Науковедческие исследования. 2015

Оценки престижности некоторых профессий в разных странах (в % от численности опрошенных)[10 - Источники: [17, table 26]; [21, table 7–16]; [10, раздел 4.3.1].]

Второй индикатор – доля респондентов, которые поддержали бы желание своих детей в выборе профессии ученого, – измеряется в России с 1995 г. (рис. 1). В 2011 г. установки «за» и «против» научной карьеры разделились почти пополам: 42% хотели бы видеть своего сына (дочь) научным работником и 43% были бы против такой перспективы. Наихудшее соотношение наблюдалось в 2003 г. (32 к 47%). В установках молодежи присутствуют «скачки» более резкие: максимальный «провал» наблюдался тоже в 2003 г., когда голосов в пользу науки было почти в два раза меньше, чем «против» (28 к 54%), в 2006 и 2009 гг. соотношение вернулось к паритету, но в 2011 г. снова наметилась негативная тенденция (35 и 48%).

Россия, 1995–2011 гг.: Хотели бы Вы видеть своего сына, дочь научным работником?

Рис. 1. Установки на научную деятельность в России и США (в % от численности опрошенных)[11 - Источники: [22, Fig. 7–17]; [10, раздел 4.3.1].]

В США в 2012 г. 80% опрошенных хотели бы видеть своих детей учеными и только 1% были против. Причем эта доля одинакова в отношении девочек и мальчиков и сохраняется вот уже 14 лет. Хотелось бы обратить внимание на то, что еще больше американцы приветствовали бы карьеру инженера – 84% для дочерей и 85% для сыновей. По данным, приведенным в докладе Национального научного фонда США [22, с. 7–33], в Китае первое место заняли преподаватели (51%), второе – врачи (49%), третье – ученые (36%), четвертое – инженеры (17%). В том же году в Корее лишь 24% респондентов настаивали бы на профессии в области науки и техники, а 66% ответили, что поддержали бы любой выбор своего ребенка. В 2006 г. большинство жителей Израиля были бы рады, если бы их дети стали учеными (77%), инженерами (78%) или врачами (78%).

В каких условиях формируются установки на профессиональную научную карьеру?

Образ науки складывается у людей еще со средней школы и дополняется все новыми сведениями о научных достижениях из СМИ, научно-популярных и научно-фантастических фильмов, а также из повседневной жизни (на работе, в поликлинике, в разговорах с друзьями и родственниками). Информация о науке поступает довольно разнородная: с одной стороны, появляются позитивные сведения о новых открытиях, исследованиях космоса; в быту нам все больше помогают технические новинки. С другой стороны, люди видят, как жалуются ученые на недостаток финансирования, на устаревшее оборудование, беспокоятся о том, что молодежь не идет в науку. Под видом научных населению часто преподносятся псевдонаучные учения, нагнетаются страсти в отношении генной инженерии и клонирования. Науку нередко обвиняют в ухудшении экологической обстановки и здоровья нации, обострении социальных проблем.

Насколько глубоко проникли негативные образы в разные слои общества? Принимают ли они необратимые формы? Происходят ли обратные процессы? Как найти пути и способы повышения престижа науки в нашем обществе? Кроме того, в 1990-е годы, в условиях резкого снижения уровня государственной поддержки науки, сложной адаптации научных институтов к новым формам и механизмам функционирования, изучение общественного мнения о науке было существенно важно для научного сообщества, для социального «самочувствия» ученых.

В 1992 г. впервые был поднят вопрос о необходимости социологического изучения общественного мнения о науке в России. С.А. Кугель и И.А. Майзель в статье «Образ науки в общественном мнении» предложили идею создания теоретического портрета науки не только «изнутри», но и «извне» [9]. В состав этого портрета они включили соотношение сциентистских и антисциентистских позиций в обществе, отношение к финансированию науки, эмиграции отечественных ученых, оценку выполнения наукой своих социальных функций, проиллюстрировали свои выводы результатами опроса жителей Санкт-Петербурга и Петрозаводска, а также проанализировали опыт подобных обследований, проведенных в США и европейских странах. Они также поставили вопрос о необходимости изучения факторов формирования общественного мнения о науке.

