Сравнительная социология

Глава 2. Сравнительная социология и другие социальные науки

В настоящей главе рассматриваются три «родственные» социологии дисциплины – социальная антропология, сравнительная политология и сравнительная демография – с точки зрения того, как в них используется сравнение. Социальная антропология представлена как сравнительная наука, в которой выделяются классические и современные подходы к использованию сравнения. Характеризуются место сравнительной политологии в структуре политической науки, ее исследовательские направления и методологические особенности, а также сходства и различия со сравнительной социологией. При описании сравнительной демографии раскрываются методическая основа и ключевые проблемы сравнительного анализа в демографической науке.

Ключевые слова: сравнительный метод в социальной антропологии, кросс-культурные исследования, сравнительная политология, демографический переход, демографическая политика, миграция.

Работа с изложенными в главе положениями, примерами и выводами позволит студенту:

знать особенности и ключевые проблемы сравнительного анализа в социальной антропологии, политологии и демографии;

уметь выделять сходства и различия между сравнительными процедурами в социологии и социальной антропологии, политологии, демографии;

владеть навыками определения объекта и проведения сравнительного исследования в сравнительной антропологии, политологии, демографии.

2.1. Социальная антропология как сравнительная наука

Любое исследование в области социальных наук в той или иной степени содержит элемент сравнения. Впрочем, и само человеческое мышление невозможно без сравнения. Ученые сравнивают наблюдаемые факты, результаты проведенных исследований. Они сравнивают факты с теоретически сконструированными моделями, сопоставляя реально наблюдаемое с идеальными, «чистыми» образцами. Сравнение обеспечивает основу для выводов о регулярности и проявлении закономерности, а также для оценки и интерпретации фактов с точки зрения определенных теоретических критериев. В широком смысле сравнение как способ мышления и исследовательский метод занимает едва ли не центральное место в социальных науках, использующих эмпирический анализ.

Тем не менее из всех дисциплин, изучающих общество, в наибольшей степени использование сравнительной методологии и сравнительного метода присуще, пожалуй, социальной антропологии. Именно она со всей очевидностью представляет собой сравнительную науку.

Социальная антропология: предмет, метод и место в системе социальных наук. Объектом изучения социальной антропологии, как и других социальных наук, выступает общество. Однако по своему предмету, исследовательскому методу и принципам анализа антропология отличается от них и является самостоятельной областью научного знания.

Слово «антропология» буквально означает «учение о человеке» (греч. anthropos – человек, logos – учение). Первоначально антропология считалась некой универсальной наукой о человеке. Такое понимание превалировало вплоть до середины XIX в., когда антропология начала обретать более строгие формы и стала трактоваться преимущественно как наука, связанная с изучением народов, которые по своему образу жизни и культуре значительно отличались от населения индустриальных, «западных» обществ, к которым принадлежали сами исследователи. Объектом изучения классической антропологии были «примитивные» народы, как правило, не имевшие письменности, не знавшие денежного обмена и прочих атрибутов цивилизации. В этом смысле категории «мы» и «они» имели для антропологии почти абсолютный характер. Очень часто для исследования выбирались сообщества, жившие на островах, в изоляции от других: это давало антропологу возможность наблюдать их жизнь «в чистом виде», без внешних влияний. Антропологи исследовали особенности их социальной организации, ведения хозяйства, религиозных верований, повседневную жизнь, системы родства, ритуалы и т. д.

Времена, когда антропология концентрировалась исключительно на исследовании «примитивных» народов, давно миновали. Само это понятие потеряло научный смысл, а термин «традиционное общество» сейчас имеет узкое специальное значение и употребляется, скорее, в историко-культурном контексте. Глобальные трансформации, произошедшие в мире, особенно после Второй мировой войны, принципиально изменили предметное поле современной социальной антропологии.

Из всех наук, изучающих общество, наиболее близкой к социальной антропологии, безусловно, является социология, хотя, конечно, это разные дисциплины. Следует отметить, что социология старше социальной антропологии: если основателями социологии принято считать О. Конта (1798–1857) и Г. Спенсера (1820–1903), то современная (научная) антропология берет свое начало в трудах гораздо более поздних мыслителей – британцев Б. Малиновского (1884–1942), А. Р. Рэдклифф-Брауна (1881–1955), американца Ф. Боаса (1858–1942). Необходимо подчеркнуть огромное влияние на развитие современной антропологии идей великого французского социолога Э. Дюркгейма (1858–1917).

