Актуальные проблемы Европы №3 / 2014

Актуальные проблемы Европы №3 / 2014
Коллектив авторов

Ольга Николаевна Новикова

Журнал «Актуальные проблемы Европы»Сборник научных трудов 2014 #3
Анализируются механизмы реализации концепций «мягкой» и «жесткой» силы во внешней политике европейских государств. Оценивается практика использования «мягкой» и «жесткой» силы в урегулировании конфликтов и продвижении демократии в арабских странах и государствах Среднего Востока.

Для научных работников, сотрудников государственных учреждений, преподавателей высшей школы, аспирантов и студентов.

Актуальные проблемы Европы № 3 / 2014 «Мягкая» и «жесткая» сила во внешней политике европейских стран

Сведения об авторах

Братерский Максим Владимирович – доктор политических наук. Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». Факультет мировой экономики и мировой политики, кафедра мировой политики. И.о. заведующего кафедрой, профессор.

Центр комплексных европейских и международных исследований: ведущий научный сотрудник.

Bratersky M.V. – doctor of Sciences (Sc.D.) in Political Science. National Research University Higher School of Economics. Faculty of World Economy and International Affairs, Department of International Affairs: Acting Department Head, professor.

Center for Comprehensive European and International Studies, Leading Research Fellow. (mbratersky@hse.ru)

Долгов Борис Васильевич – кандидат исторических наук. Центр арабских и исламских исследований. Институт востоковедения РАН. Старший научный сотрудник.

Dolgov B.V. – candidate of sciences (Ph.D in History). Institute of Oriental Studies. Russian Academy of Sciences. Centre for Arab and Islamic Studies. Senior researcher. (boris-dolgov@mtu-net.ru)

Лапина Наталья Юрьевна – доктор политических наук. ИНИОН РАН. Отдел глобальных проблем. Главный научный сотрудник.

Lapina N. Yu. – doctor of Sciences (Sc.D.) in Political Science. INION, Russian Academy of Sciences. Department of global problems. Principal researcher. (lapina_n@mail.ru)

Новикова Ольга Николаевна – кандидат исторических наук ИНИОН РАН. Отдел Западной Европы и Америки. Заведующая отделом.

Novikova O.N. – candidate of sciences (Ph.D in History). INION, Russian Academy of Sciences. Department of West Europe and America. Head of the Department. (novikova@inion.ru)

Погорельская Светлана Вадимовна – кандидат политических наук, доктор философии Боннского университета. ИНИОН РАН. Отдел Западной Европы и Америки. Cтарший научный сотрудник.

Pogorelskaya S.V. – candidate of sciences (Ph.D) in Political Science, Ph.D (University of Bonn). INION, Russian Academy of Sciences. Senior researcher. (pogorels@mail.ru)

Трунов Филипп Олегович – аспирант. Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Факультет мировой политики, преподаватель.

Trunov Ph.O. – post-graduate. Lomonosov Moscow State University. Faculty of World Politics, Lecturer. (1trunov@mail.ru)

Шлыков Павел Вячеславович – кандидат исторических наук. Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Институт стран Азии и Африки. Кафедра истории стран Ближнего и Среднего Востока, доцент. Председатель Совета молодых ученых ИСАА МГУ.

Shlykov P.V. – candidate of sciences (Ph.D) in History. Lomonosov Moscow State University. Institute of Asian and African Studies. Middle Eastern History Department, assistant professor. Chairman of the Council for Young Scientists of the Institute of Asian and African Studies. (chlykov@gmail.com)

Введение

«Лучше завоевывать сердца людей, чем города, в которых они живут».

    «Искусство войны» Сунь-Цзы

Многие ученые подвергали анализу категорию «силы» в международных отношениях (И. Кант, Т. Гоббс, Г. Моргентау, К. Уолтц, Р. Кохейн, Г. Киссинджер, З. Бжезинский и др.), которая подразумевает способность одного государства вынуждать другое государство действовать в своих интересах и устанавливать систему зависимости и подчинения.

Способы добиться этого могут быть разные. Во-первых, это прямое насилие – война и отдельные вооруженные акции, кроме того, угроза применения силы, наращивание военного потенциала и демонстрация военной силы. Военная, «жесткая» сила по-прежнему востребована, продолжает определять политическую повестку дня и присутствует в расчетах государственных деятелей. В международных отношениях вооруженные силы и угроза их использования являются важнейшим материальным ресурсом, определяющим мощь государства. Однако многие исследователи считают, что в настоящее время сокращается эффект от ее использования на международной арене для достижения политических целей и снижается ее значение. «Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими (”мягкими“) факторами силы и национальной безопасности», – утверждает А. Арбатов (1).