В начале 1990-х годов возникает государственный интерес к состоянию массового сознания относительно науки и инноваций. Государство финансирует всероссийские опросы, первые из которых были проведены Институтом социологии РАН (1993) [12] и Всероссийским центром изучения общественного мнения (1995) [2]. Однако в этих исследованиях поднимались в основном специфические для России вопросы о финансировании науки, роли науки в обществе, проблеме «утечки умов», престиже научной деятельности. В те же годы проводились опросы, фрагментарно охватывающие проблему отношения населения к науке (исследование «Советский человек» [11], опросы по отношению к религии, атомной энергетике, экологии [4] и другие).

С 1995 г. по заказу ГКНТ России начинаются работы по формированию индикаторов состояния общественного мнения о науке, которые обеспечивали бы как отражение специфических особенностей и проблематики развития науки в России, так и международную сопоставимость полученных результатов. Коллектив исследователей Центра исследований и статистики науки под руководством Л.М. Гохберга фокусирует внимание на следующих аспектах: 1) отношение населения к результатам научной деятельности (как в познавательном, мировоззренческом, так и в инструментальном, сугубо утилитарном плане); 2) отношение к самой научной деятельности, к ученым (образ науки, престиж научной деятельности); 3) отношение к социальным функциям науки (инновационной и образовательной). По разработанной методологии за период 1995–2014 гг. было проведено 10 обследований.

Первые опросы 1995–1999 гг. продемонстрировали сильную веру россиян в науку. Граждане верили, что наука сможет решить большую часть экономических и социальных проблем современного общества. Была выявлена огромная потребность в научных исследованиях в экономической и социальной сферах, в усилении реального взаимодействия науки и экономики, в инновационной деятельности как одном из главных условий создания конкурентоспособной экономики. Позитивные мнения преобладали в оценке влияния науки на образ жизни и условия труда, на мораль и мир на Земле. По большинству позиций мнения россиян и выбор государства в отношении приоритетных направлений научных исследований совпадали.

Негативное восприятие в основном было обусловлено особенностями отечественной науки. «В России роль науки падает» – в этом были уверены 2/3 респондентов (среди высокообразованных людей эта доля была еще выше – 80%). Наиболее негативный характер, безусловно, имело сложившееся представление о низком социальном статусе научного работника в России. Очень низко оценивались условия работы ученых в России. Этот синдром разваливающейся науки, входя в противоречие с традиционными ценностями советского периода, раскалывал общественное мнение на противоположные позиции, касающиеся установок на научную карьеру. Он также сформировал неблагоприятный и довольно жесткий климат, препятствовавший притоку в науку молодых кадров, а также, что немаловажно, – инвестиций. Изменение такого климата на благоприятный было сложной задачей, и до сих пор она осталась не решенной.

Вторым негативным моментом можно назвать понимание недостаточной реализации высокого потенциала теоретической науки в практической жизни и плачевного состояния инновационной сферы, что значительно снижало значимость науки в глазах россиян и порождало пессимизм в оценках возможности достижения Россией технологического уровня развитых стран, налаживания механизмов инновационного процесса.

Среди особенностей общественного мнения россиян о науке следует выделить очень сильную патерналистскую ориентацию [16]. Она сформировалась с самого начала процесса институционализации отечественной науки и до сих пор поддерживается как в научном сообществе, так и в обществе в целом. Ее суть состоит в представлениях о высокой степени регулирования научной деятельности государством не только в части финансирования и предоставления социальных льгот ученым, но и в вопросах ограничения свободы научных исследований. Ее сторонники не видят признаков автономного развития науки, отрицательно относятся к работе отечественных ученых за рубежом. Создаваемый ею климат мешал реинституционализации науки в новых условиях, восстановлению ее автономии, ее можно считать неблагоприятной с точки зрения роста негосударственных инвестиций в научную сферу. Кроме того, эта ориентация свидетельствует о дистанцированности основной массы населения от науки, которая воспринимает ее как элитарную, окологосударственную сферу. Эти представления заложены в глубинах ценностной системы всего российского общества, и, как показали последующие обследования, они практически не меняются.