В целом социология и социальная антропология – это отрасли единой науки об обществе. Но, в отличие от антропологии, социология нацелена на изучение современного, как правило, индустриально развитого (постиндустриального и информационного) общества. В фокусе социологического анализа находятся различные стороны и аспекты жизни этого общества – его структура, институты, происходящие в нем процессы, взаимодействия и т. д. Социолог исследует то общество, членом которого он является. Это общество понятно и достаточно очевидно без каких-либо особых объяснений как самому социологу, так и тем, кто знакомится с результатами его исследований. По крайней мере, у социолога нет необходимости начинать свое исследование с подробного описания и объяснения устройства того общества, в котором он живет и которое он изучает, ведь его читатель является таким же, как он, членом этого общества. Иное дело – антропология.

Антропологи всегда работают в «других» обществах, в чужих для себя культурах (субкультурах) и системах. Сами они не являются членами этих обществ и культур. Традиционно такими «другими», «чужими» обществами и культурами выступали те, которые достаточно четко демонстрировали свою непохожесть на «западный» тип социокультурной организации. Зарубежная социальная антропология до определенной степени и сегодня ориентируется на такое деление, обращая свой исследовательский интерес прежде всего к тем обществам и культурам, которые отличаются от так называемых индустриально развитых. Это отмечал, в частности, Т. Парсонс, когда писал о социальной антропологии как о науке, «которая в основном изучает социальные структуры и процессы применительно к их культурным условиям и связям, и в особенности по традиции применительно к “простейшим” обществам» [Парсонс, 1972, с. 36].

Конечно, в настоящее время такое деление и ранжирование по меркам: «западное – не-западное», «индустриальное – традиционное» является весьма условным. Современный мир чрезвычайно многообразен и разнороден в социальном и культурном отношениях. Сейчас на земном шаре более 190 государств, каждое из которых занимает особую геоэкологическую нишу, имеет собственную уникальную демографическую, этническую и социальную структуру, характеризуется высоким уровнем внутреннего разнообразия, включая в себя целый комплекс различных социальных систем и подсистем, культур и субкультур. Именно последние представляют для современных антропологов значительный интерес.

Что такое современная социальная антропология, чем занимается антрополог сегодня? Конечно, невозможно ответить на эти вопросы просто и однозначно, как, по-видимому, нельзя одной-двумя фразами определить, чем занимается вообще любая наука – будь то физика или правоведение. Кроме того, некоторую двусмысленность в понимание предметного своеобразия антропологии вносит то обстоятельство, что по сути одна и та же дисциплина имеет две номинации – «социальная антропология» (в Европе) и «культурная антропология» (в первую очередь, в США). Действительно, в Старом и Новом Свете исторически сложились два направления в трактовке антропологии. Согласно одному из них (американская традиция, связанная прежде всего с исследованиями Ф. Боаса), эту науку стали называть культурной антропологией и понимать ее в качестве составной части единого антропологического знания, при этом приоритетные исследовательские интересы тех, кто называет себя культурными антропологами, лежат в сфере изучения культурных составляющих общественной жизни. В соответствии с другим направлением (британская традиция, идущая от А. Р. Рэдклифф-Брауна), антропология есть особая отрасль социального знания, одна из областей изучения жизни общества; ближайшими и смежными с ней являются социология и другие социальные науки. Такому пониманию соответствовало название «социальная антропология». Правда, сегодня различия между двумя этими трактовками, хотя они и существуют, не столь значительны. Для того чтобы подчеркнуть это, некоторые авторы, например, В. А. Тишков, даже предпочитают употреблять термин «социально-культурная антропология».

Для санкт-петербургской школы социальной антропологии характерно такое понимание этой науки в качестве учебной и научной дисциплины, которое тесно увязывает антропологию и социологию, что соответствует мировой практике, в первую очередь европейской традиции. Так, в оксфордском учебнике по социальной антропологии отмечается: «Социальная антропология есть отрасль (branch) социологии, и ее ближайшие соседи – это другие социальные науки. Таким образом, социология является учением об обществе, а социальная антропология выступает ее частью» [Mair, 1972, p. 1]. Это совсем не означает, что данные науки, являясь отраслями единого социального знания, тождественны. Речь идет о том, что обе они изучают общество (объект), но при этом каждая из этих наук имеет свой ракурс рассмотрения (предмет) и, соответственно, особенные приемы анализа (методы).

