Бессмертный полк Ленинграда

Санитарный поезд летел к Сталинграду. К месту назначения прорывались под непрекращающимися бомбежками, причем немцы прекрасно видели красные кресты на крышах и стреляли по ним, должно быть, находя последние отличной мишенью.

Когда начиналась бомбежка, раздавалась команда «Всем из вагонов!» и все, кто мог, бежали в степь, оставив беззащитный поезд, зачастую с лежачими ранеными в нем и теми врачами и медсестрами, которые не могли отойти от своих пациентов. Горели вагоны, взрывались бомбы, часть состава сходила с рельс, с глухим стоном болезненно заваливаясь на бок.

Когда все заканчивалось, уцелевшие вагоны снова собирались в поезд. Погибших складывали на крыши вагонов, и эшелон спешил дальше. После одной из таких бомбежек отец отправился добровольцем под Сталинград. Со стороны это выглядело самоубийством.

Тыл

В это время госпиталь был эвакуирован в Уральск на переформирование, но часть личного состава, в том числе Эля, ее мама и сестренка, должны были дожидаться назначения в Актюбинске. Об этом городе ходила мрачная шутка: «из Актюбинска две дороги – в землю и на фронт».

Что такое Актюбинск военного времени – тыловой город, в который съезжаются раненые, эвакуированные, словом, все те, кто бежит от разгулявшейся войны или кого нужно там временно спрятать. А ведь всех этих людей необходимо куда-то поселить, чем-то накормить, как-то обогреть… Все школы были отданы под госпитали. Это был тыловой город, где сбились тысячи эвакуированных, раненых.

Жить в таких условиях сложно, впрочем, они и не собирались отсиживаться в тылу. Мама и две ее дочки ждали приказа на фронт, а приказа не было. Пришлось снять комнату и приготовиться ждать. Еды не хватало. Но это еще полбеды, топить было нечем. Начались суровые казахстанские морозы. Дров или угля купить невозможно, точнее возможно, но только за бешеные деньги. Приходилось бродить по степи, собирая кизяки и сухую полынь. Разумеется, они моментально сгорали, хорошо, если успеешь испечь лепешки. Поели, и вроде даже легче стало, теперь другая задача – как-то уснуть в ледяной постели, и не замерзнуть к утру.

Наконец мама нашла через военкомат свой госпиталь и выхлопотала разрешение ехать. Семья, не раздумывая более ни дня, снялась с места и отправилась в Уральск, а оттуда уже со своими в Донецк.

Взросление

Донецк встретил их трупной вонью. В развалинах и шахтах оставались гнить незахороненные останки.

В Донецке Элина тяжело заболела. Без сознания девочку доставили в подвал железнодорожной поликлиники, где разместился главный корпус госпиталя – 5 тысяч коек.

Когда же молодой организм пересилил смерть и девочка заставила себя подняться с койки, она снова работала наравне со всеми. Каждая пара рук на счету. Подвалы нужно было очищать от мусора и битого кирпича, помещения чистили, мыли, ставили железные кровати. В свободное время бродили по городу и вытаскивали из руин разбомбленных домов уцелевшие вещи, которые еще можно было приспособить для нужд раненых.

В это время Элина и ее подруги как-то не сговариваясь приучились молиться, это была странная молитва о том, чтобы их не назначали на ночные дежурства. Говорили, будто ночью по коридорам госпиталя бродит Смерть. Злобное чудовище, уносящее души солдат, за которыми днем ухаживали медсестры. Уходишь вечером к себе, прощаешься с раненым, человек уже пришел в себя, отвечает, даже улыбается, а утром – холоден как камень.

В это время Элина нашла еще один способ трудиться ради победы, она стала донором.

Девочка и судьба

Больше всего на свете, Элине хотелось стать врачом, как ее отец, как люди, которыми она была окружена и которыми откровенно восхищалась. Но у нее была другая судьба.

