Актуальные проблемы Европы №3 / 2013

Актуальные проблемы Европы №3 / 2013
Коллектив авторов

Ольга Николаевна Новикова

Журнал «Актуальные проблемы Европы»Сборник научных трудов 2013 #3
Выявляются изменения в подходах НАТО и ЕС к кризисному реагированию. Особое внимание уделено деятельности Северо-атлантического союза и Евросоюза в Афганистане, а также ливийской операции НАТО. Исследуются основные механизмы кризисного реагирования, разработанные НАТО и ЕС. Оценивается партнерство Евросоюза и НАТО в области международного кризисного реагирования.

Для специалистов в области конфликтологии, международных отношений, международной безопасности, а также для преподавателей вузов, аспирантов и студентов.

Актуальные проблемы Европы № 3 / 2013 НАТО и ЕС: Опыт кризисного реагирования

Сведения об авторах

Долгов Борис Васильевич – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований. Институт востоковедения РАН.

Dolgov B.V. – candidate of sciences (Ph.D in History), Senior researcher, Centre for Arab and Islamic Studies, Institute of Oriental Studies. Russian Academy of Sciences. (boris-dolgov@mtu-net.ru)

Конаровский Михаил Алексеевич – заместитель генерального секретаря Шанхайской организации сотрудничества (2010–2012); посол России в Афганистане (2002–2004), кандидат исторических наук.

Konarovsky M.A. – Deputy Secretary-General Shanghai cooperation organization (2010–2012), Ambassador of Russia to Afghanistan (2002–2004), candidate of sciences (Ph.D in History). (makonarovsky@gmail.com)

Кутырев Георгий Игоревич – младший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Kutyrev G.I. – Junior researcher, INION, Russian Academy of Sciences. (kutyrevgeorge@gmail.com)

Новикова Ольга Николаевна – кандидат исторических наук (Ph.D in History), заведующая Отделом Западной Европы и Америки ИНИОН РАН.

Novikova O.N. – candidate of sciences (Ph.D in History), Head of the Department of West Europe and America. Russian Academy of Sciences. (novikova@inion.ru)

Погорельская Светлана Вадимовна – кандидат политических наук, доктор философии Боннского университета, старший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Pogorelskaya S.V. – candidate of sciences (Ph.D)in Political Science, PhD (University of Bonn), Senior researcher, INION, Russian Academy of Sciences. (pogorels@mail.ru)

Роуз Кристиан Брунович – младший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Rouz K.B. – Junior researcher, INION, Russian Academy of Sciences. (cotys23@gmail.com)

Ушацкас Вигаудас – глава делегации и специальный представитель Европейского союза в Афганистане, посол.

U?ackas V. – Head of Delegation and European Union Special Representative to Afghanistan, Ambassador. (Vygaudas.USACKAS@eeas.europa.eu)

Щербинина Юлия Владимировна – младший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Shcherbinina Iu.V. – Junior researcher, INION, Russian Academy of Sciences.(fr.kosha@gmail.com)

Памяти Олега Александровича Жирнова

Ученый с активной социальной позицией

18 января 2013 г. скоропостижно скончался Олег Александрович Жирнов – кандидат исторических наук, заведующий Сектором Америки Отдела Западной Европы и Америки ИНИОН РАН.

Четверть века назад (1989) Олег Александрович пришел в ИНИОН уже сформировавшимся специалистом по Латинской Америке и продолжил свои исследования как автор статей, аналитических обзоров, редактор-составитель и ответственный редактор многочисленных работ. Основное внимание при этом он уделял преобразовательным процессам на «проснувшемся континенте», как называли тогда Латинскую Америку, деятельности движений леворадикального толка. Своего рода итог он подвел совместно с коллегой И.К. Шереметьевым в аналитическом обзоре «Левый поворот» в Латинской Америке (ИНИОН РАН, 2008, 130 с.).