В наши дни социальная антропология является весьма специализированной отраслью социогуманитарного знания с собственными предметом и методами исследования. Специфика социальной антропологии, выделяющая ее из других социальных наук и определяющая ее место в системе научного знания об обществе, состоит в том, что в ее основе лежат три основных исследовательских принципа, которые условно можно было бы определить так: изучение «иного», целостный подход к анализу явлений (холизм), включенное наблюдение как важнейший метод получения знания.

Изучение «иного» означает, что антрополог работает в «иных», «чужих», отличающихся от его собственных, обществах и культурах. Классическая антропология конца XIX – начала XX в. исследовала, в первую очередь, экзотические (с точки зрения европейцев), так называемые примитивные народы, проживавшие чаще всего на отдаленных заморских территориях. Однако в современной науке это «иное» может иметь для антрополога другой смысл. Мир чрезвычайно разнообразен, в нем огромное множество человеческих сообществ и культур, непохожих на те, которые привычны и обычны для нашего восприятия. Даже наше собственное, родное общество и родная культура очень неоднородны, они включают в себя множество различных социальных подсистем и субкультур. Их примерами могут служить самые различные образования – современная фирма, молодежная «тусовка», религиозная община или секта, этническая группа, рынок, тюремная зона и т. д. Каждое из них представляет собой нечто такое, что отличается от привычного, данного антропологу в его повседневном опыте.

Но антропология не только концентрируется на исследовании «иного». Она рассматривает объект своего изучения как нечто целостное, т. е. как систему, все элементы которой находятся в неразрывном единстве друг с другом. Здесь возникает необходимость «холистического» (греч. holos – целое), целостного подхода к анализу социальной и культурной действительности. Для исследователя это означает, что какое бы явление реальности ни было избрано для изучения, оно всегда должно быть показано в совокупности всех его сторон и взаимосвязей с другими элементами системы (так, выдающийся французский антрополог М. Мосс обосновывал идею «целостных социальных фактов»). Без этой целостности невозможно добиться понимания и адекватной интерпретации исследуемого явления. Смысл, значение и функции тех или иных обрядов в традиционных культурах сложно понять без представлений о социальной структуре наблюдаемого сообщества; молодежную субкультуру невозможно познать без анализа используемых ее членами символики и сленга; антропологическое исследование современной фирмы также потребует «включиться» в ее внутренний мир, отличающийся, например, использованием характерного, «фирменного», жаргона, соблюдением особых правил, ритуалов и т. д. Иначе говоря, исследуемый объект должен быть представлен и понят как целостная система, из которой нельзя изъять ни единого элемента без того, чтобы эту систему не разрушить.

Следует подчеркнуть, что антропологи в своих исследованиях интересуются прежде всего повседневной жизнью людей во всем многообразии ее проявлений. Например, антропологу, выбравшему в качестве объекта анализа политическую партию, будут интересны не столько ее программа, лозунги и шансы прийти к власти, сколько то, как проходят ее собрания, какова используемая ею символика, о чем говорят ее функционеры за чашкой кофе, какова структура неформальных отношений между ее членами и т. п. Все, что может показаться мелочами представителям других наук, для антрополога имеет существенное значение, поскольку из анализа множества повседневных действий и отношений, взятых во взаимосвязи друг с другом, через раскрытие их явного или тайного смысла и складывается общая целостная картина объекта исследования. Эту мысль хорошо выразил один из крупнейших историков современности Ф. Бродель: «Из маленьких происшествий, из путевых заметок вырисовывается общество. И никогда не бывает безразлично, каким образом на разных его уровнях едят, одеваются, обставляют жилище. Эти “мимолетности” к тому же фиксируют от общества к обществу контрасты и несходства, вовсе не поверхностные» [Бродель, 1986, с. 40].