И даже наращивая военную силу, не удается компенсировать просчеты в использовании «мягкой» силы, особенно ее идейно-психологического аспекта. Только развивая другие виды силы, можно вообще отказаться от использования «жесткой» силы. Г. Моргентау, например, полагал: «Методы культурного империализма позволяют одержать столь убедительную победу, что делают другие методы избыточными. Роль культурного империализма в современные времена важна в связи с возможностью подготовить почву для военного захвата либо экономического воздействия» (7, с. 57).

Так называемая «мягкая» сила стала неотъемлемой частью современной международной политики, говорится в новой «Концепции внешней политики РФ», принятой в 2013 г. «Мягкая» сила определяется в документе как «комплексный инструментарий решения внешнеполитических задач с опорой на возможности гражданского общества, информационно-коммуникационные, гуманитарные и другие альтернативные классической дипломатии методы» (4). По словам Джозефа Ная[1 - Дж.С. Най – американский политолог, заслуженный профессор Гарвардского университета.], который ввел в научный оборот данный термин еще в 1990 г. в монографии «Призвание к лидерству: Меняющаяся природа американской мощи» (8), «мягкая» сила – это способность влиять на других для достижения желаемого результата за счет привлекательности и убеждения. Затем ученый развил свои идеи в книге 2004 г. «Мягкая сила. Слагаемые успеха в мировой политике» (10). В следующей своей работе «Будущее силы» (9) Дж. Най дает рекомендации по реализации стратегии «умной силы» в ХХI в. «”Умная“ сила, – объясняет он, – это сочетание “жесткой” силы принуждения и экономического воздействия с ”мягкой” силой убеждения и привлекательности. Концепция ”умной“ силы повлияла на политику администрации Б. Обамы. В своем выступлении перед Советом по международным отношениям тогдашний государственный секретарь Х. Клинтон подчеркнула, что стратегия “умной” силы – ”главная в нашем мышлении и при принятии решений”» (6). Знаменательно, что Ричард Хаас, председатель совета, спросил, как может Америка проводить внешнюю политику, как будто у нее неограниченные ресурсы, притом что долг США приближается к размеру ВВП и дефицит бюджета 1,5 трлн долл. (6). Вопрос Р. Хааса напоминает нам о неоспоримом факте влияния денег и экономической мощи на внешнюю политику страны и на мировую политику вообще. Этой теме посвящена опубликованная в данном журнале статья М.В. Братерского «Экономическая мощь в мире ”жесткой“ и “мягкой” силы».

«Мягкая» сила определяется как производное трех частей: культуры народа, формирующего государство, – тех ее элементов, которые могут быть привлекательны для других; его политических ценностей, которых оно придерживается как внутри страны, так и за своими пределами; внешней политики государства, которая должна быть законной и морально оправданной (3). «Мягкая» сила направлена на продвижение позитивного образа государства в мире и расширение культурного присутствия, на создание адекватного представления о содержании внутри- и внешнеполитического курса страны. Один из авторов данного издания, Н.Ю. Лапина, исследует особенности восприятия России французскими гражданами и дает рекомендации по улучшению образа Российской Федерации за рубежом.

В ХХI в. центр тяжести в сфере международной безопасности переместился. Биполярная конфронтация перестала быть главной угрозой миру. Важнейшими вызовами стали локальные конфликты, в основе которых часто лежат цивилизационные противоречия. «Арабскую весну» можно рассматривать как часть борьбы арабских стран за свою цивилизационную идентичность на базе исламских ценностей. Мусульмане отрицают индивидуализм, материализм, потребительство, отсутствие четких моральных ориентиров, реализацию прав в отрыве от обязанностей, присущие «цивилизации модерна». Но господствующая цивилизация пока еще не готова прислушаться ко все громче раздающимся голосам других цивилизаций. Иногда борьба за свои ценности принимает радикальную форму и ведется экстремистами. Наряду с цивилизационными в развивающихся странах нарастают этнические и религиозные противоречия, не удается обуздать международный терроризм и избежать кризисов, связанных с распространением ядерного оружия.

