкает, будто подыскивая нужное слово, а затем смотрит на Коннора с кривой улыбкой: – Не хочешь мне помочь?

– Я попытаюсь, – говорит он. – То, что мы чувствовали, – это передвижение нашего поезда времени. Который, возможно, сменил несколько путей. Они все ведут в одном направлении, так или иначе. Только на пути, по которому мы сейчас едем, где-то дальше стоит цементная стена. Мы еще не врезались в стену, нам даже не видно ее пока, но ключи ХРОНОСа обнаружили нарушение. Вот почему мы почувствовали этот сдвиг… и почему Кирнан, например, вероятно, также почувствовал это в то же самое время, с нашей точки зрения, даже если он находится в 1905 году или неважно где. Теперь понятно?

Я отвечаю «нет» в тот же самый момент, когда Кэтрин говорит «да», и они поворачиваются, глядя на меня.

– Ну, мне ничего не понятно! Я поверю Коннору на слово, но не стану лгать и говорить, что понимаю его. Так… вы хотите сказать, что нам нужно найти способ остановить поезд, прежде чем он ударится о стену?

– Ну, нет, – говорит Кэтрин. – Ты не можешь остановить время. Он будет продолжать катиться дальше. Ты просто должна подтолкнуть поезд обратно на верный путь.

Просто?

Глава 8

Штаб Пятой Колонны

11 сентября, 9:00

Шарлейн вздрагивает, когда появляюсь я, а потом улыбается. Это больше похоже на улыбку в стиле «Приятно познакомиться», чем на «Я рада, что ты вернулась», а значит, я уже получила свой ответ. Шарлейн не была под действием поля ХРОНОСа, и нам придется начать с самого начала. Снова.

– Ты ведь Кейт, верно? – Шарлейн закатывает свои карие глаза, выглядя смущенной. – Ладно, это было глупо. Конечно же, ты Кейт. Ты просто застала меня врасплох. Я только один раз видела это появление-из-ниоткуда, когда Макс… вот дерьмо, – она понизила голос. – Только не говори ему, что я тебе это сказала, ладно? Я не думаю, что должна была увидеть это, и он… ну… – она улыбается и вздыхает. – Я не хочу, чтобы Макс злился на меня.

Я не могу сдержать улыбки в ответ. Эта Шарлейн даже не знает меня, и ей все равно потребовалось меньше десяти секунд, чтобы рассказать о каком-то парне, в которого она влюбилась. Приятно, что некоторые вещи остаются неизменными в любой временной линии.

– Джулия должна была встретиться с тобой, но что-то произошло. Меня зовут Шарлейн, – она протягивает руку с татуировкой в виде розового лотоса, все еще красующегося на тыльной стороне. Однако она одета в джинсы и футболку, поэтому, возможно, эта версия немного ближе к моей бывшей лучшей подруге.

Когда я отпускаю ее руку, она припечатывает ее к лицу:

– И это тоже было глупо. Я читала все твое досье, поэтому знаю, что ты уже знаешь меня… ну, по крайней мере, меня ДПК.

– Все в порядке. Я уже начинаю привыкать к тому, что люди меня забывают. А что такое ДПК?

– До Пятой Колонны. Так Бен это называет. А еще есть ДКИ – До «Кирист Интернэшнл» – но даже Джулия не может вспомнить эту временную линию.

– Бен? Ты имеешь в виду Бенсена?

Ее брови взлетают вверх.

– О! Ты знаешь и Бена? Этого не было в досье.

– Ты познакомила нас в прошлой временной линии. В Браяр-Хилл.

– Ладно. Я сделаю заметку. И… ты не могла бы не говорить Бену, что я упомянула Макса? На самом деле он меня не интересует, просто он очень горячий, понимаешь?

Я киваю, хотя Макс не подходит под мое определение горячего. Однако Шарлейн, похоже, требуется немного больше уверенности, чем кивок, потому что она смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Макс практически женат, и в любом случае я слишком сильно люблю Бена, чтобы позволить ему ревновать.

Я стараюсь держать рот на замке, но это требует сознательного усилия, потому что мне трудно представить себе Шарлейн и Бенсена как пару. То есть я не думаю, что это плохо. На самом деле склонность Шарлейн быть абсолютно поверхностной в выборе бойфрендов (включая тех, кого она пыталась выбрать для меня) была одной из немногих вещей, которые меня раздражали. Но даже если это был недостаток, то это был ее недостаток, который я научилась принимать. Часть ее. К концепции Шарлейн, которая влюблена в хорошего, умного, милого, но абсолютно не горячего парня, придется привыкать.

Мое слегка ошеломленное выражение лица явно обеспокоило Шарлейн, поэтому я пытаюсь успокоить ее:

– Я никому не скажу. Нет ничего плохого во взгляде, верно? Но разве вы с Беном не должны быть в школе?

Технически я тоже должна быть в школе, но у них нет ключа ХРОНОСа, который позволит им вернуться назад и наверстать упущенные дни, если и когда жизнь вернется в нормальное русло.

– Хм… это имеет первостепенное значение. – Ее тон повышается в конце, будто это вопрос, и она недоверчиво смотрит на меня. – Мы все очень долго готовились к этому дню.