Для того чтобы получить возможность изучать и верно понимать повседневную жизнь людей, антрополог должен стать «одним из них», т. е. наблюдать и регистрировать поведение людей в естественных условиях. Поэтому специфическим, оригинальным методом антропологической науки является так называемое участвующее, или включенное, наблюдение, проводимое в процессе полевой работы. Хотя полевые исследования других культур или субкультур сталкивают антрополога с вопросами, отличающимися от свойственных его собственной культуре, ученый в идеале должен уметь видеть проблемы «изнутри» и «извне». Для сбора информации о другом обществе, иной культуре или субкультуре антрополог должен шагнуть за пределы своего собственного опыта и попытаться максимально близко познакомиться с иным, часто очень отличающимся от привычного, образом жизни. Именно это и делают антропологи, когда ведут полевую работу. Включенное (участвующее) наблюдение подразумевает долговременное пребывание среди «других», освоение их языка (или, например, жаргона), понимание образа их мышления и поведения. Этот исследовательский метод является оригинальным для антропологии, и хотя он давно взят на вооружение другими науками, в том числе социологией, корни его лежат в антропологии.

Начиная с исследований Ф. Боаса и особенно Б. Малиновского (экспедиция на Тробрианские острова в 1914–1918 гг.) полевая работа в форме участвующего наблюдения была поставлена на научную основу и признана важнейшим методом антропологической науки.

Антрополог, занимающийся полевой работой, всегда выглядит незваным гостем и в начале ее проведения часто кажется человеком, который хочет узнать чужие секреты. Это может породить и соответствующее отношение к нему – недоверие, подозрительность или даже враждебность. Поэтому одной из задач работающего в поле антрополога является преодоление негативного отношения, а также расположение к себе членов группы, которую он изучает.

Наряду с изучением другого языка (возможно, освоения диалекта или сленга), антрополог исследует и другие элементы культуры изучаемых общностей или групп. Впервые погружаясь в иную культурную систему, он переживает то, что называется «культурным шоком», поскольку многое, если не все, в другом обществе кажется ему «неестественным» и «ненормальным». Это явление называется этноцентризмом: человек всегда оценивает другую культуру и другое общество или группу сквозь призму представлений, характерных для собственной культуры, а в своей культуре все кажется ему нормальным и естественным.

Включенное, или участвующее, наблюдение содержит в себе внутреннее противоречие: включенность, или участие, предполагает нахождение внутри культуры, тогда как наблюдение является взглядом на нее со стороны. Когда кто-то полностью входит в роль члена определенной культуры, он вовлекается в нее и начинает идентифицировать себя с ней. Вместе с тем наблюдатель по определению отстранен от объекта своего наблюдения и объективно и бесстрастно описывает то, что видит и слышит. Поскольку включенное наблюдение изначально противоречиво, проводить его трудно.

Когда антрополог начинает полевую работу, он тянет за собой целый «шлейф» свойственных его культуре ценностей, представлений, стандартов и т. д. Его способ видения мира обусловлен присущими ему культурными категориями. Однако участие в другой культуре учит видеть вещи под другим углом зрения – с позиции тех людей, которые к ней принадлежат. Это потребует от исследователя отстраниться от категорий и представлений своей культуры. Он вынужден постоянно сравнивать изучаемое им общество с тем, членом которого он является. В самом начале полевой работы мир другой культуры, системы, общества или группы может представляться хаотическим и непостижимым. На этом этапе антрополог обычно старается точно фиксировать доступную информацию, например, тип жилища народа, формы экономической деятельности, поведенческие паттерны, вид одежды и т. д. – все, что, по его мнению, существует объективно и в меньшей степени зависит от различий в культурной семантике. Чаще всего первоначальные впечатления исследователя впоследствии подвергаются серьезным изменениям: чем больше антрополог погружается в другую культуру или субкультуру, тем более явной становится для него связь тех или иных конкретных черт с культурными значениями.

Работая в поле, антрополог наблюдает за действиями людей и фиксирует их. Затем с помощью информантов он пытается понять смыслы и значения этих действий. Наблюдения антрополога представляют собой очень важную часть его работы. Одних только обсуждений с информантами смыслов и особенностей поведения людей недостаточно. Когда информант пытается объяснить свою культуру или субкультуру антропологу, он ненамеренно объективирует свой культурный опыт. В то же самое время исследователь старается выйти за пределы своих собственных культурных категорий, чтобы понять информанта и встать на позиции взгляда «изнутри» на изучаемую им культуру. В таком взаимодействии антрополог и информант создают особое культурное пространство, располагающееся на территории между двумя культурами, которые они представляют. Следовательно, антропологические данные есть результат совместных усилий антрополога и информанта. Такая же работа ведется и с другими информантами. Последней ее стадией является перевод культурных категорий, присущих исследуемой социальной системе, на язык антропологии.

