Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений

– Прежде всего, – сказал Иосиф, – объясни, почему именно ты выступаешь защитником этого отрока, а не кто-либо другой из братьев, старше тебя?

– Потому, – ответил Иуда, – что я поручился за его безопасность перед отцом.

– А почему ты не заступился за другого брата, когда вы продавали его измаильтянам, и не пожалел старика-отца, спокойно говоря ему: «Хищным зверем растерзан Иосиф»? Тот брат твой ничем не погрешил перед тобою; этот же похитил мой кубок. Ты и скажи отцу, когда он спросит о нем: «В колодезь ведро – туда и веревка».

Громко и горестно зарыдал Иуда, говоря:

– Как мне пойти к отцу моему, когда отрока не будет со мною?

– Хорошо, – сказал Иосиф, – рассудим спокойно дело наше; чего ты требуешь от меня?

Но Иуда уже не слушал его.

– Нефтали! – крикнул он. – Иди узнай, сколько в городе кварталов.

Быстрый, как серна, Нефтали вернулся и сказал:

– Двенадцать.

– Братья, – крикнул Иуда, – три квартала разрушу я, да каждый из вас – по одному кварталу, чтоб ни души в живых не осталось.

– Иуда, – заговорили братья, – Египет не Сихем: разрушить Египет – все равно что разрушить весь мир.

Почувствовал Иосиф, что не выдержать ему дольше, и крикнул:

– Удалите от меня всех и оставьте меня одного с этими людьми.

Удалились египтяне, и снова заговорил Иуда:

– Ты поклялся жизнью фараона нечестивого, а я жизнью праведного отца моего клянусь: стоит мне только извлечь из ножен меч мой – и Египет наполнится трупами.

– Обнажи свой меч, – отвечал Иосиф, – и я узлом завяжу его на шее твоей!

– Огонь Сихема пылает во мне!..

– Не огонь ли Тамары, Иуда? Так я потушу его!

Гневу Иуды в это мгновение не было пределов. Слитки железа изгрызал он, превращая их в опилки.

– Все улицы я кровью обагрю! – гремел голос его.

– Красильщиками вы всегда были, – ответил Иосиф, – вы и одежду брата вашего выкрасили кровью.

Но видя, что они готовы кинуться и опустошить Египет, Иосиф заговорил:

– Не верно то, что вы сказали, будто брат Вениамина умер. Нет, он жив: купил его я. Позову – и он придет. «Иосиф, сын Иакова! – начал он звать. – Приди ко мне! Иосиф, сын Иакова, приди к братьям твоим, которые продали тебя!»

Начали братья оглядываться во все стороны. А Иосиф говорит:

– Не ищите его кругом себя. Он перед вами: я – Иосиф, брат ваш. И очи ваши, и очи Вениамина видят, что это мои уста говорят с вами; на родном языке я с вами говорю.

Братья и глазам своим не верили: помнили они его отроком, а перед ними стоял человек, обросший бородою.

В одиннадцати колесницах, из колесниц фараоновых, возвращались братья Иосифа в Ханаан, везя с собою для Иакова особую, роскошной отделки колесницу и целый караван, нагруженный дорогими одеждами для каждого из внуков Иакова, тканями и благовониями для жен своих, невесток Иосифа, для Дины – целую сокровищницу золототканых и серебротканых одежд. Провожая братьев, Иосиф говорил им:

– Когда придете к отцу нашему, не говорите ему обо мне сразу, но постепенно подготовьте его к этому.

Случилось так, что, при приближении их к цитрам своим, им встретилась Серах, дочь Ассира, девушка, прекрасная лицом и обладавшая в редкой степени даром игры на цитре. Поведали они ей об Иосифе и сказали:

– Ступай к отцу нашему, к Иакову, и заиграй перед ним на цитре, и песню запой, а в песне этой упомяни то, о чем мы рассказали тебе.

Сбегала Серах в шатер за цитрой, пришла к Иакову и, сев у ног его, стала перебирать струны цитры и сладким голосом своим запела:

«Он жив и славен
В стране далекой…»

Поднял патриарх поникшую голову свою и начал прислушиваться к голосу Серах.

«Он жив и славен…» —

повторила девушка, заставляя тихо и сладостно звенеть струны на цитре, и наконец громким и ликующим аккордом зазвучала песня:

«Он жив!
Он жив и славен,
В стране далекой, Твой сын Иосиф,
Твой сын и дядя мой!..»

Потоком света и радости полилась песня Серах в душу Иакова – и дух Господен сошел на него, и понял он, что правда звучит в словах песни этой.

(Бер.-Р., 92; Танх. Сеф. Гаиаш.)

XIII. Кончина Иакова

Призвал Иаков сыновей своих и сказал:

– Соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни.

Желал Иаков открыть им грядущую судьбу мира, но дар предвидения вдруг покинул его.

– Нет ли, упаси Господь, – подумал он, – в семье моей изъяна, как в семье отца моего, в лице Исава?

– Нет, – сказали в один голос сыновья его, – слушай, отец наш Израиль! В наших сердцах, как и в твоем сердце, жив только Единый.

И Иаков благоговейно отвечал:

– Благословенно имя Его, царствующего во веки веков!

И звучит из века в век, дважды в день, утром и вечером, клич далеких потомков его: