Традиции & Авангард. №4 (19) 2023 г.

Спрашивает:

– Обед был, делали?

– Да. Не поел? Принести?

– Не надо за мной ухаживать!

– Пианист, это называется братская помощь, а не ухаживание, – смеюсь, – а с моей стороны вообще отеческая. У меня старший сын твой ровесник.

– Не надо.

Подхожу через час узнать, всё ли в порядке. Опять спрашивает:

– А чай горячий есть?

– Да.

– Принеси, пожалуйста, – краснеет и протягивает кружку.

Принёс. Поблагодарил фразой «от души».

20 августа,18:01

Парни из союзников развлекались. Бросили на немецкую позицию пару гранат со слезоточивым газом. Нас не предупредили.

Сижу на посту, смотрю в дырку на немцев и чувствую горечь на языке. Думаю: «Что за хрень?» Потом глаза начали слезиться и щёки защипало. Передал по рации, что нас травят.

Буквально через пару минут прибежал Арес. Принёс противогаз: «Надень, лицо не три. Газ пройдёт, протрёшь глаза влажной салфеткой».

Остатки газа с ветром до нас дотянуло.

21 августа, 09:15

На первом круге приучил себя к тому, что надо быть постоянно собранным, готовым в пять минут выйти по команде.

Сегодня в половине шестого утра на Сердце Дракона прибежали «ноги». Была команда снять нашу группу с объекта. Ротация.

Уже без пятнадцати шесть мы были на низком старте у клапана. Без пяти шесть стартанули, пробежали за пятнадцать минут красную зону, а по жёлтой пошли быстрым шагом. Вышли из жёлтой зоны к нашим блиндажам, минут пять отдохнули и пошли по зелёной.

Дождя накануне не было, поэтому машина подошла максимально близко. В результате к семи утра мы уже были на базе. Скорость впечатляющая. Тот отрезок пути, который мы обычно с привалами, прячась от миномётного и пулемётного обстрела, от снайперов и птичек, проходили за три часа, одолели за тридцать минут.

Спасибо нашей арте. За десять дней насыпала немцам так, что они теперь сами боятся нос высунуть из окопа, чтобы по нам, как по зайцам в тире, пострелять.

Два месяца на этом участке. Разительная разница. Теперь немцы в той ситуации, в которой были мы ещё каких-то две недели назад. Нынче у них то адище адское.

Вернувшись на базу, скинул с себя одежду и побежал в баню. Пропарился основательно. На базе появилась автоматическая стиральная машина. Поставил стирать вещи. Это райская жизнь, а не война.

Сегодня добегу до магазина. Сразу приготовлю «тревожный чемоданчик»: лекарства, сигареты, сникерсы. Надо быть готовым. Горжусь собой. Уступаю, конечно, нашим двадцатипятилетним жеребцами, но слабину не даю.

21 августа, вечер

Удалил записи, которые оставлял в телеге в ожидании сети.

21 августа, вечер

Странное возвращение. На базе изменилась атмосфера. Вижу обозлённых людей. Нет приветливых улыбок. Дикая напряжённость.

Дембеля перестали быть дембелями. Оказалось, что они подписывали два контракта. Сначала первый на три месяца. Потом товарищи из Минобороны сказали, что надо переписать контракт на четыре. Вышел указ о минимальном сроке службы. Парни переписали контракт, поставив срок четыре месяца.

На войне мозг солдата разжижается от постоянного адреналина и взрывов. Парни служили с полной уверенностью, что спустя три месяца поедут домой. Не тут-то было. Их не отпустили, что естественно. Вчера командир напомнил им, что остался месяц службы. Крыша съехала окончательно. Ситуация, по сути, смешная. Но дело, напомню, происходит на войне.

Фома-два на постоянке в штабе. Прямо там и живёт. Хорошо устроился. Некоторые командиры поменялись. Куда девались старые – не знаю. Малоинтересно. Самый главный – остался. Он мне нравится. Подтянут, подвижен, спокоен. Из обычных штурмовиков, из самого низа до командира отряда дослужился. На передке, в отличие от штабных, бывает и в штурмы с нами ходит.

По базе долбанули из подствольника. ДРГ. Потерь нет. Прибежал испуганный Рутул, надел шлемак и броник. Сказал, что была команда всем сидеть по домам в полной боевой готовности.

