Талисман. Книга посвящений

и нам не надо тратить лишних слов.
Моя душа к твоей душе склонилась
и драгоценный собрала улов.

«Бухта в Тихом океане…»

Алине Е.-К.

Бухта в Тихом океане,
шум прибоя в час ночной,
и душа моя на грани
всей реальности земной.

Острота прикосновенья,
шёпот инобытия…
И судьба смыкает звенья,
и лечу над миром я.

И пронзает ощущенье,
что мы духи во плоти?,
и заслужим мы прощенье,
если сможем Путь пройти.

Белоруссия

Моей сестре Марине

Белоруссия, родина предков,
пересыльная зона галута…
Я с ней чувствую связь, и нередко
душу жжёт непонятная смута.

От Двины и до Припяти где-то
затерялись могилы в столетьях,
но струна болевая задета,
и бушует огонь лихолетья.

И бушует огонь лихолетья,
рвётся с криками он из сарая,
где родные мне мучились дети,
задыхаясь в дыму и сгорая.

Ничего там уже не осталось,
только жизни исчезнувшей вздохи
да такая прозрачная малость,
как нестынущей памяти крохи.

Вижу Витебск я маминым взглядом
и глазами отца – Запесочье.
Я пропитана судеб их ядом,
и наследство моё – многоточье…

Письмо в Лондон

Ю. К.

Ты спрашиваешь, друг, что здесь творится
и как я выношу весь этот мрак? —
Эпоха здесь крушит свои границы,
и в душах у народа – кавардак.

В соцстранах – эйфория революций,
а тут, в затишье массовой резни,
пока лишь митингуют и плюются
на всё, что было свято в оны дни.

И кажется, к чему все эти строфы,
когда грядёт империи развал,
и мы уже на гребне катастрофы,
вот-вот накроет нас девятый вал…

История, взошедшая на сцену,
заканчивает свой эксперимент,
и платим непомерную мы цену
за этот исторический момент.

В абсурде мы живём, и я согласна,
что нет безумья хуже наших грёз. —
Но что-то здесь удерживает властно,
помимо ностальгических берёз.

Вокруг меня клубятся все стихии,
и кое-что мне нужно досмотреть. —
Есть только здесь синонимы такие:
уехать – пробудиться – умереть.

    14 марта 1990

«Семья, мне близкая, жила…»

Н. и А. Левтовым

Семья, мне близкая, жила
на Моховой, в часовне этой.
И дружбы сломанной зола
лежала здесь саднящей метой.

Но мир ушедший воскресить
сумело жизненное чудо.
Вновь можно радость приносить,