Бабки-ёжкины сказки

Жили в одной деревне старичок со старушкою, и были у них дочка да сынок маленький.

– Дочка, дочка! – говорит мать. – Мы пойдём на работу, принесём тебе булочку, сошьём платьице, купим платочек, но будь умна, береги братца, не ходи со двора.

Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась.

Тут налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках. Пришла девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда – нету. Кликала, заливалась слезами, причитала, что худо будет от отца и матери, – братец не откликнулся! Выбежала в чистое поле и увидела, что метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом.

Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили: маленьких детей крали. Девочка угадала, что они унесли и её братца, бросилась их догонять. Бежала-бежала, видит – стоит печка.

– Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?

– Съешь моего ржаного пирожка, скажу.

– О, мы дома и пшеничные пироги не едим!

Обиделась печка и ничего девочке не сказала. Побежала девочка дальше, видит – стоит яблоня.

– Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси полетели?

– Съешь моего лесного яблока, скажу.

– О, мы дома и садовые яблоки не едим!

Обиделась яблоня и ничего девочке не сказала. Побежала девочка дальше, видит – течёт молочная речка, кисельные берега.

– Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?

– Отведай моего киселя с молочком, скажу.

– О, мы дома и сливки не всегда едим!

Ничего не сказала молочная речка, и долго бы бегать девочке по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался ей на глаза ёжик. Хотела она его толкнуть, но побоялась уколоться и спросила:

– Ёжик, ёжик, не видал ли, куда гуси полетели?

– Вон туда! – указал ёж.

Побежала девочка, куда ёж показал, видит – стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается. В избушке сидит Баба-яга, костяная нога, а на лавочке братец играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла.

Гуси за нею в погоню полетели, нагоняют злодеи, куда деваться?

Бежит молочная речка, кисельные берега.

– Речка-матушка, спрячь меня!

– Съешь моего киселька с молочком – тогда спрячу!

Нечего девочке делать – съела. Речка посадила сестру с братом под бережок, гуси пролетели, не заметили. Вышла девочка, поблагодарила речку и дальше с братцем побежала. А гуси-лебеди воротились и летят им навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблоня.

– Яблоня-матушка, спрячь меня!

– Съешь моё лесное яблочко – тогда спрячу!

Девочка поскорее съела, яблоня заслонила сестру с братцем веточками, прикрыла листиками, гуси пролетели, не заметили. Вышла девочка, поблагодарила яблоню и опять побежала с братцем. Но тут гуси-лебеди их заметили – да за ними, совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди – из рук братца вырвут!

К счастью, стоит на дороге печка.

– Сударыня печка, спрячь меня!

– Съешь моего ржаного пирожка – тогда спрячу!

Девочка поскорей пирожок в рот, а сама в печь с братцем залезла. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.

А девочка выскочила с братцем из печи да скорей домой побежала. Да хорошо ещё, что успела вовремя, а отец с матерью как раз вернулись.

Василиса Прекрасная

В некотором царстве жил-был купец, и была у него дочь Василиса. Мать её умерла, когда девочке было всего восемь лет, но перед смертью купчиха позвала дочь, достала из-под одеяла куколку и сказала:

– Вместе с родительским благословением, Василисушка, оставляю тебе эту куколку. Береги её и никому не показывай. Если случится с тобой несчастье, покорми куколку и спроси у неё совета – она всегда поможет.

После смерти жены купец потужил, сколько следовало, а потом надумал опять жениться. Он был человек хороший, и невесту найти было нетрудно, но больше всех ему по нраву пришлась одна вдовушка. Она была уже в годах, имела двух дочерей, почти однолеток Василисе, – стало быть, и хозяйка и мать опытная. Купец женился на вдовушке, но ошибся и не нашёл в ней доброй матери для своей дочери. Василиса была первая на всё село красавица, мачеха и сёстры завидовали её красоте, мучили её всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветра и солнца подурнела.

Василиса всё переносила безропотно и с каждым днём становилась лишь краше. А вот мачеха и сёстры от злости как раз худели и дурнели, хотя сидели сложа руки, как барыни. Как же так получалось? Василисе куколка помогала: без неё девушка со всей работой никогда бы не справилась.

Василиса же всегда куколке самый лакомый кусочек оставляла. Вечерами, как только все ложились спать, девушка запиралась в чуланчике, где жила, угощала куколку и приговаривала:

– Куколка, куколка, покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки, но не вижу радости: злая мачеха со света белого меня сживает. Научи меня, как мне жить и что делать?

Куколка кушала, а потом утешала, советы давала, а утром всю работу за Василису делала. Девочка отдыхала в холодочке, а у неё уже и грядки прополоты, и капуста полита, и вода принесена, и печь натоплена. Хорошо было Василисе жить с куколкой.

Прошло несколько лет, Василиса выросла и стала невестой. Все женихи в городе сватались к Василисе Прекрасной, а на мачехиных дочерей никто и не смотрел. Мачеха злость вымещала на красавице, а всем женихам говорила:

– Не выдам меньшую дочь замуж прежде старших!

Вот однажды купцу понадобилось уехать из дому на долгое время по торговым делам. Мачеха переехала жить в другой дом, возле дремучего леса. Там в избушке жила Баба-яга: никого она к себе не подпускала, а того, кто к ней попадал, больше никто не видел. Купчиха то и дело посылала за чем-нибудь в лес ненавистную ей Василису, но девушка всегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке Бабы-яги.

Пришла осень. Мачеха раздала всем трём девушкам вечернюю работу: одну заставила кружева плести, другую – чулки вязать, а Василису – прясть. Купчиха погасила огонь во всём доме, оставила одну свечку там, где работали девушки, и сама легла спать.

Девушки прилежно трудились. Вот нагорело на свечке, одна из мачехиных дочерей взяла щипцы, чтоб поправить, да вместо того, по приказу матери, как будто нечаянно и потушила свечку.

– Что теперь нам делать? – воскликнули мачехины дочки. – Огня нет в доме, а работа наша не окончена. Надо сбегать за огнём к Бабе-яге!

– Мне от булавок светло! – вдруг заявила та, что плела кружево. – Я не пойду.

– И я не пойду, – сказала та, что вязала чулок. – Мне от спиц светло!

– Тебе за огнём идти, – закричали обе. – Ступай к Бабе-яге! – и вытолкали Василису из горницы.