Европейские государства проводят внешнюю политику, пытаясь нейтрализовать возникающие угрозы своим национальным интересам (как они их понимают), а также борясь за контроль над мировыми энергетическими ресурсами, стремясь укрепить свое влияние в целом ряде регионов, например на Ближнем и Среднем Востоке в период «арабской весны». Методы осуществления этой политики различны. Где-то они применяют «жесткую» силу, в других случаях – «мягкую», а иногда – комбинацию этих двух методов проведения внешнеполитического курса. При этом необходимо отметить, что применение «жесткой» силы в обход Устава ООН или на основе односторонней трактовки резолюций Совета Безопасности не может ликвидировать межэтнические, социальные, религиозные противоречия, породившие конфликты и кризисы в данном регионе. Напротив, происходит расширение конфликтного пространства. И последствия для самих западных стран при этом неоднозначны. Как отмечается в исследовании, проведенном Советом по международным делам, «в ходе событий наметилось снижение влияния на регион таких глобальных игроков, как США и ЕС. Застигнутые врасплох ”арабским пробуждением“, и те и другие в первые месяцы проявили явное замешательство, которое впоследствии сменилось курсом на активную поддержку повстанческих движений, смену режимов (за исключением Бахрейна), в том числе с помощью прямого силового вмешательства, и выстраиванием отношений с новыми политическими силами. Вместе с тем внешнеполитический курс США, направленный на сокращение их военного присутствия на Ближнем и Среднем Востоке, и внутренний кризис в ЕС наряду с имеющимся негативным опытом политического “инжиниринга” путем военного вмешательства (Ирак, Афганистан, Ливия) и общей непредсказуемостью ситуации в регионе приводят к нежеланию глобальных игроков брать на себя всю ответственность за будущее арабского мира» (5, с. 12).

В начале нынешнего десятилетия после терактов в Америке и Европе казалось, что подъем исламского радикализма объединил Запад и Россию, которая стала оказывать помощь коалиционной антитеррористической операции в Афганистане, правда, впрямую не участвуя в ней. Однако в период «арабской весны» наши позиции разошлись. Анализ политики Запада на Большом Ближнем Востоке с применением рычагов «мягкой» и «жесткой» силы представлен в работах Б.В. Долгова и О.Н. Новиковой.

На примере деятельности европейских стран на Большом Ближнем Востоке в период конфликтов и кризисов мы видим, что главными акторами международной политики, особенно в области применения «жесткой» силы, остаются все же государства. Вместе с тем замечено, что власть частично перетекает от государства к негосударственным акторам. Возрастающее количество угроз (например, нестабильность мировой финансовой системы и терроризм) возникает вне зоны государственного контроля. В своих исследованиях Дж. Най констатирует, что происходит распыление власти, многие опасные проблемы ускользают из-под контроля даже мощных мировых держав, появляются новые игроки и мировая сцена становится более тесной и неуправляемой. Выдающийся политический деятель ФРГ Вилли Брандт в свое время говорил о том, что международные отношения настолько важны, что их нельзя отдавать на откуп только государственным органам. Дипломатическая сфера перестала быть исключительной прерогативой государства, успех на международной арене во многом зависит от совместных усилий государственных и негосударственных структур. Инструментами реализации «мягкой» силы в научной, культурной, экономической, информационной и гуманитарной областях являются не только государственные, но и некоммерческие неправительственные и религиозные организации, неправительственные структуры, в том числе в сотрудничестве с международными и региональными организациями.

Крупнейшая структура, являющаяся, по выражению одного из авторов данного выпуска журнала П.В. Шлыкова, квинтэссенцией «мягкой» силы, – это Европейский союз. Именно ее ЕС применяет в процессе глобального проецирования своих экономических интересов и распространения своей системы ценностей, стандартов в области прав человека и демократии. Члены Европейского союза демонстрируют другим странам мира несомненные достижения в торговой, инвестиционной, научно-технической сферах, несмотря на финансово-экономический кризис. Евросоюзу удалось создать привлекательный образ структуры, поддерживающей высокие стандарты политической культуры и социального развития. В отношении государств, стремящихся войти в ЕС, он применяет принцип политической обусловленности, который успешно сработал в отношении стран Центральной и Восточной Европы. Турция – это особый случай, который рассматривается в данном выпуске П.В. Шлыковым, анализирующим многоуровневое воздействие ЕС на страну-чемпиона по длительности пребывания в статусе кандидата. Автор показывает, как ЕС включает в орбиту своей политики турецкие неправительственные организации, превращая сотрудничество в сфере гражданского общества в один из базовых инструментов своей внешней политики. Автор вскрывает фундаментальные ограничения «мягкой» силы ЕС, связанные с концептуальными особенностями турецкой политической культуры и гражданского общества.