С учетом латиноамериканского опыта Олег Александрович принялся за изучение левых движений в Европе, главным образом радикально-социалистического толка. В тематическом выпуске «Левые партии и движения в странах Европы» журнала «Актуальные проблемы Европы» (2012, № 2) ему удалось, опираясь на соответствующие информационные источники, воссоздать довольно сложную картину деятельности разного рода организаций, ставящих своей целью продвижение к социализму.

Как показывает практика, увлечение ученого изучением тех или иных взглядов и концепций влияет и на его характер. Нечто подобное произошло и с Олегом Александровичем Жирновым, хотя можно предполагать, что именно повышенный интерес к проблематике радикального социализма привел его на Латиноамериканский континент, а оттуда назад в Европу. Во всяком случае, стремление к социальной справедливости, возможность ее обоснования и реализации во всякого рода научных проектах отразилась в характере Олега Александровича: в его отзывчивости, доброжелательности. Об этом искренне и красноречиво сказали его коллеги в минуты прощания: «Олег Александрович был уникальной разносторонней личностью. Он обладал редчайшим даром доброты и расположенности к людям. Где бы он ни появлялся, он становился для всех центром притяжения, вокруг него всегда возникала атмосфера тепла, доброжелательности и какого-то особого уюта».

Значение деятельности любого ученого проверяется временем. Это относится и к Олегу Александровичу Жирнову. В его работах наглядно показано, как левая мысль в Европе и Америке пыталась утвердить и развить себя на переломе эпох, во времена начала компьютерной глобализации. Уже его ученикам и последователям предстоит продолжить изучение этого направления человеческой мысли, связанной с перспективами человеческого сообщества.

    Б.С. Орлов
    д.ист.н., главный научный сотрудник ИНИОН РАН

Введение

Распад СССР и советского блока привел к изменению всей системы международных отношений. Вызванные этим событием этнополитические трансформации в целом завершились, но, несмотря на это, уровень регионально-локальной конфликтности возрос. Об этом свидетельствуют следующие данные. За период между декабрем 2010 и декабрем 2011 гг. было зафиксировано 388 конфликтов. По сравнению с предыдущим годом общее количество конфликтов возросло с 370 до 388. Количество войн (20) – самое высокое с начала наблюдений (с 1945 г.). Новые конфликты, начавшиеся в 2011 г., возникли в контексте «арабской весны» и происходят в регионе Ближнего Востока и Северной Африки (5, с. 2).

В этих условиях «одной из основных задач вооруженных сил ведущих мировых держав, и прежде всего стран Запада, стало оперативное реагирование на кризисы, конфликты и другие чрезвычайные ситуации в различных регионах мира» (3). Налицо две основные тенденции. Во-первых, происходит расширение зоны конфликтов. Во-вторых, возрастает применение силовых методов в решении международных конфликтов.

Международные кризисы рассматриваются исследователями и как относительно самостоятельное явление мировой политики, и как фаза развития международного конфликта. Кризисы характеризуются нарушением типичного характера и усилением интенсивности разрушительных взаимодействий между двумя или большим числом противников, сопровождающиеся высокой степенью вероятности военных действий, а во время войны – высокой степенью вероятности неблагоприятных изменений в соотношении военных сил. Кроме того, «при кризисах возникают угрозы для сохранения существующей структуры глобальной или региональной силы международных отношений, которую несут в себе ”больше, чем обычные“ конфликтующие взаимодействия» (7, с. 3). Российский автор М.М. Лебедева отмечает, что «кризис характеризуется резким ухудшением конфликтных отношений. Отличительная черта кризисов – их неожиданность, плохая управляемость, непредсказуемость» (1, с. 16).

Участники конфликта, достигнув кризисной точки, переходят в качественно новую систему отношений. Кризис необязательно влечет за собой военные действия (например, современное состояние кризиса вокруг ядерной программы Ирана). Однако возможен и другой вариант развития событий, когда за резким ухудшением отношений следует вооруженное столкновение.

