Горячие ветры

– Жара там, вот и уехал, – закончил он горькой усмешкой.

Спустя несколько лет дорога привела меня в гарнизон, где начинал срочную службу. Я стоял в комнате Боевой славы и вспоминал, что мог, из истории свой первой части. Небольшой, но яркой. Переходя от стенда к стенду, я обратил внимание на один, видимо, недавно оборудованный. И вдруг… Я чуть не принял положение «смирно». Чернявый, улыбающийся Беленький смотрел с траурного фото. Подпись не могла солгать: «Погиб при выполнении интернационального долга. Посмертно награждён орденом Красного Знамени». И ни слова больше.

Я шёл с поэтом-фронтовиком к своему квадрату.

– Вот здесь я убирал территорию, – сказал я. – И вот тут познакомился с лейтенантом Беленьким. Другого такого не встречал.

«Окрасился месяц багрянцем…». Как не хватало сейчас этой светлой песни, которая меня выпрямляет.

Николай Стародымов, подполковник запаса

Николай Александрович Стародымов – прозаик, журналист. Подполковник запаса, донской казак, потомственный офицер. Участник боевых действий, кавалер трёх боевых наград. На всех войнах побывал в качестве военного журналиста.

Это позволяло везде бывать в самых разных боевых ситуациях.

В Афганистане принимал участие более чем в 20 боевых выходах. Среди них: выход «на караван», десантирование с вертолётов в тыл душманам, глубокий рейд по «ду-ховским» районам, участие в переговорах с главарями душманских группировок.

На протяжении службы в Афганистане вёл подробные записи, которые потом издал отдельной книгой под названием «Боевой дневник Афганской войны», которая уже несколько раз переиздавалась.

Автор более тридцати изданных художественных, документальных и публицистических книг. Член Союза писателей России. Член Союза журналистов России. Член литературного объединения имени Героя Советского Союза, писателя В.В. Карпова при Военно-художественной студии писателей Центрального Дома Российской Армии имени М.В. Фрунзе.

Лауреат ряда международных и российских литературных и журналистских премий, в т. ч. премии Союза журналистов России в номинации «За работу в «горячей точке».

Агитрейд: иранская граница

Отрывок из дневника

В Афганистане я имел честь служить в 5-й гвардейской Зимовниковской Краснознамённой ордена Кутузова II степени мотострелковой дивизии им. 60-летия СССР. Был я тогда капитаном, ответственным секретарём дивизионной газеты «Гвардеец». Совершил более двадцати боевых выходов. Об одном из них рассказывается в приведённом ниже отрывке из дневника, который вёл на протяжении всего периода службы «за речкой».

17.04.1986

Опять я на войне. Вчера собирался ехать в Герат в 12-й полк, делать материал о секретаре парткома майоре Куксине. Но с утра не получилось. А потом майор Володя Малюженко сказал, что 101-й полк идёт на операцию. Я, конечно, поехал к ним.

Капитан Николай Стародымов (третий слева) с друзьями-сослуживцами в составе ограниченного контингента Советских войск в Демократической Республике Афганистан, 1986 год

Ответственный секретарь газеты «Гвардеец» капитан Стародымов (слева) получает указания от своего руководства.

В 101-м полку я узнал, что идёт и 3-й батальон, с которым я воевал в октябре, соответственно, пошёл и теперь. В батальоне мне обрадовались. И замполит капитан Сергей Бондарь, и командир майор Геннадий Иванович Зайцев, и Бомбин, и Дьячук… В общем, хорошо встретили. В этот вечер обмывали орден, и меня тоже пригласили. (Дополнение. В те времена начиналось резкое закручивание гаек по части спиртного, потому в дневнике имени виновника того торжества не сохранилось.)

Утром в 4.30 выезд. Я думал, что пойдём туда, где дали чертей разведчикам. Но потом выяснилось, что пойдём на иранскую границу. Там богатые базы, в январе их пытались взять, но не получилось. Но потом оказалось, что и это неправильно. Мы совершаем агитационный рейд. Так что старший сейчас замполит по работе с местным населением майор Марсель Габитов.

(Дополнение. В полку в Афганистане была такая должность – заместитель командира по работе с местным населением. Он же являлся командиром агитотряда. Марсель Халиулович Габитов был просто легендарной личностью. Он пользовался огромным авторитетом у местного населения. Как правило, именно Марсель возглавлял кампании по раздаче местному населению припасов, участвовал во всех мероприятиях, проводимых с местными.

