Стратегия долгосрочного процветания

Стратегия долгосрочного процветания
Коллектив авторов

Книга «Стратегия долгосрочного процветания: в поисках растаявшего ориентира» является продолжением и дополнением работы «Институциональные ограничения современного экономического роста», вышедшей в 2011 году в издательстве «Дело». Она продолжает попытки авторов собрать примеры наилучших законов и практик для решения экономических, политических и моральных проблем, связанных с возрождением Большого государства и все менее жестко ограниченного в полномочиях правительства в старых демократиях и в остальном мире. Особое внимание уделяется возможностям общества снова взять на себя выполнение функций образования, здравоохранения, помощи бедным (поставки «смешанных общественных благ»). Отдельно рассматриваются политические препятствия на пути предлагаемых реформ и меры на переходный период.

Стратегия долгосрочного процветания

В поисках растаявшего ориентира

Авторский коллектив:

Введение – Яновский К., Жаворонков С; Глава 1 – Яновский К., Черный Д., Жаворонков С; Глава 2 – Яновский К.; Глава 3 – Яновский К., Черный Д.; Глава 4 – Яновский К., Жаворонков С, Затковецкий И.; Глава 5 – Яновский К., Жаворонков С; Глава 6 – Яновский К.; Глава 7 – Яновский К., Жаворонков С; Глава 8 – Яновский К., Черный Д.; Глава 9 – Яновский К., Жаворонков С; Глава 10 – Яновский К., Жаворонков С; Глава 11 – Яновский К., Жаворонков С; Глава 12 – Яновский К., Жаворонков С; Глава 13 – Яновский К., Жаворонков С; Заключение – Яновский К., Жаворонков С, Черный Д.

© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2018

* * *

Введение

I believe that the United States today is not an appropriate model for Mexico or other low-income countries… There have been no summits about how you privatize governmental activities. You have seen summits about how to raise taxes, about spending more of the taxpayers’ money, about how to impose more controls on the people. That is the sense in which I say, take as your model the U. S. in its first 150 years.

We can af ord our nonsense now because we had so long a period during which to build a base.

You can’t.

    M. Friedman[1 - «Я уверен, что нынешние США не являются подходящим образцом для Мексики и других бедных стран… Мы не проводим саммитов, посвященных тому, как приватизировать правительственную деятельность. Мы наблюдаем саммиты, где обсуждают, как повысить налоги и расходы за счет налогоплательщика, как обременить людей новым регулированием. Вот что я имел в виду, говоря о том, что США подходят как

только в течение первых полутора веков своего существовани я. Мы можем позволить себе весь этот вздор после столь длительного строительства основы. Вы – не можете»: http://www.ff.org/explore-freedom/article/cooperation-capitalrich-laborrich-countries-part-l/ (http://www.ff.org/explore-freedom/article/cooperation-capitalrich-laborrich-countries-part-l/)]

На самом деле есть простые решения… они только не из числа легких.

    Р. Рейган[2 - «…the truth is, there are simple answers – there just are not easy ones»: http://www.reagan.utexas.edu/archives/speeches/govspeech/01051967a.htm (http://www.reagan.utexas.edu/archives/speeches/govspeech/01051967a.htm)]

1. О старых, простых и нелегких решениях

Настоящее издание «Стратегия долгосрочного процветания: в поисках растаявшего ориентира» является продолжением и дополнением работы «Институциональные ограничения современного экономического роста», вышедшей в 2011 году в издательстве «Дело»[3 - Замечания на книгу принимаются с благодарностью: yanovskiy.moshe@gmail.com (mailto:%20yanovskiy.moshe@gmail.com)].

В книге можно найти только старые, апробированные, более или менее «хорошо забытые» рецепты процветания. Если уважаемый читатель надеется на чудесные решения правительства, если ищет авторов, способных «раскрыть глаза» правителям – он ошибся книжкой. Указать обществу и власти на отрасль, дающую вечные преимущества, найти для страны зарытые клады (или точки роста / кластеры процветания) – вне пределов компетенции и интересов авторов. Ищущий и ждущий подобного может немедленно закрыть книгу и сэкономить день.