Мы с Давинчи оделись и встали на огневые позиции, которые у нас приготовлены для охраны своего дома. Вдали слышались пулемётные и автоматные очереди. Вскоре база погрузилась в полную тишину.

Через полчаса Давинчи вышел со двора узнать обстановку. В броне и каске. На него посмотрели как на идиота, типа: чего, испугался? Давинчи вернулся, выматерился и скинул с себя броню. Рутул паникёр. ДРГ поймали.

Напряжение в воздухе сильное. На Сердце Дракона чувствовал себя спокойнее. Хотя там стократно опаснее. Буквально в тридцати-пятидесяти метрах от немецких позиций. Под прицелом.

Днём сходил в магазин, закупился сигаретами и сникерсами. Зашёл в аптеку за таблетками и витаминами. Собрал рюкзак для выхода на Дракона. Лучше быть заранее готовым. Так легче. Мне.

22 августа, десять утра

Долго не мог уснуть. Гонял мысли о доме, о родных и близких, о любимых и не очень. До трёх ночи. В здешних условиях и в тех обстоятельствах, в которых нахожусь, для меня внове. Обычно ложусь и сразу вырубаюсь. Дорога от Дракона до базы была лёгкой, видимо, не так устал.

Проспал до девяти. Сны не помню. Но что-то снилось. Вроде расслабился, внутреннего напряжения нет. Парни отмечают, что я самый спокойный среди них.

К нам в команду добавились Костек и Прочерк. Переехали в наш дом. Прочерк лёг на место Малыша, а Костек в гостиную на диван. В доме остался Сава. Он как бы не в нашей команде – на кухне кашеварит, но просит, чтобы не гнали его. Дескать, я вам сахар буду приносить, колбаску. Не хочет от нас уходить. С Давинчи они постоянно цапаются, но тут Сава как шёлковый стал. Когда свободен, придёт, поставит себе молитву на телефоне, слушает и бормочет что-то под нос. Прочерк спокойный работяга. Играет на телефоне в слова. Костек шумный. Разговаривает громко.

Давинчи вчера первый раз за последний месяц улыбнулся. Ходил хмурым раньше, вечно кипятился. Сейчас ровен. В глазах появилась искра жизни. Это произошло, когда к нам «бывший дембель» Змей забегал и говорил, что их обманывают и не увольняют. Я несколько раз подряд объяснял Змею, что никто не обманывает. «Вы, – говорю, – сами себя три месяца обманывали. Подписали контракт на четыре месяца, а жили в полной уверенности, что на дембель уйдёте через три». Объяснял по-мальчишески горячо. Давинчи не выдержал и остановил меня, тепло улыбнувшись: «Все всё поняли, Огогош!» Я в ответ тоже улыбнулся, замолчал и ушёл к себе во флигель.

Заходил Седой. Он сбрил бороду, голова обросла. Образ киношного абрека куда-то исчез. Стал похож на обычного человека. Рассказывал мне о том, как это страшно, когда по тебе из танка стреляют. Можно подумать, я не знаю и никогда в глаза танка не видел.

Парни договорились, что их отвезут в город, где можно обналичить с карты денег. У меня пока есть, да и тысяч двадцать раздал в долг. Вернут, надеюсь, и до конца контракта, если Бог позволит жить, хватит.

22 августа, полтретьего дня

Думал, дадут отдохнуть после похода на Дракона хотя бы пару дней. Вяло встретил утро, напился кофе, сделал пятьдесят приседаний, чтобы ноги не расслаблялись, выдохнул, и тут же вызвали по радейке грузить еду, а потом снаряды. Не так сложно, конечно. Ладно, проехали.

Загрузили грибы в «Урал», перекурили, и я пошёл к Саве в таверну поглощать обед. Съел две тарелки супа, набил живот, вернулся во флигель и лёг отдыхать. Света нет. Прекрасная половина дня рядового солдата доблестных русских войск.

По располаге снуют потерянные «бывшие дембеля», не знают, что им делать в сложившейся ситуации. У некоторых есть выписка из приказа, что они на три месяца. Но отпускать их не планируют.

Неразбериха с бумагами сильно отражается на боевом духе бойцов.

Штабным – статистика, нам – реальность. Надо понимать, что за каждой цифрой стоит человеческая жизнь – жизнь добровольца, верного защитника Отечества.