Конечно, в своей работе антрополог использует и другие методы исследования. Важными источниками информации для него могут быть архивные и исторические материалы, данные переписей населения, публикации в средствах массовой информации и т. д. Кроме того, современный антрополог дополняет классический антропологический метод включенного наблюдения различными техниками, например, статистическим анализом, активно используются и визуальные методы исследования.

Таким образом, социальная антропология, как и социология – это наука об обществе. Имея дело прежде всего с традиционными обществами, отличающимися от западной цивилизации, антропологи выработали собственные исследовательские методы, применяемые при изучении «иных» культур и сообществ. Одним из методов, имманентных антропологии, всегда был и остается сравнительный метод, предполагающий исследование сходств и различий между обществами, культурами, институтами и социальными явлениями.

Социальная антропология как «сравнительная социология». Знаменитый английский исследователь Э. Э. Эванс-Причард, размышляя о методах, применяемых в антропологии, писал: «Я полагаю, что никто не станет спорить с тем, что у социальной антропологии нет никакого другого метода, кроме наблюдения, классификации и сравнения, которые могут быть воплощены в той или иной форме. Это можно принять как аксиому» [1997, с. 674]. Действительно, антрополог, исследуя незнакомую ему социальную реальность, просто не может не сравнивать наблюдаемые в ней явления с теми, которые знакомы ему по его родному обществу. Сравнение органично присуще социальной антропологии и как неизбежный исследовательский ракурс и как метод анализа.

Особое значение сравнительной методологии для социальной антропологии обосновано в работах выдающегося британского антрополога А. Р. Рэдклифф-Брауна. По мысли ученого, социальная антропология есть «сравнительная социология». Социальная антропология является особым разделом социологии, который дополняет последнюю знаниями о «примитивных народах». Задачей социальной антропологии (или «сравнительной социологии») британский антрополог считал «исследование природы человеческого общества путем систематического сравнения обществ разных типов, уделяющего особое внимание самым простым формам общества, существующим у примитивных, туземных или бесписьменных народов» [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 175]. Он писал, что «в сравнительной социологии огромная ценность и значение придаются систематическому изучению более простых форм общества, существующему у так называемых примитивных народов» [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 218].

В традициях своего времени Рэдклифф-Браун придерживался взгляда на социологию как на универсальную науку об обществе, вырабатывающую общетеоретические положения, применимые к обществу как таковому. Социальная антропология, в свою очередь, обогащает социологию, все более превращавшуюся в науку, которая изучает родное для исследователя общество, знаниями об «иных», «чужих» обществах, тем самым придавая ее положениям всеобщий, универсальный характер.

Очевидно, что, определяя социальную антропологию в качестве «сравнительной социологии», Рэдклифф-Браун придавал особое значение использованию сравнительного метода в социальном познании. Он был убежден, что «социологическая теория должна базироваться на систематическом сравнении и постоянно им проверяться» [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 175]. С его точки зрения, именно сравнительные исследования обществ разных типов составляют главную задачу социальной антропологии, поскольку они позволяют формулировать общие, или универсальные, законы общества.

Однако сравнительные исследования, которыми занимается научная («новая», как называл ее британский ученый) социальная антропология, отличаются от «кабинетной антропологии» с ее задачей поиска «параллелей», т. е. «схожих социальных черт, проявляющихся в разных обществах прошлого и настоящего» [Рэдклифф-Браун, 2001, с.174]. Представителем такой «кабинетной антропологии» А. Р. Рэдклифф-Браун называет автора «Золотой ветви» Дж. Фрезера. Научная социальная антропология отличается от нее как методами сбора данных (долговременные полевые исследования, проводимые «подготовленным наблюдателем»), так и методами обработки (сравнение и индукция).

