Мишура лозунгов автономии отпадает. Басмачество начинает выявляться как реакционная сила, пытающаяся восстановить прежние феодальные отношения. Типичные представители басмачества этого периода – Курширмат, Муэтдин, Рахманкул и др. – феодалы с междоусобной борьбой, безраздельным владычеством в своем районе и т. д. Борьба с басмачеством ни в коей мере не могла способствовать восстановлению хозяйства, а разгул шаек мелких феодалов и действия Красной армии все больше разоряли страну».
(Из резолюции, принятой на 3-й Партконференции войск Феробласти 21–25 февраля 1922 г.).
Программа Кокандского «Автономного правительства» – 1) Восстановление Кокандского ханства. 2) Объединение всех мусульман для борьбы с поработителями-христианами. 3) Организация Средне-Азиатского халифата в составе Персии, Белуджистана, Бухары, Хивы и Туркестана – находила себе сочувствие, прежде всего, в феодально-буржуазных верхушках коренного населения, но привлекала и темное дехканство. Вначале разрозненные шайки отдельных курбашей, выступившие на борьбу с соввластью после разгрома Кокандской автономии, объединяются Мадамин-беком (бывшим начальником мусульманской милиции в гор. Коканде).
Кадры рядового басмачества пополнились после проведения в жизнь неудачного декрета о конфискации всего хлопка, объявленного собственностью правительства. Мелкие хлопководы были раззорены совершенно. Голод и озлобление привели их в ряды басмачей.
Собрав до 1000 сабель, Мадамин нанес несколько поражений частям Красной гвардии, Красной армии и армянским дружинам, а затем объединил свои действия с «Крестьянской армией», выступая активно при осаде Андижана.
Разгром «Крестьянской армии» заставил Мадамин-бека усиленно заняться сплочением мелких курбашей, многие из которых не признавали его власти за те преследования, которым он подвергал их (добиваясь сочувствия крестьян) за грабежи русских поселков. В целях объединения басмачества выбрасывается лозунг «Защиты ислама», проводится ряд специальных совещаний. Все – включительно до поездки на поклон к влиятельному Ишану – было сделано для того, чтобы закрепить за Мадамином руководящую роль «верховного вождя мусульманских отрядов».
Но желанного успеха все эти мероприятия не дали. Шайки Иргаша, Ахунджана и других курбашей не подчинились новоявленному вождю и, действуя самостоятельно, дрались то в рядах Красной армии, то против нее, занимаясь главным образом грабежом кишлаков и поселков в целях личного обогащения.
Тем не менее уже указанная выше слабость первых красных отрядов дала возможность Мадамину в течение 1919 г. оставаться победителем в ряде стычек и боев.
Наиболее крупной операцией, когда красные части задались определенной целью разгрома Мадамина, был поход на кишлаки Гарбуа – Шарихан (основную его базу) 4 декабря 1919 г.
В наступлении приняли участие части гарнизонов Скобелева, Федченко, Андижана и Намангана.
Общей задачей ставился полный охват противника. Несогласованность действий, слабое знание района действий, помощь врагу со стороны байства и обманутой части местного населения дали возможность басмачам сосредоточивать превосходные силы против каждого из движущихся красных отрядов в отдельности и вынуждать их к отходу.
Насколько запутанна была боевая обстановка, видно из доклада главкома Белова на VIII Съезде Советов 10 сентября 1919 г.
«Ферганский фронт – это наш внутренний фронт, там нет против нас, тех организованных контрреволюционных сил, с которыми мы имели дело на других фронтах. Нашими противниками являются автономисты, представителем коих можно считать Иргаша, обыкновенные разбойники вроде Ахунджана и Хал-Ходжи и откровенные контрреволюционеры, напр., Мадамин-бек и просто спровоцированные незначительные люди, вроде крестьянского населения Курганской долины. Зачастую разнородные элементы, борясь против нас, – ведут борьбу и между собой… Я затрудняюсь изложить Вам последовательный ход военных операций на Ферганском фронте. Они состоят из непрерывных разведок, непрерывных походов, непрерывной слежки за намерениями басмачей и воспрепятствования им проводить неоднократные нападения, которые они обдумывают в своих глухих и потайных убежищах».