Кризис характеризуется тем, что участвующие стороны полагают, что затронуты их жизненно важные интересы. Кроме того, они боятся упустить время и стараются реагировать как можно скорее. Поэтому часто не успевают рассмотреть все возможные варианты реагирования, изучить альтернативы. Складывается ситуация неопределенности, когда нет времени получить полную и достоверную информацию о быстро развивающихся событиях. Кроме того, информация часто бывает противоречивой, решения принимаются в атмосфере эмоциональной взвинченности (например, решение США о вводе войск в Афганистан после событий 11 сентября 2001 г.). Стабилизация ситуации при урегулировании кризиса может происходить довольно быстро, а может затянуться на несколько лет (конфликт в Афганистане).

Существует разница в терминологии, когда мы говорим о кризисном реагировании и кризисном урегулировании. Под урегулированием кризиса мы можем понимать либо его предупреждение «prevention of conflict» (crisis), либо улаживание конфликта, управление кризисом (crisis) «conflict management» – перевода его в русло поиска совместного решения конфликта, либо разрешение конфликта (crisis) «conflict resolution» – устранение причин конфликта.

Употребляя в этом выпуске журнала термин «кризисное реагирование», мы имеем в виду прежде всего кризисы, для регулирования которых применяется вооруженная сила. Натовцы называют эти операции также «операциями по поддержанию мира», с чем трудно согласиться, особенно в случаях с Ливией и Сирией. Они включают в понятие «операций по поддержанию мира» действия по принуждению к миру, меры по предотвращению конфликта, миротворческие действия, миростроительство и гуманитарные операции (см.: 6).

Современные кризисы имеют общие черты: необходимость принятия срочных мер; особая значимость СМИ; сложный баланс между стремлением каждой стороны конфликта продвинуть свои интересы и желанием вернуться к обстановке стабильности и безопасности; неспособность местного правительства самостоятельно найти выход из сложившейся ситуации, которая не устраивает мировое сообщество либо отдельные лидирующие страны. Оказалось, регулирование кризисов занимает весьма продолжительное время. Наконец пришло понимание того, что невозможно военное разрешение конфликтов, имеющих преимущественно политический характер. При опоре на военную силу акцент делается на вопросах безопасности, а на самом деле необходим комплексный подход, когда технологии мирного урегулирования выходят на передний план, например: гуманитарные операции; поддержка политических сил, лояльных международному сообществу; экономическое восстановление. Сама интернационализация конфликта чревата сложностями, так как многочисленные игроки имеют свои собственные интересы, что препятствует формированию общей стратегии кризисного урегулирования.

Несмотря на выявленные общие черты, нельзя не видеть, что каждый кризис по-своему уникален. В данном выпуске три статьи посвящены афганскому конфликту и путям его урегулирования.

Меры по силовому урегулированию афганского кризиса в ходе операции США и НАТО, называемой в документах НАТО «операцией по кризисному реагированию», рассматриваются в статье бывшего российского посла в Афганистане М.А. Конаровского. Он делает вывод о фактическом провале миссии МССБ–НАТО в ИРА и указывает на обстоятельства, препятствующие разрешению афганского конфликта. Усилиям по разрешению конфликта обычно предшествуют меры по его улаживанию. Нелишне заметить, что усилия по улаживанию конфликта и разрешению конфликта не так различны, как может показаться на первый взгляд, так как стадия улаживания конфликта должна включать этапы снижения уровня противостояния и поиск взаимоприемлемого решения. И на этой стадии конфликтов большое значение придается вопросам, связанным с переговорами и посредничеством. Об этом идет речь в работе О.Н. Новиковой «Кризисное урегулирование в Афганистане». В статье также содержится анализ процессов реинтеграции и примирения, которые считаются главными компонентами послеконфликтного миротворчества.