Деятельности германских политических фондов, мощных инструментов «мягкой» силы ФРГ, посвящена размещенная в данном выпуске журнала статья С.В. Погорельской. Особое место этих организаций определяется их специфическими связями с ведущими политическими партиями страны и характером финансирования. Весьма плодотворной является работа фондов в области поддержки демократического процесса в развивающихся государствах и их деятельность в сфере кризисного регулирования.

Влиятельный международный инструмент «мягкой» силы – это Организация Объединенных Наций. Российский исследователь Ю. Давыдов отмечает: «В отличие от внутренней, международная политика реализуется в среде, где нет высшего органа управления, который выносил бы свои приговоры о правомерности действий субъектов международных отношений, прежде всего государств. В этой среде нет, следовательно, и гаранта их мирного сосуществования, гаранта их ”нравственного поведения“. Государство обладает монополией на политическую власть только в пределах собственных национальных границ. Вне их оно – лишь одно из многих формально равноправных, политически независимых субъектов. То есть во внешней среде фактически нет постоянного учреждения, стоящего над государствами и наделенного властными полномочиями создавать законы (нормы) их поведения и разрешать их споры» (2). Действительно, самая авторитетная международная организация не может осуществлять «жесткую» силу, но является инструментом «мягкой» силы в международных отношениях. Наибольшим влиянием и возможностями в ООН пользуются постоянные члены Совета Безопасности. В работе Ф.О. Трунова прослеживаются усилия ведущей европейской державы – ФРГ – по обретению места постоянного члена Совета Безопасности ООН. Мы предполагаем, что в долгосрочной перспективе эта страна – самая мощная экономика Европы – его получит и расширит таким образом свои возможности по проецированию политики «мягкой» силы в мире.

Список литературы

1. Арбатов А. Угрозы реальные и мнимые: Военная сила в мировой политике начала XXI века // Московский Центр Карнеги. – 2013. – 3 марта. – Режим доступа: http://carnegie.ru/publications/?fa=51160

2. Давыдов Ю. Понятие «жесткой» и «мягкой» силы в теории международных отношений // Международные процессы. – 2004. – Том 2, № 1(4). – Режим доступа: http://www.intertrends.ru/four/006.htm

3. Казаринова Д.Б. Фактор мягкой силы в современной мировой политике и проблемы политической стабильности // Политическая стабильность: Новые вызовы, методологические аспекты анализа и прогнозирования, региональные исследования / Зубкова А.И., Иванов В.Г., Казаринова Д.Б., Кутелева А.В., Ярославцева А.О. – М.: РУДН, 2012. – С. 104–117. – Режим доступа: http://web-local.rudn.ru/web-local/prep/rj/files.php?f=pf_832714d57ad862c1f36665879f8bc585

4. Концепция внешней политики Российской Федерации / МИД РФ. – 303-18-02–2013. – 2013. – 18 февраля. – Режим доступа: http://www.mid.ru/brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F

5. Россия и Большой Ближний Восток / В.В. Наумкин (рук.) и др.; Гл. ред. И.С. Иванов; Российский совет по международным делам (РСМД). – М.: Спецкнига, 2013. – 52 с.

6. A conversation with U.S. Secretary of State Hillary Rodham Clinton // Council on foreign relations. – Wash., DC. – 2010. – 8 September. – Mode of access: http://www.cfr.org/diplomacy-and-statecraft/conversation-us-secretary-state-hillary-rodham-clinton/p22896

7. Morgenthau H. Politics among nations: The struggle for power and peace. – 2 nd ed. – N.Y.: Alfred A. Knopf, 1955. – 630 p.

8. Nye J. Bound to lead: The changing nature of American power. – N.Y.: Basic Books, 1990. – 336 p.

9. Nye J. The future of power. – N.Y.: Public Affairs, 2011. – 320 p.

10. Nye J. Soft power: The means to success in world politics. – N.Y.: Public Affairs, 2004. – 208 p.

    О.Н. Новикова