Терра неизведанная

– Все ли готово, Дрёмка? – сварливо осведомился дед.

Я ответил, что время подходящее, близко к полночи, люди помечены, газ повсеместно отключен, можно усыплять.

– А чего так светло? – привычно спросил дед.

Дед слеп в человеческом понимании. Он видит мир хитросплетением биологических и иных энергий. Я работаю исключительно с биологическими объектами, а дед зрит всё многообразие энергий и их источников, и может ими управлять. Вот только то, что люди стали пользоваться электричеством и газом, ему не то, чтобы не нравится, но не привычно.

– Дедушка, – затараторил я, – ты только эти голубенько-беленькие линии не отключай. Лето, холодильники потекут.

– А у наса электллисестьва мала, – влез Хуайбинь, – далагая осень. Сосиальный пакет мальюсенький, обязательно выскосись, а там талиф долозе. Пасимотлись теливизол «Сипакойной носи, малиси» – и спать.

– Хорошо у вас…

– Дадите газа, вота тогда холосо будет.

– Ладно, работаем! – скомандовал дед. – Ты накрываешь вот этот сектор, реку и луг перед ней не трогаешь. Я – остальное. Встречаемся на этой линии.

Старички повернулись спиной друг к другу и застыли в безмолвии. Китаец высвободил левую руку из широких рукавов шёлкового халата и начал тихонечко водить ею в направлении своего сектора. В этой позе он выглядел, будто срисованным с пачки китайских сигарет изображением старца. Дед стоял смирно.

– По этой линии, – дед показал рукой, по какой именно, – мы прошлись оба.

– Зато сны будут клласивые, – ответил китаец.

Если бы чубайс не был столь нетерпелив, он смог бы ограбить всю округу, потому что мы ушли на праздник, а люди спали.

Впереди, делая вид, что страшно озабочен нашей безопасностью, крался Вертер, за ним в окружении котов переваливаясь при ходьбе, шли домовой Махно с кикиморой Кышей. Хуайбинь почтительно поддерживал дедушку Сна с левой стороны, а я с правой. Сон вырядился в красную шёлковую рубаху с петухами, похожими на павлинов – китаец подарил. На мне была синенькая ситцевая косоворотка в бело-жёлтую ромашку. Мы с дедом шли в ритуальной обуви – лаптях. Нельзя сказать, что очень удобно, отвык. На правом плече у меня сидел Люб, а на левом Мама-кися. Они о чём-то перемуркивались, и мне пришлось на них шикнуть.

При выходе из села вся группа взяла правее центра перекрёстка, чтобы обойти списывающего грехи колдуна. Колдун Вовка повадился тут периодически перекладывать свои грехи на жаждущих стать ведьмами девчонок. Дурь ведь не сеют, не пашут – сама родится. На Вовкиных бёдрах сидела юная ведьмочка. Колдун смотрит на север, она на юг. Вот он вздрогнул, ведьмочка взвизгнула, и Вовка повернулся лицом к востоку. Девчонка-то думает, что он ей силу сторон света даёт, а на самом деле, в неё вместе с силой вливаются его грехи.

Обычная история при нынешних нравах. Подружка увела парня, эта хочет отомстить, но нет ни сил, ни умения. А тут появляется красивый молодой и взрослый и обещает научить летать. И вот она воображает, как отобьёт парня обратно, влюбит в себя сильно-сильно, а потом бросит. Про то, что обратно вернуться уже нельзя, она не думает. Злость, как наркотик, затягивает.

Сейчас она увидит истинный облик колдуна. У Вовки всего две заморочки: высокий, нордического типа, блондин, да печальный горбоносый брюнет. А на самом деле он лысый, толстый и волосатый. Кроме морока, он умеет только стимулировать девчоночьи иллюзии. А ещё у него вырастает прекрасная картошка, которую он продаёт на рынке и там же кадрит девиц. Все полёты к морю, прогулки на яхтах и походы в ресторан, на самом деле происходят в его сарайчике при огороде. Так что завтра, юная ведьмочка от него сбежит. Она ещё не знает, что ненавистник брачного ложа Нелюб, вон он в виде чёрного кота охраняет липовую метлу, уже свил в девичьей причёске венец безбрачия.

Ведьмочка ошарашено взглянула на нашу компанию. Всё… она уже видит наш мир. Может быть, когда-нибудь ей хватит ума прийти к нам за советом. Ведьмы разные бывают.

Мы свернули на дорогу к лесу, потом сошли с неё на луг. Вертихвост вывел нас на заросший плакун-травой и ромашками «наш» холмик, и мы все на него взобрались. По тропинке вдоль реки, в сторону святящегося огнями Тирасполя, проскакал, визжащий от радости печенег. Всякий год он сводит из конюшен МВД лошадку и скачет на лиман, где собираются бродившие здесь когда-то скифы, готы, авары, гунны, сарматы и те, про кого мы уже забыли. По тропинке до центра города меньше километра. Как раз попадаешь к зовущему на Измаил памятнику Суворову. Стоящая напротив Екатерина приглядывает за Украиной, а танк Т-34 направлен в сторону Молдавии.

Чёрное чистое небо с искорками звёзд. Полная жёлтая луна ещё только поднимается из-за высокого заросшего лесом противоположного берега Днестра. Она ещё на уровне монастырской колокольни, построенной на деньги последнего российского императора. Маковка колокольни горит лунным светом. Под этой желтизной чёрный лес, а под ним серебряная полоса реки. С нашей стороны редкие ивы, на которых блестят серебристые пятна сидящих на ветвях русалок и горящие желтизной шары омелы. Луна осветила весь луг, в траве которого суетилась всякая жить и нежить. Вон упокоенный суворовский солдат разговаривает с турком, а рядом разминается вылезший из своего кургана киммериец. Вон леший ругается с ободравшей его как липку ведьмой. Русалка присматривает за выведенными на прогулку утопленницами, украшающими иву цветами.

Как только мы устроились на холме, по дороге позади нас проскрипело колесо. Это прибыл колдун Вовка. Над ним в небе счастливо хохотала ведьмочка. В первый раз летит.

Я прилёг на траву. Люб тут же устроился в ложбинку между левой рукой и моим телом. Мама-кися стала расчесывать когтями мне волосы, а Вертик ревниво уткнулся под правую подмышку, вытянулся на брюхе и только прядал ушами. Напоминал, что их надо почесать.

Я помню времена, когда вместе с нами всё живое выходило на простор. Смотреть цвет папоротника. Уговорить домового поселиться в новом жилище. Поговорить с предками. Вспомнить родство. Теперь людей стало много, и мы показываем сны. Те, кто видит их, живы.

Луна наконец-то оторвалась от холма, и тут же в лесах с той стороны реки с рокотом пошли вверх меж деревьев тонкие белёсые ростки. Чуть выше крон деревьев они остановились, и головки папоротника взорвались синим туманом семян. Синяя луна продолжила свой бег, осветив, на том берегу группу монахов. Как обещали, они везли на телеге бочку. Эти монахи пришли сюда, в Империю, лет двести назад. Бежали от больной филетизмом – религиозным национализмом, румынской церкви. Принесли с собой самое дорогое – Устав Паисия Величковского об обязательном ведении службы на трёх языках. Часть ушла в Киев, но не найдя там вселенскости, бежала в Россию. Двое остались под Брянском, где основали Белобережский монастырь, остальные ушли в Оптину пустынь, а самые впёртые пошли путём Андрея Первозванного до Валдайских островов. К оставшимся здесь, что везли вино, уже бежали казаки и буджакские гагаузы – тоже когда-то покинувшие Румынию, православные тюрки Кантемира.

На нашем берегу возле ив стремительно взмыл в небо гороховый стебель. Вот он перечеркнул лик луны, поднимаясь все выше и выше к темным небесам. Стебель и рос, и цвёл, и стручковался, пока не занял все пространство небес. Уже через его ветви выглядывали луна и звезды… и вечность. Из пустоты космоса возникла рука и благословила нашу землю. Выщелкнула из стручка горошинку и исчезла.

Значит, будем жить.

Справа, со стороны Бендерской крепости раздались приветственные залпы турецких и шведских орудий. Там встречают праздник турецкие и русские солдаты, а шведы ещё и вспоминают своего беглого короля. Чего ему не сиделось в Бендерах? Кто его дома ждал?

Двадцатый и двадцать первый век ещё не поднимаются. Мало времени прошло для примирения.

Дедушка Сон выпустил полетать Жар-птицу, а китаец дракона, и они затеяли игры в переплетении гороховых ветвей.

– Клласива, – сказал Хуайбинь, – наса бамбука тозе лластет клласива.

Я перевернулся на живот и стал слушать землю. Она, торжествуя, рвалась навстречу новой жизни. Жаждала впитать и насытить собой семена.

В трансе дрёмы я чувствовал трясущийся от зависти куст бузины. Чубайс видел бесконечный сон, как его подельники без него обворовывают страны и города, сея страх и безнадёжность. Но он, конкретно он, не может насыщаться людской бедой.

На наш праздник собирались приехать Верховный шаман и ныне действующий монгольский Бодхисаттва. Но шаман со своими бурятами усмиряет наших недружественных соседей, а оставшийся среди людей Будда, приводит в разум калмыцкого ламу. Обещали явиться на следующий год… Точно, точно!

– Хорошо! – сказал дедушка Сон. – Спи Дрёма. Ты хорошо поработал.

Сергей Лысков

Смайлик человечеству

Телевизор хоть не включай: один за другим новостные блоки о катастрофах, авариях, конфликтах. Вся сетка вещания пестрила негативом в преддверии двадцать второго декабря две тысячи двадцать второго года. Вроде обычная красивая дата, но человечество, пользуясь принципом «обжёгся на молоке – дуй на воду», превратило шесть двоек в день апокалипсиса.

Новости: «В Перу произошла катастрофа: на скоростной автомагистрали водитель автобуса, перевозивший местную футбольную команду, преднамеренно при входе в туннель влетел в железобетонные ограждения; погибло сорок человек, и в обрушенном туннеле замуровано ещё около двадцати жертв. Взрыв обрушил железобетонные перекрытия…»

– Рита, выключи этот бред! – раздражённо попросил Никита.

– Не забывай, ты в группе риска, все переболевшие вирусом девятнадцатого года подвержены сильной депрессии, ты обязан интересоваться проблемой, а не отрицать, – возразила супруга.

Мужчина закрыл лицо ладонями и словно зверь прорычал от нежелания погружаться в услышанное. Он и без депрессии корил себя за гибель приёмного сына. В начале двадцатого года, когда весь мир пребывал в панике, сам того не ведая, Никита Сергеевич привёз из командировки вирус. Супруга не заразилась, а сын, страдавший ДЦП, пополнил печальную статистику умерших до 25 лет. А тут ещё массовые суициды на фоне прекращения выработки нейромедиаторов – такое вот коварное осложнение для тех, кто перенёс инфекцию. Никто не ожидал таких последствий, именно поэтому каждая новая крупица информации заражала негативом, казалось, он был везде, мир словно погряз в нём. И, что самое страшное, с каждым днём всё отчаяннее верилось, что конец неизбежен.

Сигнал телефона напомнил, что пора на работу. Он зашёл в уборную и вытер запотевшее после утреннего душа жены зеркало. Из зеркала на него смотрел словно не он: растрёпанные каштанового цвета редкие волосы, по бокам лысины, местами седая щетина и полные грусти зелёные глаза. Даже улыбка больше походила на оскал. Он и сам не понимал, как буквально за пару лет превратился из жизнерадостного мужчины в наполненного страхами старика. Ответа не было.

Кофе, тосты с сыром, съеденные через не могу. Поцелуй в щёчку перед уходом и неторопливые шаги к машине. Вместе с зажиганием включилось радио, и ведущий после позитивных, в кавычках, новостей вдохновлённо произнёс: «Из приятного: впервые с января этого года счётчик психологических жертв мистической даты 22 декабря 2022 года показал снижение роста на полпроцента, аналитики и психологи утверждают, что это временное явление и чем ближе этот декабрьский день, тем больше будет количество суицидов. Что ж, поглядим?посмотрим, до дедлайна остался ровно месяц».

Никита с пробуксовкой тронулся, и машина, набирая обороты, помчалась навстречу новому рабочему дню в центре «Надежда».

Двухэтажное помещение в центре города, с радужными занавесками, солнечной вывеской и специально оборудованным входом, было знаменитым на весь город реабилитационным центром для «особенных» детей. На примере своего сына Никита Сергеевич разработал программу реабилитации, потом его работу заметили, и примерно десять лет назад он получил грант под инновационную методику восстановления подростков с детским церебральным параличом. За год он собрал крепкую команду и стал упорно трудиться. Они применяли способности нейросети для выстраивания курса восстановления. Не всегда получался идеальный результат, но дети с ДЦП как минимум становились социально адаптированными, а самые трудолюбивые после полной реабилитации становились спикерами или тренерами для новеньких мальчишек и девчонок. Профессиональный штат сотрудников, принцип «равный лечит равного» и доступная в денежном эквиваленте помощь – эти постулаты составляли основу успеха центра «Надежда». Финансовую стабильность давали правительственные гранты, но так было до декабря 2019 года.

– Привет, – зайдя в центр, сказал он. – Сколько групп в работе?

– Одна, с Антоном, – ответила дежурная медсестра, – остальные родители попросили войти в положение: мол, последние дни хотели бы провести в кругу семьи.

– Понятно, – вешая куртку, ответил он. – Антон, как закончит сеанс, пусть зайдёт.

– Хорошо, передам. Вы сами работаете в обычном режиме?

– Естественно, в обычном!