Романтика космоимперии. Обыкновенные судьбы

– И что вы хотели этим доказать? А главное, кому? И что, если бы вас пристрелили? Начинать следствие заново? – полковник Дилхел лично приехал к моему дому и сейчас распекает за ребячество, пока криминалисты осматривают место боя.

– Мы опасались, что преступник уйдёт, – пытается оправдаться Киван.

– Куда? Пара часов засады – и надоело? Да вы тут могли армию собрать, она бы вас там ещё ждала.

– Моя жена пропала, – бурчу я, обеспокоенный её отсутствием.

– Нашли? Я так понимаю – нет. Герои, дихол вас раздери. Что стоило подождать лишние пять минут? Тем более сам захват вы провели крайне непрофессионально. Убили первого настоящего свидетеля в деле, а то и одного из подозреваемых. Была бы тут твоя жена, Сато, ты бы и её угробил. Выключи эмоции и вспомни, что сначала ты комиссар и только потом муж. Ещё один такой выкрутас, и вы оба будете отстранены с понижением, понятно?

– Так точно! – отвечаем хором. Формально полковник не наш начальник, но он начальник Третьего отдела, а это значит, что его приказы может отменить только король.

– На ваше счастье, у меня есть для вас сюрприз. И не один, – подозрительно резко подобрел полковник. – Во-первых, мы выяснили, кто ваша таинственная убийца в «драгуне». Её звали Гурин Лирден, и она двоюродная сестра Торха Лирдена. Того самого, информация о котором проскочила в разговоре с сержантом Эрни. Гурин состояла в гильдии ассистенток и числится пропавшей без вести ещё с операции на Тарсе.

Гильдия ассистенток – та ещё организация. Одна из проблем Шенора, на котором мало мужчин, не в последнюю очередь из-за постоянных войн. Множество девушек, в основном бедных, так и остаются никому не нужными до самой смерти. Именно их, зачастую потерявших смысл жизни, и набирают в гильдию ассистенток. Ассистентки выполняют на войне часть опасной работы, например разминирование, а также работают в тыловых службах поварами, швеями и санитарками. Есть у них и другие функции, о которых, как правило, предпочитают не говорить.

– Значит, она тоже получила сильное ранение и была упакована в «драгуна»?

Похоже, подпольно модифицированных девушек на Шеноре даже не две и не три.

– Именно. И это далеко не самое интересное. Слушая… Подслушивая ваш разговор, я подумал, что «Панцирь Б» всего лишь прикрытие для создания за счёт ВО чьей-то частной армии. Но обнаруженная у генерала Кюда информация показала, что всё ещё сложнее. Это ВО прикрытие для куда более масштабного проекта, с незамысловатым названием «Панцирь Ф».

– Неужели они…

– Именно. В чью-то умную голову пришла идея, что абсолютно не важен пол калеки, которого запихали в «драгуна», – это никак не влияет на боевые характеристики, даже внешне не отличить. Мы проверили статистику потерь по Тарсе: за время войны без вести пропало более четырёхсот ассистенток. И это при том, что обычно они работают не за линией фронта.

– Ого, – не выдерживает Киван. – Такого точно не ожидал никто.

– На Тарсе шла минная война, – размышляю я вслух. – Семьдесят процентов ранений – повреждения спины и ног. Кто-то подсуетился и записал часть раненых ассистенток в пропавшие без вести. Кто-то очень, очень властный.

– Весьма значительную часть, скажу я вам, – поправляет меня полковник.

– Вы уже знаете, куда ведут ниточки?

– Боюсь, что на самый верх. Только веских доказательств нет. Но, даже если просто рассуждать логически, выгоднее всего смерть монарха наследному принцу. Всегда. К тому же именно он когда-то подкинул отцу саму идею создания гильдии ассистенток.

У Трезена три сына, и прямым наследником, разумеется, является старший – кронпринц Аркос Реш ви'Дланс, кстати, он химик по специализации. Ходили упорные слухи, что сам король хотел бы видеть наследником среднего сына – принца Плэга Реш ви'Дланса. Младший же, принц Орнор Реш ви'Дланс, ещё был несовершеннолетним, потому как претендент не рассматривался.

– Завтра официально объявят о смерти короля от болезни. Через неделю на трон взойдёт Аркос, так что у нас мало времени, – хмурится полковник. – И на сладкое: специалисты в лаборатории смогли разобраться, как была устроена бомба и почему не сработали датчики дворца. Честно говоря – это гениально. Фисса Цинлиф ходила в платье, подаренном ей её тайным возлюбленным – Торхом Лирденом. Оно было окрашено в золотисто-зелёный цвет, который так нравился королю, веществом под названием диметиламин. Само по себе в дозах, необходимых для придания оттенка ткани, оно безвредно и действительно используется в нашей текстильной промышленности. Но после добавления к нему соединения азота с кислородом превращается в тетрил – мощную бризантную взрывчатку. Устройство, собранное заговорщиками и имплантированное в ничего не подозревавшую девушку, просто содержало в себе все эти вещества по отдельности. Анализ при проверке не выявил ничего подозрительного, уж азота с кислородом в любом живом существе навалом, а диметиламин в одежде подозрений не вызвал. Эта же проверка стала триггером для бомбы. Через пару минут после входа во дворец внутри Адхи началась реакция, создавшая тетрил. А как только у неё учащённо забилось сердце, – а это происходило всегда, когда её обнимал король, – раздался взрыв. Вряд ли такой сложный план разработал сам Торх, наверняка он тоже был пешкой. Но те, кто за ним стоят, досконально изучили своих жертв.

– Это всё хорошо, полковник, но всё же зачем им моя жена? – я всё ещё не могу ясно рассуждать, беспокойство за Ирну перебивает остальные мысли.

– Шантажировать тебя, конечно же, – спокойно отвечает Дилхел. – У Кивана жены нет, потому на него так не повлияешь. Это страховка на случай, если убийца даст осечку.

– Но откуда они узнали, что расследование поручили мне?

– Утечка информации. Займёмся этим позже, сейчас самое важное, в том числе для жизни твоей жены, – найти их базу, она не может быть очень далеко отсюда. По имеющейся у нас информации, Адха никуда и никогда надолго не уезжала. Следовательно, место, где её модифицировали, либо в городе, либо на его границе. Я переслал вам обоим информацию, обнаруженную в кабинете генерала Кюда. Неизвестно зачем, но он хранил всё. Возможно, держал как компромат. Мои аналитики тоже работают, но у них много разных задач, к тому же обнаруженные улики не ограничиваются перепиской. Возможно, у вас быстрее получится вычислить это место. Только не надо соваться туда без группы поддержки, понятно?

– Так точно, полковник!

* * *

Мне бы выспаться, да только мой разгромленный дом опечатан жандармерией, а в голове что угодно, кроме сна. Все мысли заняты Ирной и её судьбой. Моё сознание сосредотачивается лишь на одном желании – найти всех, кто был причастен к исчезновению моей жены, и… Ладно, не об этом сейчас нужно думать.

Выкинув из головы весь «эмоциональный мусор», я в четвёртый раз сажусь перечитывать переписку Торха и Адхи. Карта на столе в моём рабочем кабинете уже вся изрисована кружочками, которые обозначают места их встреч, и стрелочками на предполагаемых маршрутах движения. Они всегда были различными, но какая-то система должна присутствовать! Обязана! Где бы эти двое не пересекались, далее они шли в одно и то же место, именуемое «наш уголок». Во всяком случае, так следовало из текста переписки.

Первое письмо, скорее всего, было написано в тот день, когда Адха приходила к казармам и попала на глаза Эрни. Это было даже не письмо, а скорее коротенькая записка, аккуратно выведенная каллиграфическим почерком:

«Уважаемый Торх, это ваша случайная знакомая из клиники. Пользуясь любезностью вашего командира, хотелось бы передать, что крайне счастлива была бы увидеть вас и закончить наш увлекательный разговор».

Видимо, вместе с ней она передала идентификатор своего коммуникатора, потому что дальнейшая переписка представляла из себя распечатку электронных писем. Ответ Торха гласил:

«Без проблем, очаровательная незнакомка, я с удовольствием продолжу наше общение. Приходи в любой день в девять часов вечера к кафе “Дробилка”, что на углу у текстильной фабрики».

Далее следовало несколько коротких сообщений с уточнениями времени встречи, и в конечном итоге оно было сдвинуто на десять часов вечера. Я проверил: действительно, согласно записям дворцовой стражи, в тот день фисса Цинлиф ушла с танцев раньше обычного, при этом всё равно имея в запасе почти три часа. Следовательно, планировала заехать домой и переодеться.

Неизвестно, чем закончилась их встреча, но следующее письмо Адха написала только через три дня:

«Милый друг, я поняла, как сильно мне не хватает тех слов, что я услышала от тебя в твоём уголке. Я многое обдумала и действительно хочу, чтобы он стал нашим. Я помню всё, что ты мне говорил об аккуратности, потому предлагаю встретиться прямо сегодня, в то же время. На этот раз в кафе “Ржавая пуля”, что у центральной магистрали города».

Итак, встреча в кафе «Дробилка» почему-то вызвала у них разговоры об осторожности.

Жандармы уже проверили это заведение, даже стены ультразвуком на наличие полостей исследовали, ничего подозрительного не нашли. Значит, что бы ни насторожило эту парочку, с самим кафе это связано лишь косвенно. Скорее всего, они боялись того, что всплывёт место, куда они пошли после. Следовательно, оно в шаговой доступности.

Однако и тут есть проблема: «Дробилка» находится в промзоне, всевозможные мастерские окружают её плотным кольцом. Проверять их все – года не хватит, не то что пары дней. Даже если обыскать лишь те из них, что расположены ближе к центральной магистрали, ведь наверняка они из «Ржавой пули» направились в ту же точку, это всё равно полторы сотни объектов. Да ещё и при условии, что они действительно находились на территории промзоны, а не в ряду заброшенных зданий, чуть далее к границе города. Но как раз те места сейчас активно прочёсывала жандармерия.

Возвращаясь к письмам, вижу, что там снова наступило молчание длительностью в несколько дней, затем сообщение от Торха:

«Извини, я был неправ. Человек может страдать не только от того, насколько сильно он зависит от проклятых железяк. Если ты позволишь мне всё исправить, предлагаю то же место, назови лишь время».

Похоже, между ними произошла ссора, и она окончилась примирением, так как Адха ответила:

«Нет, это я была неправа. Как я, фаворитка короля, с лучшими протезами на планете, могла решить, что это сравнимо с заточением в стальную банку? Наверное, я потеряла часть человечности вместе с ногами. Я удивлена, как ты умудряешься быть человеком, хотя тебя заменили почти полностью. Возможно, лучше бы меня тоже полностью переделали в куклу – не осталось бы дурацких эмоций. Меня ведь никто и никогда не любил по-настоящему, даже король. Они все любили мои ноги, мою грацию, всё то, что создано руками других мужчин, а не то, что я сама из себя представляю. Лишь ты меня понял. Я же так нелепо тебя оттолкнула. Предлагаю сегодня пойти в “Огненный коктейль”. Тем более что он тоже отвечает всем требованиям. Скучаю по нашему уголку, жди меня в обычное время».

«Огненный коктейль» – элитный ресторан, просто так туда никого не пускают, но фисса Цинлиф действительно снимала там приватную комнату, о чём сохранилась запись. Но главное, это заведение хоть и находилось рядом с пресловутой промзоной, но с противоположной стороны от центральной магистрали. Так что зона поиска снова расширилась.

Отношения между любовниками явно наладились. Теперь они переписывались почти каждый день, но сообщения по-прежнему шифровали. Адха регулярно интересовалась здоровьем родственников Торха, а он здоровьем её родственников. Когда требовалось назвать точно время и место, сообщение выглядело примерно так: «Мои родители встретились с друзьями у “Весёлой косиножки” в девять тридцать». Они чередовали с десяток заведений, никогда не встречаясь дважды подряд в одном и том же, но все места были раскиданы в пределах одной и той же промзоны. С какого-то момента Торх начал интересоваться здоровьем Адхи непосредственно, а также её «ощущениями». Видимо, именно тогда ей начали ставить те самые нелегальные модификации. Адха каждый раз отвечала, что всё хорошо, и просила поблагодарить «швею». Так продолжалось более полугода, затем их контакты стали более редкими. За пару недель до взрыва Адха написала особенно интересное письмо:

«Я больше так не могу. Наш уголок становится слишком манящим, это настоящая пытка. Он давно заметил, что я уже не такая, как раньше, но молчит. Я больше не могу ему улыбаться, но вынуждена делать это, принимая подарки. Никогда ещё не чувствовала себя такой лицемеркой. Он всё ещё думает, что меня всегда можно будет купить. Спроси швею, сможет ли она сшить мне стальное сердце, чтобы пережить всё это? Я снова хочу стать куклой, как была раньше. Зачем ты подарил мне эмоции? Эти чувства – самое желанное и самое страшное, что происходило со мной в жизни».

После этого они ещё четырежды назначали свидания по обычной схеме – последнее, за сутки до взрыва, а между третьим и четвёртым Торх написал: «Сердце почти готово, швея старалась».

Итак, ключ ко всему – личность некой «швеи». Но где её искать?

Я в очередной раз окидываю взглядом карту промзоны, четверть территории которой занимает текстильная фабрика, а остальные три четверти – сотни, если не тысячи мелких мастерских…

Стоп! А почему я так зацикливаюсь на идее, что это мелкая подпольная мастерская? Дилхел сказал, что пропало порядка четырехсот девушек. Всем им нужно где-то проживать, а для превращения в механоидов требуются немалые производственные мощности. Как ни крути, но в районе только один объект, отвечающий этим требованиям, – сама текстильная фабрика. Да и диметиламина, который был использован при производстве бомбы, там просто цистерны… Плюс позывной «швея»! Видимо, Адха боялась запутаться в более сложных прозвищах и взяла то, что имело прямую аналогию.

Вскочив с кресла, я едва ли не врезаюсь в дверь – так резко рванул на выход. Но всё же останавливаюсь, заставляю себя вернуться за стол и взяться за инфобазу.