«…Две грозовые молнии сплелись». Хрестоматия военного связиста

Назначение офицерского класса заключается в доставлении офицерам инженерных войск теоретической и практической подготовки для исполнения специальных работ и поручений по минному, подрывному, телеграфному и электроосветительному делу, а равно для испытания и правильной оценки могущих быть использованных в военном деле открытий и изобретений по электротехнике…

В настоящее время, вследствие сформирования новых крепостных и речных минных рот, крепостных саперных рот, крепостных телеграфов и т. п., ежегодный выпуск из офицерского класса в 10 человек, как не соответствующий потребностям инженерных войск в специалистах по электротехнике, оказался недостаточным.

Вследствие этого, с Высочайшего соизволения число обучающихся в электротехническом классе в 1892 г. доведено до 40, а в 1893 году достигло 60 человек… Последнее число слушателей, принятое и в новом положении, позволяет ежегодно выпускать в инженерные войска до 30 офицеров-электротехников.

Расширение программы преподавания в офицерском классе обуславливается, с одной стороны, стремлением доставить офицерам, прошедшим курс класса, такой объем знаний, который бы дал возможность воспользоваться этими лицами в применениях электротехники к военному делу, а с другой стороны – громадными успехами электротехники.

Появившись всего 50 лет тому назад, электротехника стала быстро развиваться, особенно последние 25 лет, причем, вследствие способности преобразования физических сил, применения электротехники приобрели универсальный характер. Действительно, электричество, как источник теплоты, служит для воспламенения зарядов при взрывах, при стрельбе из орудий и т. п., но теплота, производимая электричеством, будучи сконцентрирована в одной точке, дает электрический свет, применения которого с каждым днем становятся все многочисленнее. То же электричество, как источник механической работы, применяется для передачи с громадной быстротой сведений на значительные расстояния и служит основанием для телеграфа, значение которого в современных кампаниях давно уже признано всеми военными авторитетами. Наконец, способность электрического тока передавать на расстояние все сложные колебания, входящие в состав членораздельного звука, послужила основанием к изобретению телефона, дополняющего собой телеграф. Было бы слишком долго перечислять все многообразные и различные применения электричества к военному делу: мы остановились только на тех его приложениях, которые главным образом относятся к специальностям офицерского класса. Но и этого достаточно, чтобы иметь основания ожидать еще более грандиозных изобретений и таких приложений электротехники, о которых в настоящее время мы не решаемся и мечтать.

Офицерский класс, постоянно следя за успехами электротехники в применении ее к военному делу, постепенно освежает, изменяет и дополняет программы преподавания, поддерживает курсы на уровне современных естественнонаучных знаний, не упуская из виду, чтобы программы эти были согласованы с тою деятельностью, которая предстоит окончившим офицерам в различных частях инженерных войск.

Продолжительность курса обучения по новому положению определена в 1 год и 7 месяцев.

Все учебные предметы курса строго согласованы с теми разнообразными задачами, которые поставлены офицеру, окончившему полный курс наук класса, и разделяются на главные и вспомогательные: первые составляю прямую специальность электротехнической части инженерного ведомства, вторые служат для сознательного уяснения главных предметов.

К главным отнесены: электротехника, подводное минное, подрывное и телеграфное искусства, а к вспомогательным – физика, химия, строительное искусство и прикладная механика.

В совокупности все преподаваемые предметы в объеме курса дадут тот необходимый запас специальных сведений, владея которым, офицер-электротехник может отдать себе ясный отчет в практических применениях электрического тока к минному, подрывному, телеграфному делу и электрическому освещению.

Окончивший курс электротехнического класса офицер через год имеет право держать экзамен в военную академию; таким образом офицерский класс не только не служит препятствием, но, поддерживая постоянную привычку к учебным занятиям, облегчает поступление в академию по окончании курса класса.

(журнал «Разведчик», № 200–201,1894 г.)

Опыт телеграфирования без проводов в 148-м пехотном Каспийском полку (1900 г.)

В статье описывается, судя по всему, один из первых в русской армии опыт использования радиосвязи в полевых условиях. Интересно, что это важнейшее мероприятие стало возможным исключительно благодаря частной инициативе и предприимчивости отдельных офицеров-энтузиастов, что безусловно может служить примером для современных связистов.

Во время подвижных сборов и маневров Петербургского военного округа в 148-м пехотном Каспийском полку был произведен ряд весьма интересных опытов телеграфирования без проводов в применении к целям военного дела и специально к условиям полевой войны.

Раннею весною была сформирована особая телеграфная команда под начальством заведующего охотничью командою[24 - Так в то время называлась команда разведчиков.] полка поручика Е.А. Ковесского, которая взялась за изучение этого дела. Снабженная, благодаря любезности и энергии заведующего Кронштадтским крепостным телеграфом капитана Троицкого необходимыми приборами, команда эта уже с марта месяца приступила к опытам в поле.

