Золотой томик поэзии II

Тёплым временем года: мы говорим
«двадцать лет», а не «двадцать зим».
Просто первые люди земли,
оглядевшись, решили когда-то:
Мир, который им дали,
божественно неотразим.

Так с тех пор повелось:
обрастая моментами прошлого —
Неудачами, горем ли,
радостью, смехом, восторгом, —
Всё стремится душа
помнить только одно хорошее,
Верить людям всегда,
как бы дорого это ни стоило.

Как бы ни было грустно,
всё ищешь приятные мелочи —
Тишину по утрам,
круассан с миндалём на работе.
И от этих моментов
становится чуточку легче
Пережить перекосы судьбы
на крутом повороте.

Как всплывает в воде
лёгкий мячик, наполненный воздухом,
Так не тонет душа
в океанах печали и лжи,
Только держит не воздух,
а знание – рано ли, поздно ли,
Наступают рассветы,
которыми меряют жизнь.

Девочка с персиками

Сквозь окно светлый полдень
ложится косыми лучами
На белёную скатерть, и стул,
и скрипучий паркет.
Ты на миг забежала,
и персик схватила случайно,
И сидишь за столом
больше сотни непрожитых лет.

Как вживую я чувствую
запах старинного дома:
Это дерево пахнет,
прогретое летней жарой.
Здесь лелеяли сад,
чтоб спустя и полвека потомок
Наслаждался плодами
с ворсистой сухой кожурой.

Как мне жаль, что теперь
не живут в знаменитых усадьбах.
Почему я до боли люблю
их помещичий быт?
О семнадцатом годе
я вовсе хотела не знать бы,
Но незнанием этим
последствий судьбы не избыть.

А тебе всё неведомо.
Есть лишь родные аллеи,
По которым бы бегать и бегать
и в солнце, и в дождь.
Потому ли, что в детстве
все фрукты казались спелее,
Только вырастешь —
сладость такую уже не найдёшь.

Ты вбежала – был август,
вот осень взошла незаметно,
И кленовые листья легли
на обеденный стол.
Знаешь, время несётся
быстрей, чем любая комета.
Хорошо, что художник
сказать ему сможет: «Постой!»

И мгновение детства
доверив холсту на мольберте,
Он отложит палитру,
и все вдохновенно решат,
Что картина его —
безусловное, светлое «Верьте!» —
Восхитительной жизни,
как чистая эта душа.

Максим Верхогляд

Санкт-Петербург

К истокам

Выплюнет жерло
метро пресловутого
Тысячи сонных,
унылых людей.