Но Мадамин мог одерживать успех только до тех пор, пока не окрепли ряды красных частей. На смену малодисциплинированным, необученным, жившим за счет местных средств отрядам приходят, после соединения с центром, боеспособные, сильные пролетарским сознанием части. Проводится усиленная реорганизация различных полупартизанских отрядов и создание единых по форме рот, эскадронов и полков, с подчинением их Ферганскому фронту.
Басмачи начинают терпеть поражения. Дехканство, раззоряемое поборами басмаческих отрядов, начинает отказывать басмачам в поддержке.
Этому способствовала и беспощадная чистка советских аппаратов, и ломка колонизаторских устоев, сказывавшихся кое-где и при новой власти.
Насколько оздоровление и чистка соваппарата были необходимы, видно из той четкой характеристики положения, которую дал т. Фрунзе в своем приказе по войскам Ферганской группы 23 мая 1920 г.
Власть захватывалась группами авантюристов, желавших половить рыбу в мутной воде. Вместо национализации производства шел открытый грабеж не только буржуазии, но и средних слоев населения. Вместо защиты мусульманского населения от баев – над ними чинились неслыханное надругательства».
Ставка на доверие коренному населению, подтвержденная появлением татарской стрелковой бригады, окончательно расшатывает почву под ногами басмачей.
Сбитый с политических позиций, оттесненый успешным продвижением красных частей в лишенные продовольствия районы, Мадамин-бек заключает 6 марта 1920 г. мир, заявив, что он боролся не против советской власти, а против недостойных ее представителей. (Переговоры о заключении мира велись начдивом 2-й Туркестанской стрелковой дивизии тов. Веревкиным-Рахальским.)
Но со сдачей Мадамина и еще нескольких главарей басмачество притихло только на очень короткий срок. К лету 1920 г. оно вновь широко разлилось по всей Фергане.
Причины этой новой вспышки:
1) Усиленная агитация в защиту ислама, поддержанная Афганистаном и эмиром бухарским (последним с целью оттянуть внимание красных частей на Ферганский фронт).
2) Поддержка басмачества из Кашгара, где английское консульство было заинтересовано в закрытии границ под предлогом беспорядков, что давало возможность вытеснить с местного рынка русские товары.
3) Не вполне продуманное, поспешное проведение ряда социально-экономических реформ, не согласованных с особенностями Востока (особенно озлобили население трудповинность, продразверстка и запрещение частной торговли).
К тому же летом 1920 г. без предварительной подготовки, без создания кадров был произведен призыв коренного населения в Красную армию.
Слишком свежо было в памяти дехканства воспоминание о «реквизиции туземного населения», проведенной царской армией в 1916 г. и служба «царю и отечеству», чтобы с охотой пойти в ряды армии, несмотря на всю разность принципов и целей мобилизации соввластью.
К сожалению, и примеры некоторых красных отрядов, особенно из числа дружин дашнак-цутюньцев, были резко отрицательными.
В результате началось повальное дезертирство, которое пополнило ряды басмачей как людским составом, так и оружием, которое дезертиры уносили с собой.
На росте басмачества сказалось и ослабление военного нажима, когда подготовка к Бухарской операции заставила оттянуть из Ферганы значительные силы. Остальные части были распределены мелкими гарнизонами по краю с целью поддержания порядка и укрепления соввласти на местах.
Попытка привлечь к борьбе с басмачеством перешедшие на нашу сторону отряды сдавшихся курбашей (формирование 1-й Узбекской кавбригады из джигитов Хамдама, Туйчи, Ахунджана и Махкам-Ходжи) окончилась неудачей. После нескольких случаев невыполнения распоряжений и оперативных приказов, переходившего иной раз в открытое сопротивление, было проведено разоружение этих частей.
Последовавший вскоре мало подготовленный в населении призыв тоже не дал положительных результатов и послужил только лишней причиной притока свежих сил в ряды басмачей.
В стане противника выдвигаются новые руководители курбаши: Амат-Палван, Рахманкул, Муэтдин, Курширмат и др., из которых наиболее крупным был Курширмат – заместитель ушедшего к красным Мадамин-бека.
Борьба в этот период свелась к бесконечным налетам противника на кишлаки и на наши гарнизоны, на продтранспорты и обозы.
Слишком слабые численно для того, чтобы поставить себе задачу активными выступлениями уничтожить врага, красные части геройски вели оборонительную борьбу против неизмеримо превосходных сил противника.
