Цветок эмигранта. Роза ветров. Антология

Ты засиделась, милая душа,
и я с тобой присяду на крылечко…
Уже пора, наверно, не спеша
нам теплое подыскивать местечко.

«Засыпают последние розы…»

Засыпают последние розы
в умирающем нашем саду.
Под холодным осенним наркозом,
у озябших берез на виду.
Не согреют еловые ветки
их своим ароматным теплом,
лишь старанием доброй соседки
по весне они вспыхнут кустом.

Мои стихи

мои стихи совсем как дети
и непослушны и смешны
не спят при выключенном свете
боятся в доме тишины
словами с радостью играют
и не ложатся допоздна
всё то что сложно упрощают
из мухи делают слона
на них порою нет управы
как захотят себя ведут
по-детски ищут легкой
славы
и плачут если не найдут.

Гея Коган / Бремен /

Родилась, жила, училась и работала до 1995 года в Риге. Инженер-химик технолог. Посещала Студию молодых литераторов при СП. (когда была молодая). Публикации в Латвии, Германии, России, Украине, Израиле, США. 5 сборников с 2000г. по 2016 г.

Тёмное время

Свет желтовато-мутный
сеет окно сквозь шторы.
Тёмное время суток.
Спешные разговоры.

На лаконичность мода.
Короток день, как прочерк.
Тёмное время года
полдень сближает с ночью.

Год – он всего лишь веха,
меньшая из отметин.
Тёмные годы века
были во всех столетьях.

В каждое, будто внове,
двери срывая с петель,
входит средневековье,
как Ежи Лец заметил.

«Я впадаю в тебя, как впадает река…»

Я впадаю в тебя, как впадает река
в океан, от заката подсвеченный алым,
на неблизком пути разбивая бока
о своих берегов сиротливые скалы.
Косяки моих рыб у тебя в глубине,
беспредельность почуя, резвятся беспечно,
но седая волна, прокатив на спине,
их назад возвращает течением встречным.
Я с собой приношу столько лишних даров —
их уже собралось, что на сердце отметин:
почерневшие брёвна разбитых плотов
и прибрежных ракит отсыревшие плети.
Так спокойно лицо уходящего дня:
света сизый опал, тихий шелест прибоя…
Теплой солью его ты впадаешь в меня
и по венам течёшь, наполняя собою.

Риск

Я рискнула однажды родиться на свет —
он мерцал так призывно и близко —
и, наивно не зная, что выбора нет,
поддалась искушению риска.

Меня вдоволь швыряло то кверху, то вниз,
я не раз пустоту обнимала,
но теперь понимаю: оправдан был риск,
хоть не я рисковала, а мама.

И пуститься на риск соблазняла тетрадь
с разлинованной голубизною:
в ней рискнула однажды пять слов срифмовать,
не поняв, что рискую судьбою.

Я синицу поздней в заоконный простор
отпустила из рук, не жалея,
когда гордый журавль за вершинами гор
был над жизнью не властен моею.