В данном выпуске журнала освещается также роль ЕС в урегулировании афганского конфликта. «В сфере кризисного урегулирования ЕС специализируется именно на действиях на стыке военного и гражданского аспектов кризисного урегулирования, что является сейчас наиболее востребованным (гражданская администрация, гражданская полиция и другие административные меры, необходимые в ситуации стабилизации общества на стадии постконфликтного восстановления)» (2, с. 6). Евросоюз планирует закрепить свои позиции и влияние в этой стране в соответствии с разработанной стратегией на период 2014–2032 гг. С 2012 г. ЕС выделяет ИРА 1 млрд. евро. Брюссель подумывает о формировании при помощи ЕС наднационального правительства, которое будет обслуживать интересы афганского народа в целом, а не отдельных этнических групп.

Другое важное направление деятельности ЕС – установление результативного диалога с талибами с целью их вовлечения в процесс восстановления страны. ЕС также мог бы помочь ИРА в разработке богатых природных ресурсов. Ведется работа над соглашением о партнерстве между ЕС и Кабулом. Большой интерес представляет освещение различных аспектов деятельности Европейского союза в ИРА специальным представителем ЕС в Афганистане послом В. Ушацкасом.

В трех материалах данного выпуска журнала рассматривается проблема участия государств – членов НАТО и ЕС в ливийском кризисе. Во всех представленных работах констатируется, что военная операция продемонстрировала отсутствие выверенной единой стратегии НАТО, она явилась испытанием для сплоченности Альянса. Что касается Евросоюза, то ему, как утверждает в представленной работе С.В. Погорельская, «в очередной раз не удалось продемонстрировать единства внешней политики и выступить единым субъектом политического действия. В тех регионах, которые исторически относятся к сферам влияния европейских держав и в которых неоднократно пересекались их интересы, они предпочитают и далее действовать в системе свободных союзов». И хотя теоретически в ЕС имеется разработанная политика в отношении стран Средиземноморья, Евросоюзу не удалось применить на деле Европейскую политику соседства (ЕПС). Страны – участницы ЕС действовали в рамках «реалполитик» (Realpolitik) (4, с. 2).

В статье доктора наук Б.В. Долгова, недавно вернувшегося из Сирии, вскрываются истинные цели ведущих стран НАТО в Сирии, выявляются их намерения изолировать Иран, подавить движение Хизбалла в Ливане. Автор утверждает, однако, что поддержка, оказываемая НАТО и ЕС вооруженной сирийской оппозиции, которая в основном состоит из исламистских группировок, ведет к усилению джихадистских движений как на Ближнем Востоке, так и в глобальном плане. Б.В. Долгов уверен, что такой метод кризисного регулирования представляет угрозу самим странам ЕС и НАТО. Прекращение внешней поддержки радикальных исламистов в Сирии даст возможность, по его мнению, приступить к национальному диалогу и политическому выходу из кризиса.

Представляется, что действия западных держав и России в ситуации вокруг ядерной программы Ирана – это пример попытки управления затянувшимся конфликтом, который время от времени приобретает отчетливые черты кризиса. Опыту кризисного регулирования иранской ядерной проблемы в рамках ЕС и НАТО посвящен реферативный обзор К.Б. Роуза. Нужно заметить, что существует большое количество работ, посвященных роли, которую играют США в ситуации вокруг иранской ядерной программы. Однако К.Б. Роуз вводит в научный оборот материалы, касающиеся особенностей теоретико-дискурсивных и политэкономических предпосылок Великобритании (относительно американских) к решению иранской ядерной проблемы. Наряду с этим в обзоре освещены проблемы и достижения международного сообщества в рамках британских инициатив в работе над предотвращением становления Ирана как ядерной державы. Кроме того, он представляет работы, где даются иранские обоснования работы над ядерными технологиями.

Список литературы

1. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов: Учеб. пособие. – М.: Аспект Пресс, 1999. – 271 с. – Режим доступа: http://regionica.narod.ru/education/uregulir.konflict.pdf

2. Новикова Д.О. Новые инструменты международного кризисного урегулирования: Опыт Европейского союза / Институт международных исследований МГИМО (У) МИД России, 2009. – 112 с. – (Книги и брошюры ИМИ). – Режим доступа: http://www.mgimo.ru/files/127184/kb-11_Novikova.pdf