Перед войной в «Новом мире» Элина прочитала «Тихий дон» и буквально заболела Аксиньей. Сильной, умеющей любить и жить казачкой. Вот бы и ей такой любви, такой силы, вот бы хотя бы на минуту превратиться, стать ею…

Говорят, что для того, чтобы сыграть на сцене сильного человека, необходимо этим сильным человеком быть в жизни. За свою Аксинью Элина Быстрицкая заплатила фронтовыми буднями и военным детством. От начала и до конца войны каждый день она делала то, что была должна, и не задумывалась о наградах. В горниле войны актриса Элина Быстрицкая сформировала свой сложный характер, сделавшись такой, какой и запомнилась она миллионам зрителей.

Конечно, кроме Аксиньи в «Тихом Доне», были и другие роли, роли врачей, которые она так любила, роли сильных целеустремленных людей, роли классических красавиц и даже роли в комедиях.

Всю жизнь Элина Быстрицкая была сильной, верной, не идущей на компромиссы женщиной, всегда старающейся помогать другим людям и не требуя ничего взамен. Такой она и осталась в наших сердцах.

© Андреева Ю., 2020

Алексей Ахматов

Пригороды.1941 год

Мы вывезли все, что сумели,
Под крики безумных ворон.
Уже расстреляли Растрелли
И взорван уже Камерон.

И надо скорей, Бога ради,
Из Павловска всем уезжать.
Уже павильоны Ринальди
Под горку ведут убивать.

И парки похожи на бойни.
И пал под бомбежкой Земцов.
Они достают бронебойными
До двух предыдущих веков.

И вывороченные корни
Разрывов вдоль улиц встают.
Развалины флигелей черных,
Как зубы больные, гниют.

Трехтонка последняя мчится,
Чихая, по насыпи вдаль.
И женщины все пересчитывают
Спасенный фарфор и хрусталь.

© Ахматов А., 2020

Лариса Бабкина

К сверкающей заре Победы

В августе 1941 года, в дни, когда фашисты стояли на подступах к городу Ленина, штурмовали его, когда всё, казалось, рушилось и качалось, Ленгорисполком принял решение: в ознаменование 100-летия со дня рождения писателя Федора Решетникова переименовать Георгиевскую улицу в улицу Решетникова. Этот факт поражает воображение. Да – война… Но – какое немыслимое спокойствие, твердость, уверенность! Как будто смерть близких, голод, бомбежки – не главное, все это шло как бы поверх сознания, а внутри – дело, долг, память.

Федор Михайлович Решетников родился в Перми 5 (17) сентября 1841 года. В августе 1863 переехал в Петербург и поступил чиновником в министерство финансов. В 1864 в журнале «Современник» появилось его наиболее значительное произведение – повесть «Подлиповцы», в которой изображались ужасающая нищета и бесправие крестьян. После чего Решетников оставил службу и всецело занялся литературным трудом. Редакция журнала (ежемесячного) находилась тогда на Литейном проспекте, 38, рядом с квартирой Некрасова. Журнал пользовался огромной популярностью в кругах прогрессивной интеллигенции, о чем свидетельствует его тираж (например, в 1861 году – 7 126 экземпляров, что было необычным для того времени). В журнале печатались произведения Гончарова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, А. Н. Островского, Н. Г. Помяловского, Г. И. Успенского и др. После покушения Каракозова на Александра II в 1866 журнал был закрыт.

В Петербурге продолжают выходить романы Решетникова: «Горнорабочие» (1866), «Глумовы» (1866–1867), «Где лучше?» (1868), «Свой хлеб» (1870). Суровые материальные лишения подточили здоровье писателя: он умер 9 (21) марта 1871 года, когда ему не было и 30 лет. Похоронен на литераторских мостках Волкова кладбища. Но память о нем живет в названии улицы, начинающейся от Московского проспекта возле метро «Электросила» и продолжающейся за Сызранскую улицу. Невольно возникает вопрос: сколько жителей улицы Решетникова знают о нем как писателе, найдется хотя бы один человек, прочитавший хотя бы один из его романов?