Шрамы залечивали мне
С моей супругой.
Усохло море, где Аральск,
Такая доля.
Рубцы по телу, песни, пляс,
Обиды с болью.
Там в помощь братское плечо,
Иной раз туго.
Всегда поддержит горячо
Меня супруга.
Пускай мелькает серебро,
Не это важно.
Уже не так важно добро,
То каждый скажет.
А мы всегда, всегда вдвоём
На поле с плугом.
Твой преданный и верный конь
И ты, супруга.
А вот уже и шестьдесят.
Какие планы?
Уже не манят, как тогда,
Чужие страны.
Ещё звенит нет-нет струна,
Звезда не гаснет.
И жизнь надеждою полна,
Ещё прекрасна.
Да, пришли мудрости года,
Все мы стареем.
Давно не хочется туда,
Где знамя реет.
И души греет нам не то,
Что грело раньше.
А внуки, внучки и… пальто,
Да жизнь без фальши.
Вернувшись в прошлое сейчас,
Могли б подправить.
Чему тогда мы, с тем умом,
Кричали: «Браво!»
Теперь пускаем там слезу,
Где раньше бились.
И отдышаться не могу,
Где мы ломились.
Болезней наших, как наград,
Нам жизнь с тобою.
Но вот скажу: склероз – беда?
Забудь плохое.
Теряем зубы навсегда?
Еда что – важно?
Суставы ломят и болят?
Ходи вальяжно!
В день юбилея пожелать,
Конечно, надо.
Не забывай, ты для меня —
Одна отрада.
И пусть порою невпопад
Я что-то крякну…
Не обращай… и пни меня,
Я вмиг обмякну.
И всё же мчимся от годов…
Не-е-ет. Не догонят.
Пускай болит спина, ребро,
Колено ломит.
А мы рысцой с тобой вдвоём
Бежим по кругу.
С тобой, прекрасная жена,
Моя подруга.
Янычары
Диким полем травы качались,
Прошли не спеша караваном
Пятьсот лет. Славян разоряли
Да сынов отнимали османы.
А в степи, у седого кургана,
Мать, в пыли рыдая, валялась,
Потешались над ней басурманы,
Было весело им, и смеялись.
В янычары, в полон уводили,
Где трёхлетние всё забывали,
Там жестокостью наградили,
Чтоб славяне славян убивали.
И в дальних землях и странах,
Не узнавшие ласки от мамы,
Повзрослели славяно-османы,
А шатрах подросли басурманы.
В поход шли османо-славяне.
Меч кривой для боя им легче.
Васильковые глазки от мамы.