Говорили, что за голову Марселя руководитель местных моджахедов Туоан Исмаил назначил немалую премию. Однако местные жители взяли его под свою охрану. И потому никто из душманов не решался на акции против Марселя. Когда он через полтора года после описываемых событий уезжал в Союз, местные жители устроили ему пышные проводы – организовали целый кортеж до самой границы.

Такие агитотряды должны были выполнять роль пряника в проводимой нами политике. Мол, войска воюют только если есть сопротивление. А если всё тихо-мирно, приезжает агитотряд. Он раздаёт столь дефицитный керосин, столь любимые местными жителями калоши, столь необходимый рис… С ним приезжали врачи, артисты. И конечно агитаторы – местные партийные активисты, которые объясняли, что лучше жить мирно и получать муку и масло, чем воевать и получать бомбы и снаряды.

Туран Исмаил (капитан Исмаил) – главный душман Запада Афганистана, именно он руководил всеми операциями моджахедов против 5-й гвардейской дивизии Советской Армии.

Дело, слов нет, хорошее. Но поговаривали, что в некоторых агитотрядах имели место различные махинации. Мол, керосин и калоши не раздавали, а передавали местным властям, которые их продавали, а с нашими «агитаторами» делились доходами. Что брали взятки. И т. д. Было ли такое, утверждать не буду – давайте думать о людях хорошо! Только вот что любопытно: другие агитотряды всегда уклонялись от того, чтобы брать с собой журналистов. Марсель Габитов всегда был открытым. Мы с ним дружили. И его всегда колотило от злости и обиды, если кто-то в его присутствии говорил, даже в шутку, что что-то из гуманитарной помощи может продаваться. Его поддразнивали, конечно. Но за глаза о Марселе говорили как о человеке исключительной честности и порядочности. К тому же он был скрупулёзно добросовестным. Я гордился и горжусь дружбой с ним

И совсем недавно я узнал еще об одной стороне жизни Марселя. Оказывается, его служба «вторым замполитом» была лишь агентурным прикрытием. Он там ходил на переговоры с местными бандами под видом мусульманского муллы и сагитировал на переход на сторону народной власти несколько тысяч афганцев).

Ехали долго. Сейчас стоим примерно в 20 км от границы. Дорога всё время шла вдоль реки Герируд, вдоль северного берега. Жарко. Сидел на броне, там прохладнее, внутри жарко. Цветов – море. Особенно много маков. Местность – как в Туркмении, в районе Тахта-Базара или Ташкепри. Правда, туда отсюда не так далеко – километров 100–150, так что неудивительно.

Уже недалеко от места возле моста подорвался МТЛБ (это тягач гусеничный бронированный). Жертв нет.

Поднялись на плато из долины реки. Перепад метров 30. И приехали в кишлак Кахистан. (Если посмотреть на карту Афганистана, этот населённый пункт находится как раз в том месте, где Герируд поворачивает на север. В этом колене и расположен кишлак).Год назад здесь наши воевали, но несильно.

Приехали, стали все вместе кучей. Выставили в охранение «васильки» (автоматические миномёты). Тем временем Габитов, подполковник Нескоромный Юрий Иванович (замполит полка), группа афганцев и, конечно, я поехали к кишлаку на бронетранспортёре с ЗВУ (звуковещательной установкой). По громкоговорителю что-то громко кричали по-афгански, но что – я, конечно, не понял. Через полчаса из кишлака вышла группа в белых чалмах. Мы подъехали к ним, всем пожали руки, улыбки, «салямы»… В общем, друзья после долгой разлуки. Наши афганцы со всеми даже перецеловались.

(Дополнение. Ох уж эти поцелуи! С женщиной – сколько угодно, а с мужчинами – не люблю. А ведь эти мужские ритуальные, приветственные поцелуи приняты у некоторых народов, да и у нас в некоторых ветеранских организациях. Но вернёмся в Азию. Когда я только приехал в Афган, меня удивляло, что афганцы при встрече обязательно целуются, даже офицеры с солдатами. Это было непривычно, даже дико. Но это – их обычай. Когда показывали вторжение американцев в Ирак, был эпизод – его несколько раз по телевидению прокручивали: идёт весь такой упакованный в военную амуницию янки, а к нему навстречу идёт иракский мужчина и лезет целоваться. Американец сначала отшатнулся, а потом был вынужден облобызаться с тем).

Сели в кружок. Сначала говорил приехавший с нами заведующий отделом провинциального комитета НДПА Шарор. Говорил хорошо – темпераментно, страстно. Габитов нам кое-что переводил. Он перечислил, что мы с собой привезли для раздачи местному населению. Что у нас с собой врачи – отдельно для мужчин и для женщин, а также ветеринар. Что мы стрелять не будем. Что они должны помогать шурави. Что народная власть помогает бедным, уважает ислам, а душманы грабят, прикрываясь исламом.