Социальная антропология понимается А. Р. Рэдклифф-Брауном как строгая индуктивная наука, построенная на обобщении эмпирически полученных данных: основываясь на собранных в результате полевой работы единичных фактах, антрополог обобщает их и переходит к более общим заключениям и утверждениям. Данный переход опирается на сравнение. При этом сначала должны быть сформулированы обобщения, касающиеся определенных типов обществ, а уже затем следует сравнивать разные типы обществ (см., напр.: [Николаев, 2001, с. 351]). Таким образом, сравнительный метод является методом получения обобщений.

А. Р. Рэдклифф-Браун разграничивал и даже противопоставлял два метода исследования, которые используются в антропологии – исторический и сравнительный. Исторический метод, с его точки зрения, может дать только частные суждения, поскольку его использование способно «объяснить» существование той или иной конкретной черты того или иного конкретного общества. Сравнительный же метод предоставляет возможность «понять» эту черту, рассмотрев ее сначала как частный случай общего типа или класса социальных явлений, а затем связав с некой общей, желательно универсальной тенденцией, свойственной человеческим обществам вообще (т. е. законом) [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 202]. В этом смысле сравнительный метод выступает в качестве генерализующего изучения свойств человеческого общества.

Используя результаты собственных полевых исследований, ученый на примерах демонстрирует применение сравнительного метода в социальной антропологии. Рэдклифф-Браун обращает внимание на сходство тотемных представлений у аборигенов Австралии и индейских племен Северной Америки (мифы о птицах). Анализируя, сравнивая и обобщая их содержание, он приходит к выводу о том, что во всех случаях речь идет о категориях дружбы и вражды, в общем значении – солидарности и противостояния, а на еще более высоком уровне обобщения – об «оппозиции» как определенном виде отношений внутри человеческого сообщества. Мифы австралийских аборигенов о Соколе и Вороне или сказания североамериканских хайда об Орле и Вороне и т. д. – не что иное, как частные случаи универсальных правил или законов, характерных для социальных структур определенного типа. «После продолжительного сравнительного исследования я имею, на мой взгляд, все основания установить общий закон: везде, где существует социальная структура экзогамных половин, будь то в Австралии, Меланезии или Америке, эти половины мыслятся как находящиеся в том отношении друг к другу, которое здесь именуется “оппозицией”» [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 188].

Оппозиция двух половин дуальной организации в реальной социальной жизни может принимать различные формы. Среди таковых А. Р. Рэдклифф-Браун называет институт «шутливых отношений» (подробно описанный в работах другого британского антрополога М. Глакмэна), состязательные игры, обряды похищения невесты, соревновательные обмены («потлач»), обряды избегания и т. п. Поэтому «оппозиция» представляет собой особый тип социальной интеграции, основанный на идее единства противоположностей.

Таким образом, начав с выделения частной особенности, характерной для племен одного из регионов Австралии (существование экзогамных половин, обозначаемых именами птиц), через сравнения с другими обществами из иных регионов мира можно увидеть, что имеет место особый случай широко распространенных общих тенденций, свойственных человеческим обществам в целом. «Сравнительный метод представляет собой, следовательно, такой метод, посредством которого мы переходим от частного к общему, а от общего к еще более общему, надеясь таким образом прийти к универсальному, т. е. к тем характеристикам, которые могут быть в тех или иных формах обнаружены во всех человеческих обществах» [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 201].

Говоря о трактовке Рэдклифф-Брауном социальной антропологии как «сравнительной социологии», нельзя забывать, что ученый в своих научных воззрениях отстаивал функционализм – теоретическое направление, для которого были характерны отрицание исторического подхода, отказ от использования концепта «культура» и исключительная сосредоточенность на функциях социальных структур и институтов в жизни общества. А. Р. Рэдклифф-Браун сводил исторический метод к «гипотетической реконструкции прошлого», считал его лишенным «практической ценности», и, в отличие от «функционального метода интерпретации», заслуживающим лишь «академического интереса». Это обусловило ограниченность подхода выдающегося британского ученого. Новейшую антропологию он видел исключительно как «науку функциональную, генерализующую и социологическую» [Рэдклифф-Браун, 2001, с. 104].