Авторам этой книги претит сама идея искусственных рецептов роста.

История хранит достаточно простые, а главное, апробированные естественные рецепты. Однако если читатель обнадежен – вот, наконец, есть надежда на простое решение сложных проблем, – он также ошибается. Не в этой книге.

Те решения, которые предлагаются к реализации, при всей внешней простоте реализовать очень непросто. Собственно поэтому они редко реализовывались исторически. И поэтому большую часть своей истории люди жили примерно одинаково плохо по всему земному шару. «Богатые» страны отличались от «бедных» главным образом численностью населения, а не его благосостоянием. Как только где-то улучшались условия жизни – повышалась урожайность или сохранность выращенного, это приводило к росту населения, «съедавшему» почти весь рост производства. Лишь в последние века сначала в Голландии (с XVII века), потом и в некоторых других странах начинается более или менее стабильный рост подушевого выпуска и подушевых доходов.

С конца восемнадцатого века, с промышленной революции в Великобритании темпы такого роста превышают 1 (один) процент в год на душу населения. Начало этого «современного экономического роста» (по определению Саймона Кузнеца – Kuznets, 1966[4 - Kuznets, Simon [1966], Modern Economic Growth, New Haven, CT: Yale University Press.]) именно в Голландии и Англии неслучайно.

На объяснении мы остановимся подробнее далее. Пока же напомним верящим в чудеса читателям, что поиск планов экспериментов над страной им следует продолжить в другом месте и у других авторов.

2. Неприкосновенность собственника и собственности

Для того чтобы человек был готов прилежно работать, он должен быть для начала… просто живым и здоровым. Для того чтобы быть заинтересованным в результатах своего труда, также необходимо, чтобы он был свободным и работал на себя. Чтобы его собственность была защищена от прихоти даже могущественнейших лидеров. Прежде чем появятся стимулы к накоплениям и инвестициям (в себя, в детей, во внуков, в бизнес), необходимо, чтобы жизнь, свобода и собственность были обеспечены надежно. То есть чтобы человек верил в то, что с ним самим и с детьми ничего выходящего за рамки редких несчастных случаев не случится и что накопленное им за жизнь достанется детям и внукам. Обычно такой уверенности способствует опыт дедов и отцов, с которыми ничего не случилось и которые передали свой опыт, навыки и накопления тому, кто кормит семью сегодня. Не случайно промышленный переворот начался в Англии далеко не сразу, а лишь спустя несколько поколений после Славной революции.

В 1755 году (67 лет после Славной революции 1688 года) Адам Смит констатировал: «Не так много требуется для того, чтобы привести государство к высшей степени процветания с низшей ступени варварства: мир, необременительные налоги и приличное правосудие. Все остальное достигается естественным ходом вещей»[5 - «Little else is requisite to carry a state to the highest degree of opulence from the lowest barbarism, but peace, easy taxes, and a tolerable administration of justice: all the rest being brought about by the natural course of things». Цит. по [Stewart, 1793]; http://www.efm.bris.ac.uk/het/smith/dugald (http://www.efm.bris.ac.uk/het/smith/dugald)]. Следует лишь добавить: мир и необременительные налоги также достигаются естественным ходом вещей после того, как удается отстоять жизнь, свободу, неприкосновенность собственника и защиту его прав собственности. Равенство перед беспристрастным судом является одной из ключевых гарантий неприкосновенности.

Представители собственника-налогоплательщика в парламенте не склонны финансировать военные авантюры (повышается вероятность мира). И, естественно, они не позволяют без абсолютно крайней необходимости увеличивать налоговое бремя.

3. Растаявший ориентир

Когда восточноевропейские реформаторы-рыночники в конце 1980-х – начале 1990-х годов на короткое время получили важные посты в правительствах своих стран, для них была очевидна проблема технологии преобразований. Ни в одной библиотеке нельзя было взять книжку с «дорожной картой» вывода «народа обыкновенного» из-под руин социалистической экономики. Не было описаний характерных проблем и путей решения, последовательности шагов и основных развилок. Никто до них в обозримом прошлом не решал столь масштабной задачи перехода от системы, основанной на сочетании командной экономики и тоталитарного государства, к обществу, основанному на власти закона и экономики свободных контрактов, добровольной кооперации посредством рынка.

В то же время особых проблем с «пунктом назначения» не было. Тогда казалось очевидным, что навязываемые оппонентами реформ дискуссии насчет альтернативы «шведского социализма» – всего лишь демагогия, призванная торпедировать реформы. Критику правовой реформы со ссылками на традиции «континентального права» и «позитивистской школы права», казалось, следует относить к тому же явлению. Выделение Шляйфером – Ла Портой и их коллегами важных экономических различий системы прецедентного права (common law) и континентального права[6 - См., например [La Porta, Lopez-de-Silanes, Shleifer, Vishny, 1998]. До них о преимуществах обычного права писал Ричард Познер [Posner, 1973].] нам казалось (и не без серьезных оснований) конструкцией, не относящейся к подавляющему большинству стран на планете, включая и нашу страну. Очевидно, что «common law» по-кенийски куда ближе к кодифицированному праву по-российски, нежели к английскому оригиналу. Английский же оригинал в свою очередь имеет куда больше общего с французской, голландской и западногерманской правовыми системами, нежели со своей африканской версией.

Реформаторы полагали, что по всем действительно злободневным для постсоциалистических стран проблемам существует весьма широкий консенсус не только среди экономистов, собравшихся в Вашингтоне для поиска рецептов оздоровления больных финансовых систем, но и среди юристов, политиков и т. д.

Не прошло однако и десяти лет, как картина мировой гармонии стала рушиться. Первые звонки в виде кампаний критики Гайдара и «горе-реформаторов», отвергших единственно верный китайский путь, со стороны таких «либеральных» экономистов и «опытных реформаторов», как Джозеф Стиглиц, Кеннет Эрроу и другие «нобелевцы-подписанты»[7 - Их правоконсервативный коллега из Израиля в аналогичной ситуации повел себя существенно по-иному. Давая интервью по случаю присуждения премии памяти Нобеля, Р. Ауманн решительно отверг предложение дать совет правительству Израиля по развитию экономики: «Я в этом ничего не понимаю! Я – математик, а не экономист».], хотя и вызвали неприятное удивление, были восприняты скорее как приглашение к дискуссии. Может быть, чуть излишне эмоциональное.

Западный мир давно не является ориентиром как мир низких налогов. Уровень налогового бремени (Total tax and contributions rate,% of profit), согласно Paying Taxes (Doing Business project, World Bank) 2017 и 2018 годов, в России составляет 48,9 %, что сопоставимо с США (43,8 %). А среди западных стран есть не только страны с существенно низкими налогами (Канада–21 %, Швейцария – 29 %, Великобритания–33,7 %), но и существенно более высокими (например, Франция–66,6 %, Италия–65,4 % или Испания–58,2 %)[8 - http://www.doingbusiness.org/~/media/WBG/DoingBusiness/Documents/Special-Reports/Paying-Taxes-2017.pdf (http://www.doingbusiness.org/~/media/WBG/DoingBusiness/Documents/Special-Reports/Paying-Taxes-2017.pdf) или http://www.doingbusiness.org/data/exploretopics/paying-taxes (http://www.doingbusiness.org/data/exploretopics/paying-taxes)].

Неспособность сбалансировать бюджет правительств ведущих стран Запада и логически несостоятельные объяснения приемлемости или чуть ли не необходимости постоянной инфляции. Избыточное регулирование бизнеса и вмешательство в семейную жизнь. Политические партии и пресса на содержании у бюрократов. Маячившая тогда – еще на далеком горизонте – угроза обрушения пенсионных систем, а затем и всей громоздкой конструкции государства всеобщего благоденствия. Столь знакомая нам идея заботы о бедных из чужого кармана.

Тлеющие угли национальных и религиозных конфликтов. Странности сочетания свободы слова, совести, академических свобод с принудительными «ценностями» политической корректности, феминизма, мультикультурализма и морального релятивизма. Все это по сравнению с нашими проблемами казалось чем-то далеким и почти забавным в своей несопоставимости с остротой и масштабом наших проблем.

Проблемы же «арабского народа Палестины», «Гондураса» и политкорректности в отношении единственной «религии мира» казались просто наивной глупостью[9 - Хотя Пол Рубин предупреждал еще в 1994 году, что «политкорректность» к вежливости никакого отношения не имеет, зато имеет отношение к уничтожению свободы слова [Rubin, 1994]. Сегодня многие мейнстримные и даже левые политики, такие как бывший президент Б. Обама, встревожены современным состоянием дел в университетах (см. материалы лекций канадских профессоров Norman Doidge и Jordan Peterson: https://archive.org/details/youtube-OxslBI3hNFQ (https://archive.org/details/youtube-OxslBI3hNFQ)).], напоминавшей избитые сюжеты из наших анекдотов 70-х годов. Притом что сами намерения избегать сегрегации меньшинств, оскорбления их чувств казались бесспорными ценностями, полностью нами разделяемыми.

Проблемы соотношения демократии и экономических реформ воспринимались скорее как данность, как экзогенный фактор. Одновременность демократических и экономических реформ была предопределена, по-видимому, недоступными для понимания критиков факторами, данные и информация о которых также ускользнули из-под их профессионального взгляда: такие как статистика урбанизации, информация о появившемся ограниченном, но чрезвычайно широко распространенном пространстве частной жизни (маленькие, но отдельные квартиры, маленькие, но практически собственные дачные участки). Наконец, о несравнимой с полуграмотным в первые годы дэнсяопиновских реформ Китаем информационной средой в России на рубеже 80-90-х годов (заметная доля населения, регулярно слушающая западные радиостанции; заметная доля населения, читающая по-английски и т. п.).

После 11 сентября 2001 года Heritage Foundation и их единомышленники[10 - Ричард Чейни (Richard (Dick) Cheney), Беньямин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu), Айян Хирши Али (Ayaan Hirsi Ali) и многие другие умеренные консерваторы и правоцентристы.] вдруг оказались «правыми фашистами», хотя их правота в сочетании с умеренностью, если не сказать с робостью в форме представления взглядов, выглядела более чем очевидной.

Нарастающая волна требований внедрения социалистических рецептов на Западе пугающе соответствовала прогнозу еще одного «правого экстремиста»: «На данный момент все согласны с тем, что социализм – это провал, а капитализм – успех. Вывод, который делают из этих утверждений в Вашингтоне: «Следовательно, в США нужно больше социализма»[11 - «By now everybody agrees with two propositions. Proposition one: “Socialism is a failure”. Proposition two: “Capitalism is a success”. To judge from what goes on in Washington, the conclusion that has been drawn is: “Therefore, the U. S. needs more socialism”» – Friedman Milton Cooperation between Capital-rich and Labor rich Countries http://ff.org/explore-freedom/article/cooperation-capitalrich-laborrich-countries-part-1/ (http://ff.org/explore-freedom/article/cooperation-capitalrich-laborrich-countries-part-1/)].

Не то чтобы кто-то мог рационально опровергнуть очевидный крах социализма (централизованного планового управления, государственной монополии на хозяйственную деятельность и государственных цен). Того, от которого убежали даже китайские и вьетнамские коммунисты. Или поставить под сомнение эффективность капитализма. Требования «больше социализма» обосновываются чудовищно извращенной логикой «морали»[12 - Притом что сама идея универсальной морали (а значит, и морали вообще) отрицается нашими «либеральными» друзьями.] и нуждами народа, известными только некоторым, добрым за бюджетный счет, политикам[13 - Как ответил в отчаянии и с некоторым вызовом нам один из канадских левых либералов, будучи не в состоянии объяснить некоторые странности канадского Welfare State (государства благоденствия): «There are our Canadian Values!» – «Таковы наши канадские ценности!»]. Неспособность ответить на вызовы современности все чаще компенсируется пропагандистской мощью и сворачиванием во имя никому в точности не известных новейших требований политически корректной «морали» свободных академических дискуссий.

В условиях, когда государство наращивает финансирование одной стороны в таких дискуссиях, поддерживающей (удивительное совпадение) большие полномочия и бюджет правительства, эта сторона естественно начинает доминировать численно и в публикациях.

Исследования пока сохраняющегося меньшинства ученых, нередко оплаченные из частных фондов, шельмуются. Постулируется, что такие частные интересы будто бы приводят к заведомой недобросовестности исследователя. И это не говоря уже о различных механизмах давления бюрократов и политиков на частный бизнес с целью пресечь финансирование меньшинства[14 - См. письмо сенаторов О. Сноу и Дж. Д. Рокфеллера [Olympia Snowe; John D. Rockefeller IV] от 27 октября 2006 года исполнительному директору «Эксон Мобил Инкорпорейтед» с требованием прекратить финансирование исследователей, не поддерживающих гипотезу «о всеобщем потеплении вследствие загрязнения окружающей среды человеком»: http://www.climatesciencewatch.org/2006/10/31/senators-snowe-and-rockefeller-to-exxonmobil-stop-funding-denialists/ (http://www.climatesciencewatch.org/2006/10/31/senators-snowe-and-rockefeller-to-exxonmobil-stop-funding-denialists/); дополнительный и довольно подробный перечень современных средств подавления научного инакомыслия см.: Штейнзальц, Функенштейн, 1997 «Социология невежества».].

К сожалению, позиции защитников Запада, его ценностей и образа жизни вновь весьма уязвимы[15 - Расправа над Тео Ван Гогом, травля Аян Хирши Али, к которой не постеснялись деятельно подключиться ее коллеги по «правой» партии – Народная партия за прогресс и демократию – голландская аббревиатура VVD, а в США – профессора и студенты Brandeis University https://www.nytimes.com/2014/04/09/us/brandeis-cancels-plan-to-give-honorary-degree-to-ayaanhirsi-ali-a-critic-of-islam.html (https://www.nytimes.com/2014/04/09/us/brandeis-cancels-plan-to-give-honorary-degree-to-ayaanhirsi-ali-a-critic-of-islam.html)]. Тот образ жизни, в котором в настоящее время причудливым образом переплетаются мудрая терпимость и агрессивный (благодаря негласному запрету критики) экстремизм[16 - Экстремизм разного рода меньшинств, требующих привилегий, особого государственного финансирования и оправдывающих преступления своим угнетенным положением в прошлом – действительным или мнимым.]. Этот образ жизни еще вызывает зависть материальным достатком, но уже не способен вызывать уважение. Завезенная в рамках мультикультуральной революции средневековая дикость постепенно теснит столь же почтенного возраста традиции свободы; моральный релятивизм части элиты замещает блестящее моральное лидерство. Этот образец потерял четкие очертания и действительно не может служить больше моделью для отсталых стран.

Потеря образца чрезвычайно осложняет любую подготовку планов реформ в то время, когда нет политической возможности реализовать планы, но зато есть время их готовить.

Сложные планы (да и вообще любые планы) хорошо выглядят ровно до начала своей реализации. Тем не менее понимание того, что необходимо сделать и в какой взаимосвязи, позволяет иногда проводить вполне осмысленные и успешные преобразования. То есть ценность плана не в том, что он может быть реализован в изначальном виде. Ценность его в том, что он дает направление и возможность реализовать преобразования по наилучшей из существующих «траекторий» при реально существующих препятствиях.

Далее мы рассмотрим некоторые наиболее типичные препятствия и проблемы, лежащие на пути реализации простых рецептов процветания. Естественно, речь идет о политических препятствиях.

4. Окно возможностей

Что произошло с российской попыткой 1990-х годов?

Сопоставимые по численности группы населения голосовали как за, так и против того, чтобы свободные выборы, конкуренция неподцензурных СМИ, частная собственность и конкуренция на товарных рынках стали неотъемлемыми основами будущего страны.