Таким образом, в период трансформации 1995–1999 гг. наука не имела того объема моральных ресурсов, который был ей необходим для оптимального развития в новых условиях. Из-за лавины пессимистических публикаций формировался гипертрофированно негативный образ науки. Это привело к снижению интереса населения к любой информации о науке со всеми вытекающими отсюда последствиями: снижением уровня научной грамотности, поскольку познавательный интерес перекрывался мощным конкурентом – индустрией развлечений; «похолоданию» инновационного климата, поскольку экономические интересы потенциальных инвесторов переносились в другие сферы; и т.п.

Следует отметить, что снижение интереса к науке – не только российская проблема. В других странах наблюдались схожие тенденции, однако в нашей стране ситуация была значительно осложнена, а последствия бездействия в преодолении этих тенденций были гораздо опаснее. Причин снижения интереса к науке много, но в их числе можно назвать слабую интеграцию науки, образования и средств массовой информации, отсутствие заинтересованности в популяризации науки среди научного сообщества, обусловленное традиционной ориентацией на власть, и в целом стихийный характер политического руководства страной.

Опросы населения 2003–2011 гг. показывают, что позитивный образ науки и симпатия к научной деятельности сохранились. 3/4 респондентов считают, что уровень образованности российских ученых не ниже мирового (при этом почти каждый второй уверен, что он выше мирового). Однако доля тех, кто дал негативную оценку, с 2006 по 2011 г. выросла вдвое – с 9 до 18%. 60% респондентов уверены, что в области научных исследований Россия не уступает развитым странам мира, но и эта доля ранее была выше (рис. 2).

Как Вы оцениваете российский уровень по сравнению с развитыми странами мира?

Рис. 2. Мнение населения об уровне развития науки и инновационной деятельности (в % от числа опрошенных)[12 - Источник: [7].]

Но все так же низко оценивается применение результатов научных исследований в инновационной деятельности. Более половины опрошенных считают, что оно ниже мирового.

Финансирование науки

Конечно, рядовые граждане вряд ли осведомлены в деталях о конкретных цифрах из федерального бюджета, однако они формируют свое мнение о результатах политики государства в этой сфере под влиянием разнообразных источников информации – от собственных впечатлений в результате общения со знакомыми учеными до выступлений представителей научного сообщества в массмедиа.

В настоящее время не удовлетворены состоянием государственного финансирования сферы научных исследований 53% опрошенных, однако в предыдущие годы их было гораздо больше: в 2003 г. – 76% (рис. 3).

Достаточно ли средств выделяет государство на научные исследования?

Рис. 3. Мнение населения об уровне финансирования науки (в % от числа опрошенных) [10]

Одновременно растет доля людей, которые считают объемы государственной поддержки науки достаточными: в 1999 г. таких насчитывалось всего 3%, а в 2011 г. – уже 28%. Чуть больше стала и малочисленная группа тех, кто считает их чрезмерными (4%).

По уровню неудовлетворенности финансированием науки Россия значительно опережает развитые страны мира (рис. 3, внизу).

Какие решения принимают ученые, если не ощущают достаточной поддержки?

«Утечка умов»

На сегодняшний день многие наши ученые работают за рубежом, по крайне мере те, кто ставит эксперименты на сложных установках, которых нет в России. Это явление получило название скрытой эмиграции. Отношение к ней разделило общество на противоположные позиции: 55% осуждают отъезд ученых на работу за рубеж и 57% одобряют их выбор (табл. 2). Среди аргументов одобрения преобладает мнение о том, что ученые только за рубежом могут применить свои знания, опыт и способности, которые невозможно применить в России (33%). А упрекают ученых в основном за то, что своим отъездом они ослабляют науку в России (34%), и за то, что они поступают как неблагодарные люди, – свои знания и опыт они получили в России, а применяют их в другой стране (20%).

Таблица 2

В течение последних 15–20 лет многие российские ученые уезжают на работу за рубеж. Вы одобряете или осуждаете это явление? [10]

В 1995 г. мнение было более негативным и жестким: 51% опрошенных выразили осуждение и только 29% предпочли «оправдательные» варианты.

Необходимо отметить, что молодежь гораздо чаще защищала ученых – соотношение сторонников позитивных и негативных позиций в возрастной группе 18–24 года 67/46, тогда как в группе старше 55 лет соотношение обратное: 47/63.

Как усилить интерес населения к науке?

Актуальность проблемы научной грамотности тесно связана с потребностями экономического роста. Население рассматривается, во-первых, как субъект все усложняющегося производства, от которого требуются базовые знания в сфере науки и техники, а также способность к непрерывному совершенствованию профессиональных и технических навыков, во-вторых – как потребители, воспринимающие и использующие в личной жизни информацию о действии, безопасности и эффективности новых продуктов и технологий. Отсутствие таких способностей у определенной части населения является фактором, сдерживающим создание и распространение новых технологий.

Опросы выявляют сильные противоречия между декларируемым позитивным отношением россиян к науке и фактической дистанцированностью от нее большей части населения, которая проявляется в слабом личном интересе и невключенности в научную тематику, недостаточном уровне научных знаний и неумении отличать науку и псевдонауки, что отчетливо видно при международных сопоставлениях.

На рис. 4 представлен рейтинг информационных предпочтений населения. Мы видим, что преобладает тематика, затрагивающая витальные аспекты жизни людей – достижения в медицине и состояние окружающей среды. О высокой степени интереса к этим темам заявили около 40% опрошенных россиян, считают же неинтересной такую информацию лишь 11%.

По показателю высокой степени интереса мы сравнили россиян с жителями 37 стран Европы, Азии и Америки. Оказалось, что к научным открытиям, новым изобретениям и технологиям у нас интерес гораздо слабее (21–22%), чем в большинстве изучаемых стран. Россия занимает 29-е место по уровню интереса населения к научным открытиям и 31-е – по степени информированности о новых изобретениях и технологиях (рис. 5).

Рис. 4. Место научной тематики в информационных предпочтениях российского населения, самооценки (в % к числу опрошенных) [8]

Рис. 5. Уровень интереса к научным открытиям и новым технологиям в странах мира (в % к числу опрошенных) [10]

В то же время более половины россиян (57%) уверены, что научные знания в повседневной жизни необходимы. Россия по этому показателю входит в первую десятку лидеров (рис. 6).

Рис. 6. Мнение о научных знаниях в разных странах (в % к числу опрошенных) [8]

Многие опрошенные не делают различий между научными и псевдонаучными знаниями. В качестве индикатора понимания статуса научности мы использовали ответ на вопрос о том, является ли астрология наукой. Лидерами оказались Финляндия и США (там 77 и 66% соответственно считают, что астрология не наука), а Россия оказалась на 27 месте (20%). Все остальные государства из бывшего социалистического лагеря расположились в самом конце списка (рис. 7). Этот факт можно объяснить тем, что в этих странах пока слабый «иммунитет» к псевдонаучным учениям, которые в советское время были запрещены, а в настоящее время активно и даже агрессивно распространяются в СМИ и «мимикрируют» под науку. В России половина населения, а в Польше 2/3 считают астрологию наукой!

Есть еще одна группа объективных показателей – это тестовые вопросы на элементарные знания по программе средней школы из самых разных областей науки. Предлагаются для подтверждения или опровержения факты как ложные, так и верные. С их помощью рассчитывается среднее число правильных ответов – это показатель уровня научной грамотности. По этому показателю Россия оказалась лишь на 28-м месте (из 38 стран), наилучшие же знания показали жители Северной Европы (рис. 8).

Астрология является научной или ненаучной областью знаний?

Рис. 8. Уровень научной грамотности в разных странах (средняя доля правильных ответов на семь тестовых вопросов[13 - См. отмеченные звездочкой высказывания на рис. 9. – Прим. авт.] (в % к числу опрошенных) [10, раздел 1.3.]

В России больше всего правильных ответов было получено по элементарным вопросам о строении солнечной системы (89%), теории континентального дрейфа (70%) и о строении Земли (79%).

Около половины респондентов знают теорию эволюции, строение атома и теорию происхождения Вселенной. (Кстати, почему-то по одному тесту – строению атома – россияне и жители других бывших социалистических стран показали результаты выше, чем в других странах.) Мало правильных ответов было на «каверзные» вопросы (требующие ответа «ложное высказывание») – о радиоактивности, о природе лазерных лучей и о действии антибиотиков (рис. 9).