Николай Стародымов с сослуживцами после боевой операции

18.04.1986

Вчера стемнело и не успел дописать.

Короче, выступил хорошо.

Потом говорил заместитель председателя провинциального комитета партии по делам племён и народностей тов. Маршал. (Ударение на второе «а»). Интересный человек. Всё время улыбается, постоянно вокруг него люди. Он говорил коротко. И ещё выступал представитель ХАД (афганский КГБ).

Короче говоря, пообещали на следующий день собраться все. (Дополнение. Хорошо помню своё чувство тогда, 20 лет назад, когда разговор принял оборот, о котором я пишу ниже. Мы им – о высокой политике, о гуманитарной миссии, о дружбе… А они…).

Первый вопрос, который задал один из вышедших из кишлака – о разнице в исламе в Афганистане и Иране. Потом жаловались, что их юношей забирают в иранскую армию и отправляют воевать против Ирака. Когда Шарор сказал, что народная власть даёт людям работу и продукты, а душманы это отбирают, оживились.

Когда мы вернулись назад, как раз поспели к ужину. Поговорили с Зайцевым, Дьячуком. Они в частности рассказали, как тут воевали в январе. Они были на иранской границе и на ночь поставили технику так, что с иранской стороны их легко могли обстрелять. Но не думали, что это произойдёт. Ночью же по нашим из прибрежного кустарника ударили гранатомёты с иранской территории. Сначала наши разбежались, попрятались за машинами, а потом развернули технику и из всего оружия ударили по Ирану. Потом отошли и туда же влупили «Грады». Незадолго до этого из 17-й пехотной афганской дивизии сбежали 70 с лишним человек. Они сидели в башне на иранской стороне. Туда тоже «Грады» вмолотили. (Дополнение. О подобных историях, когда на границе происходили перестрелки с противоположной стороной, я слышал неоднократно. Сам лично свидетелем не был. Но у меня есть все основания полагать, что такое случалось. Границы в тех краях – понятие весьма условное. Её переходят легко и просто. В частности, душманы уходили что в Иран, что в Пакистан. Ну, и стреляли друг в друга с нашими).

Ночевал я по старой памяти в «таблетке». С нами был ещё майор Борис Александрович Македонский.

Утром возле кишлака был митинг – в сам кишлак нас попросили не заходить. Опять выступал Шарор – чувствовалось, что он сильный оратор. Также выступали Габитов, Маршал, приехавший с нами мулла провинции – красивый представительный мужчина, говоривший очень тепло об СССР и обосновывавший на Коране необходимость помогать нам и не воевать. Говорил также местный мулла, читал нараспев по бумажке.

Затем начали раздавать продукты. Давали пшеницу, жир, чай, мыло. Давка началась, все лезут. Выстроились в очередь, откуда-то и женщины появились, хотя на митинге их не было. Все сухие, измождённые, старые, лиц не закрывают (говорят, что им не больше 40 лет, а я бы им дал не меньше 60). Каждый перед получением должен расписаться, а кто неграмотен (а таких тут большинство) оставляет оттиск большого пальца.

Дует дикий ветер, а на пустыре, где всё это происходит, много пыли. А я где-то посеял очки и глаза запорошило, слезятся…

Раздаём всё местным, а вокруг стоят БТРы с расчехлёнными пулемётами, недалеко взвод «Васильков» и обыкновенных миномётов. От греха подальше.

19.04.1986

Вчера к вечеру подорвался на мине один сорбоз (афганский солдат). Разнесло в клочья, далеко в стороне нашли сапог с торчащими из него костями и ошмётками мяса и жил. Перед этим подорвался наш БТР, ребят слегка контузило, но ничего страшного. (Дополнение. О посттравматическом синдроме, о том, что даже самые маленькие контузии не проходят бесследно, я тогда не знал).И ведь и тот, и другой подорвались там, где перед этим и машины ездили, и люди ходили.

Сейчас 6 часов утра. Мы едем дальше к иранской границе. Там, говорят, мин ещё больше.

Вчера вечером одного солдата в палец ужалил скорпион. Ничего страшного, но в связи с этим вечером проводили занятие по мерах безопасности. (Дополнение. Там этой живности хватало – скорпионы, фаланги, каракурты… Но кусали кого-нибудь очень редко. И о смертных случаях мне слышать не доводилось, хотя в целом в пустыне я прослужил 11 лет).