Конец 1920 и весна 1921 г. проходит в изнурительных схватках, типичными примерами которых могут служить следующие:
«16 января шайка Амат-Палвана, соединившись с другими курбашами, общей численностью до 2000 джигитов, пыталась снять наш гарнизон в к. Кассан, состоящий из 41 бойца и 1 пулемета. Осада началась в 14 часов 16-го и длилась до 17-ти час. 17-го января. Противник окружил гарнизон буквально со всех сторон, засыпая защитников градом пуль и пуская в ход обычный прием поджога окружающих построек.
Несмотря на превосходство сил противника и необходимость все время тушить пожар, гарнизон спокойно выдержал осаду до подхода подкрепления в 25 сабель наших конных разведчиков, которые в 17 час. 17-го января, подойдя вплотную к противнику, лихой конной атакой сбили басмачей и, при поддержке вырученного гарнизона, обратили противника в бегство. Потери противника: 35 убито, много ранено; оставлено 8 лошадей и 2 винтовки. Потери гарнизона: 1 убит и 4 ранено».
«20 июня 1921 г. 8 рота 13-го стрелкового полка, стоявшая гарнизоном в к. Яйнап, была в 12 час. окружена отрядами Ислам-Палвана. Завязался бой. Басмачи ворвались в кишлак и заняли чайхану, дома поблизости крепости были подожжены. После продолжительной перестрелки басмачи несколько раз бросались на штурм, но усиленным огнем отбивались. Была сделана также неудачная попытка поджечь ворота. С наступлением темноты басмачи снова пытались взять крепость с криками: “Сдавайтесь и отдайте пулеметы”.
К 24 часам стрельба стала стихать, и басмачи отступили под влиянием приближения поддержки».
Расбросанность наших частей, доходившая до того, что даже роты и взводы были разорваны, занимая далеко отстоящие один от другого кишлаки, при затрудненной связи ввиду скверных дорог приводили к безнаказанности басмачей, создавая впечатление их непобедимости.
Недостаток в командном и политическом составе особенно вредно сказался при таком расположении частей. Обучения никакого не велось и не могло вестись. Доставка снабжения шла с перебоями, заставляя наши части жить на местные средства. Сбор этих средств, в тех случаях, когда коренное население не шло навстречу, сводился к насильственной реквизиции, что еще более обостряло взаимоотношения.
Басмачество при этих условиях крепло и принимало более устойчивые формы. У некоторых курбашей появились постоянные стоянки, определенные районы пополнения и даже подготовленные опорные пункты (кишлак Гарбуа у Ширмата; Кичик-Алайская долина у Муэтдина и т. п.).
Красное командование решило применить новый вид борьбы – крупные согласованные операции отрядов из пехоты и конницы с артиллерией, ставя задачи или уничтожение шаек данного курбаши, или очищение намеченного района.
В одной из операций погиб Хал-Ходжа. Разбитый частями 2-й кавалерийской бригады в районе Узген, Хал-Ходжа решил двинуться на Иркештам. Войдя в долину реки Алай, он дошел до перевала Кызык-Даван, который оказался закрытым. Шел сильный снег. Курбаши согнали местное население, которое прорыло снежный коридор, и Хал-Ходжа первый проехал по нему вперед. Отряд его замешкался, и, желая узнать причину задержки, Хал-Ходжа начал пешком спускаться обратно. Сорвавшаяся с вершины снежная глыба, сметая все на своем пути, погребла под собою Хал-Ходжу с 4-мя курбашами и 40 джигитами.
Курширмата так же неотступно преследуют наши части.
Выбитый из своей базы – Гарбуа и прижатый к горам, Курширмат с трудом выскальзывает из окружения через снежные перевалы. Вернувшись вновь в район Гарбуа, в последующих стычках терпит ряд поражений, вынуждающих его временно скрыться в Восточную Бухару.
Итоги целого ряда таких операций (очищение Ходжентского и Кокандского уездов летом 1921 г., окружение Курширмата в сентябре 1921 г. и др.) показали, что добиться окончательного разгрома басмачества, несмотря на все усилия, не удавалось.
Своевременно предупреждаемые местным населением, курбаши уклонялись от наших отрядов, избегая открытых столкновений, и внезапно появлялись в тех районах, откуда были сняты наши части дла выполняемого удара. Незнание местности, обычаев, языка ставило красные части в крайне тяжелое положение, облегчая возможность противнику скрываться.
Ферганское командование вновь возвращается к мысли создать части из коренного населения.