Однако представители современной социальной антропологии, в отличие от А. Р. Рэдклифф-Брауна, не только не отрицают исторический метод и не противопоставляют его сравнительному, но, напротив, объединяют оба этих метода в сравнительно-исторический метод. Этот метод позволяет путем сравнения выявить общее и особенное в исторически связанных формах, а также выделить и описать различные исторические этапы развития какого-либо явления. Его применение также дает возможность прогнозировать тенденции развития изучаемого объекта. Используя этот метод, социолог вначале устанавливает родство исследуемых объектов и явлений и объединяет их в группы, внутри которых проводится историческое сравнение.

Далее возможны два направления аналитических процедур: сравнение одной социальной формы с другими или исследование изменений социальных форм во времени. В первом случае сравниваемые элементы сопоставляются без обращения к историческим изменениям. Конструируется некий архетип, базовая структура, с помощью сравнения друг с другом устанавливаются общность различных форм и существующее подобие структур. Во втором случае изменение форм соотносится со временем, различия трактуются как обусловленные историческим временем. Соответственно выстраиваются цепочки последовательностей изучаемых явлений и форм и затем матрицы соответствий одной системы элементов другим. Наконец, выделяется совокупность дифференциальных признаков, применительно к которым устанавливаются временные сдвиги.

В своих воззрениях А. Р. Рэдклифф-Браун исходил из того, что применение сравнительного метода должно быть направлено на выявление сходных черт жизни разных обществ в различных регионах мира. Эти обнаруженные сходства становятся основой для генерализации (обобщения). Антрополог же должен стремиться к воплощению «социологического» подхода – открыть «универсальное», т. е. то, что может быть обнаружено во всех человеческих сообществах [2001, с. 201]. Таким образом, согласно Рэдклифф-Брауну, выявление сходств, а не различий в процессе сравнения выступает главной задачей «сравнительного социолога».

Эта позиция вызвала критику со стороны ближайших соратников А. Р. Рэдклифф-Брауна, в частности, Э. Э. Эванса-Причарда, который писал: «Любая претензия на универсальность требует по своей природе не социологического, а исторического или психологического объяснения, тем самым нанося урон собственно социологической задаче, состоящей не в том, чтобы объяснить сходства, а в том, чтобы объяснить различия …социологического объяснения требуют именно различия» [Эванс-Причард, 1997, с. 667]. Именно ориентация на изучение различий является доминирующей в более поздней и современной антропологии. Речь идет о кросс-культурных исследованиях.

Кросс-культурные исследования в антропологии. Кросс-культурные исследования – это разновидность сравнительных исследований, объектом и предметом которых выступает культура. Основателем кросс-культурного анализа и создателем кросс-культурной методологии считается американский антрополог Дж. П. Мёрдок (1897–1985). Объясняя сущность кросс-культурных исследований, ученый писал: «Кросс-культурное исследование зиждется на убеждении, что все человеческие культуры, несмотря на их разнообразие, имеют в своей основе много общего и что эти общие аспекты культуры поддаются научному анализу» [Мёрдок, 1997, с. 49]. Основные ориентиры такого рода исследований он выразил в семи основных положениях (или фундаментальных характеристиках культуры): культура передается посредством научения; культура прививается воспитанием; культура социальна; культура идеационна; культура обеспечивает удовлетворение; культура адаптивна; культура интегративна [Мёрдок, 1997]. По мысли Мёрдока, основывая свой научный анализ на этих положениях или на части из них, можно обнаружить черты, повторяющиеся в различных культурах, и сформулировать ряд научных обобщений. «Формулировка и проверка такого рода обобщений – основная цель кросс-культурного исследования» [Мёрдок, 1997, с. 55].

Одно из наиболее известных кросс-культурных исследований, давно ставшее классическим, было предпринято в конце 50-х годов ХХ в. американскими антропологами Ф. Клакхон и Ф. Стродтбеком. В рамках так называемого Гарвардского проекта по сравнительному изучению ценностей, инициированного Т. Парсонсом и знаменитым американским антропологом К. Клакхоном (супругом Ф. Клакхон), они провели сравнительное исследование ценностей, присущих различным культурам. Результаты исследования представлены в работе «Вариации в ценностных ориентациях» [Kluckhohn, Strodtbeck, 1961].

Исследователи проанализировали множество культур, сравнивая их с точки зрения того, какие ценности доминируют в различных культурах. Они выделили пять универсальных ценностных ориентаций, которые сформулировали в виде следующих вопросов: