Грёзы третьей планеты

– Тебе надо – ты и вытаскивай, – мрачно сказала за спиной женщина. Остальные вокруг закивали, соглашаясь с ней.

– Вы же люди! – простонал Юрий, вцепившись в железки, и изо всех сил сервомоторов куклы потянул на себя. – Вы же люди…

– Без прошлого мы никто, – выдавил какой-то доморощенный философ. Куклы снова закивали, соглашаясь с ним.

– Все замерли! – раздался приказ из динамиков.

Над головами загробников завыла сирена. Тела забавных андроидов моментально оказались заблокированными.

В коридоре появился отряд станционной полиции.

* * *

Уже который день Юра разбирал склад с вещами, не доверяя эту работу грузовым роботам – всё делал сам. Медленно и аккуратно. Вот коробка с зубными щётками, следом мешок с вязаными диванными подушками, потом надо сообразить, во что укутать хрусталь…

Это всё их прошлое, их «память». Ничего-ничего, будет у них новая квартира, обустроят там всё снова и по-нормальному. Не сейчас, понятно, – пока что на них много штрафов навесили да счета заблокировали. Ничего, загробникам не привыкать к ожиданию – всё пройдёт.

Хуже всего то, что Юру временно отстранили от работы. Реально! Самая мерзкая штука для цифровых людей – это безделье. Ты и так просто набор символов, копия когда-то жившего человека. Так теперь ещё и ненужная никому…

Парень медленно разбирал коробки с барахлом. Очень медленно. Процессор куклы, как всегда, чуток подтормаживал. Но сейчас загробнику это было в радость.

Слезы океана

Евгения Кинер

– Интересно, а они что находят во всем этом?

Сам-то Максим знал, зачем пришел. Уже пару часов он ходил по залам выставки, расположившейся в старом стекольном заводе. Здание долго стояло заброшенным, краска местами облезла, со стен свисали остатки кабелей и труб, кое-где осталось неработающее оборудование. Но именно здесь экспонаты смотрелись органично, вряд ли хоть один музей для такого бы подошел. Хотя воспринимать выставку как творчество все еще получалось с трудом.

«Отблески. Современное искусство» – гласила афиша. Мелким шрифтом ниже значилось что-то про технологии и ресурсы. Студенческий билет позволял пройти бесплатно, и остальную часть афиши Максим даже не прочел.

– Технологии… Ну, посмотрим.

Предвкушая что-то интересное, он достал блокнот, до середины исписанный какими-то формулами и чертежами.

Выставка оказалась огромной, разнородной, и чем дальше он шел, тем необычнее становились экспонаты. Странные фигуры из металлических обломков – ерунда, не стоит внимания. Аквариумы с лабораторным оборудованием, по которым плавно перетекали цветные жидкости, смешивались между собой и дымились – банальная химия… Хотя как динамическая скульптура – интересно. В блокноте он зарисовал особенно интересное переплетение трубок. Следующий зал – белая комната, стены которой покрывали тысячи глаз, напечатанных на 3D-принтере. Каждый смотрел на посетителя, пока тот двигался по залу. На несколько секунд Максим задумался, походил по залу, наблюдая за движениями зрачков, пока не заметил датчик движения с камерой. Разгадано. Сюрреалистично смотрится, но неинтересно.

Роботы в виде античных статуй с киберимплантами – красиво, но уж это точно чистое искусство, ничего практичного. Голограммы – уже почти классика. Управляемый рой пчел, хм… Нет, пластиковые пчелы просто движутся в завихрениях вентилятора. Чучела химер… Они-то здесь зачем? Максим продолжал неспешно рассматривать экспозицию. Какие-то скульптуры были по-своему интересны, около них хотелось остановиться, другие казались просто разрозненным мусором. Но в блокнот он заносил немногое – то, что заставляло его остановиться дольше и задуматься, как это сделано. В этих полуразрушенных промышленных залах Максим казался себе исследователем остатков погибшего, более развитого мира. Мало что он воспринимал как искусство, плевать, что там хотел сказать художник. Его привлекала загадка или хотя бы возможность посмотреть на обычные вещи под другим углом. Он искал новые пути, искал идеи.

Он уже устал бродить и собирался уйти с выставки, но заметил еще один зал, в котором не был. «Акиро Ямото «Слезы океана», – гласила табличка у входа.

Огромный зал оказался пуст. Экспонатом были сами стены. Пол заливали потеки растрескавшегося бирюзового стекла – это, пожалуй, было не заслугой художника, а что-то оставшееся от завода. Стены, выкрашенные в глубокий синий цвет, шевелились будто настоящий океан – рябь на воде, волны морской пены. Максиму даже показалось, что воздух тут был свежее и пах солью. Он почувствовал, что даже усталость отступила. Океан…

Подойдя ближе к стене, он увидел, что по ней стекали тысячи капель размером с ноготь. Каждая двигалась по своей искривленной траектории, не касаясь соседних, не сбиваясь. У самого пола они просачивались в небольшие отверстия и исчезали.

«Что это? Точно не вода», – удивленно подумал Максим и попытался коснуться капель. Они тут же обогнули пальцы, вызвав легкую рябь по всей комнате. Поверхность капель казалась маслянистой и отливала серебром, следов на стене не оставалось – никаких бороздок для движения. Обычная стена, простая синяя краска.

«Наверное, за стеной магниты? А жидкость с каким-то металлом? Или краска? Почему капли не сливаются?»

Еще несколько раз ткнув пальцем в стену, но так до конца и не поняв, как перемещаются капли, Максим оглянулся по сторонам в поисках камеры и, не увидев, достал бутылку. Допив глоток воды, остававшийся на дне, он подкараулил одну из капель и резко чиркнул горлышком бутылки вверх по стене. Есть. Капля оказалась внутри и круглая, как шарик ртути, лежала на дне. Быстро закрутив крышку, он сунул бутылку во внутренний карман куртки и двинулся к выходу.

«Как она работает? – размышлял он по дороге. – Надо проверить химический состав. Очень странно…»

Дома, поболтав бутылку в руке, он кинул ее на кухонный стол. А сам направился к холодильнику и задумался у открытой дверцы, выбирая, чем бы таким перекусить.

Из раздумий его вывел тихий стук, раздающийся из-за спины. Тук-тук. Тук-тук. Максим обернулся и не сразу понял, что звук исходил от бутылки.

Капля внутри ожила и бегала по стенке вверх и вниз, врезаясь в пластиковое дно и крышку. Места ей было явно мало, и бутылка раскачивалась от ударов.

Медленно, очень-очень медленно Максим взял бутылку в руки. Капля носилась по ней как бешеная, на гладком пластике она распласталась амёбой, и все же границы ее оставались четко очерчены, следов на поверхности не оставалось.

«Так… Это точно не магниты. Тогда что?» – изумленно подумал Максим.

В голове пронесся рой мыслей, попадались даже безумные – об инопланетянах или мутировавших микроорганизмах. Но объяснить себе, что это, Максим так и не смог. И от этого стало слегка страшно. Но вдвойне интересно.

Максим вытряхнул каплю на тарелку, на секунду она вновь расплющилась там бесформенной кляксой, но тут же, задрожав, собралась в шарик.

Отделить часть оказалось невозможно – капля просачивалась под скальпелем, не давала отщипнуть часть пинцетом, словно густое масло или жидкий силикон. Воздействовать чем-то химическим Максим побоялся, еще испортится, и тогда он точно ничего не узнает. Цифровой микроскоп оказался слабоват, но при увеличении капля оказалась неоднородной, в прозрачной среде хаотично перемещались сотни маленьких шариков.

– Броуновское движение… – пробормотал Максим, пытаясь обработать изображение с микроскопа на компьютере и хоть как-то сделать его четче.

За час он так ничего и не узнал, но совсем измучился. Капля так и норовила сбежать, ползала по тарелке и предметному столику. Ее тянуло к стене.

Но вскоре движения ее затормозились. Шарики на мониторе замедлились, а вскоре совсем остановились. Капля потемнела и как-то обмякла.

«Ну вот, похоже, я ее убил», – смутился Максим.

Теперь капля делилась на части, но ответов это не давало. Расстроенно вздыхая, Максим собрал жидкость в бутылку, надеясь продолжить эксперименты завтра.

Утром капля по-прежнему лежала без движения. Она совсем потеряла форму.

Собираясь на учебу, Максим таскал бутылку по квартире, безнадежно поглядывая на лужицу темной жидкости, болтающуюся на дне, морщился, но ничего не мог придумать. Отчего-то он чувствовал себя подавленным, будто капля и вправду была живой, а он ее замучил. Такого быть не могло. Но сейчас он вспоминал свою золотую рыбку, с которой так же ходил по дому, когда та умерла, а потом все-таки смыл в туалете. Хоронить ее таким способом казалось логичным, ведь так рыбка останется в воде и, как он думал тогда, рано или поздно попадет в океан. Может, и каплю вылить? Слеза океана. Вода к воде…

Он поставил бутылку на полку у раковины и принялся чистить зубы. Надо будет сходить на выставку еще раз, почитать о художнике…

Вдруг он услышал знакомый стук.

– Ожила! Как?

Капля в бутылке стала круглой и сквозь стекло тянулась к зарядке от щетки. Тихо щелкало и трещало электричество.

Очень осторожно Максим вылил жидкость на полочку рядом с зарядкой. Она тут же облепила ее, растекшись тонким серебристым блинчиком. Это длилось полминуты, а потом капля вдруг взмыла в воздух круглым светящимся шариком и, пролетев прямо перед лицом Максима, влепилась в стену. Еще через секунду она уже покатилась по ней вниз – так, как делала это в музее.

Тонкая кривая полоска перечеркнула стену от пола до потолка – мягкая штукатурка осыпалась от трения.

Он сел на край ванны, мрачно глядя на движения слезы океана. Доскользив до пола, она несколько раз тыкалась в плитки и как-то нехотя ползла обратно.