Ввиду полного отсутствия каких бы то ни было средств для оборудования станций, пришлось прибегнуть к составлению приборов кое-как, пользуясь теми приборами, которые удавалось получить заимообразно во временное пользование. Но и это серьезное препятствие было преодолено, благодаря все тому же капитану Троицкому, которому удалось к началу опытов составить для полка две полные станции, из которых каждая могла и принимать и отправлять депеши. Большое затруднение возникло также из-за требования полка, чтобы каждая станция весила не более трех пудов, причем каждая отдельная часть была не тяжелее одного пуда. Требование было вызвано желанием добиться возможности переноски на небольшие расстояния станции на руках, употребляя на каждую из них не более трех человек. Но и это затруднение удалось преодолеть, и главная цель оказалась достигнутою: станции без отказа работали на расстоянии до 2,5 верст, что полком признавалось, при различных несовершенных приборах, достаточным на первый раз в применении к надобностям небольшого пехотного отряда.

Последовавшая за тем полевая работа обеих станций во время полевых подвижных сборов войск Петербургского военного округа и больших маневров с 19-го июля по 9-е августа не преминула оправдать блестящим образом возлагаемые на новый способ телеграфирования надежды.

Станция полевого радиотелеграфа

Всего в течение этого времени было передано до 80 телеграмм при самой разнообразной обстановке действий войск. Многие из этих телеграмм имели прямое влияние на ход тех или других действий войск, заключая в себе посылаемые донесения и отдаваемые приказания.

При этом выяснилась, несомненно, полная пригодность нового способа телеграфирования к целям полевой войны, даже при таких ограниченных требованиях, как передачи известий на 2–2,5 версты. Даже на местности, вполне удобной для движения всадника, депеши доходили в несколько раз скорее, чем могли бы быть доставлены конным ординарцем. Весьма натурально, что эта разница в скорости получения известий должны еще значительно возрасти при увеличении тех расстояний, на которые могут быть передаваемы депеши.

Все имеющиеся данные показывают, что устройство специальных приборов легко даст возможность телеграфировать на расстоянии до пятнадцати верст, а это было бы вполне достаточно для целей не только небольших пехотных, но и значительных отрядов трех родов оружия[25 - Пехоты, артиллерии и кавалерии.].

Здесь речь идет только о легких переносных аппаратах; для установления же связи, например, между высшими штабами всегда можно пользоваться более совершенными приборами, а это, как доказано опытами на Гогланде, легко может дать возможность телеграфировать на 50 и вероятно более верст.

Далее вполне возможно, как уже и теперь выяснилось на опытах Каспийского полка, построить специально кавалерийские приборы, которые будучи перевозимы на вьюках, могли бы оказать неоценимые услуги в деле сторожевого охранения и разведывания.

…Это тем более важно, что едва ли может быть сомнение в том, что в недалеком будущем все наши возможные противники сделают телеграфирование без проводов достоянием своих армий и этим приобретут лишний шанс на успех.

(журнал «Разведчик», № 520,1900 г.)

Приказ

командующего флотом Тихого океана

№ 27

7 марта 1904 года

Вскоре после вступления в должность командующего флотом на Тихом океане в годы Русско-японской войны (1904–1905) вице-адмирал Степан Осипович Макаров издал исторический приказ, явившийся фактически первым официальным документом в области радиоэлектронной борьбы и радиоразведки. В короткий срок почти на всех кораблях и судах Тихоокеанской эскадры, оснащенных радиостанциями, было организовано несение вахт радиоразведки. Русские моряки применяли радиотелеграф и для создания радиопомех, как например, при обстреле японскими кораблями рейда Порт-Артура 2 апреля 1904 г., когда наши корабельные радиостанции «начали перебивать большой искрой неприятельские телеграммы», исключив возможность корректировки огня японцами. Попаданий в русские корабли ввиду этого не было.

Принять к руководству следующее:

Беспроволочный телеграф обнаруживает присутствие, а потому теперь же поставить телеграфирование это под контроль и не допускать никаких отправительных депеш или отдельных знаков без разрешения командира, а в эскадре – флагмана. Допускается на рейдах в спокойное время, поверка с 8 до 8 1/2 час. утра.

Приемная часть телеграфа должна быть все время замкнута так, чтобы можно было следить за депешами, и, если будет чувствоваться неприятельская депеша, то тотчас же доложить командиру и определить, по возможности заслоняя приемный провод, приблизительное направление на неприятеля и доложить об этом.

При определении направления можно пользоваться, поворачивая свое судно и заслоняя своим рангоутом приемный провод, причем по отчетливости можно иногда судить о направлении на неприятеля. Минным офицерам[26 - По принятой в русском флоте организации, вопросы радиосвязи, или беспроволочной телеграфии, как одной из разновидностей электрической сигнализации, находились в ведении минных специалистов…] предлагается провести в этом направлении всякие опыты.

Неприятельские телеграммы следует все записывать, и затем командир должен принять все меры, чтобы распознать вызов старшего, ответный знак, а если можно, то и смысл депеш.

Для способных молодых офицеров – тут целая интересная область. Для руководства прилагается японская телеграфная азбука.

(Биккенин Р.Р., Глущенко А.А., Партала М.А.

Очерки о связистах Российского флота. С. 19)

Приказ

командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой

№ 194

7 апреля 1905 года

При рассмотрении причин неудачной для нас Русско-японской войны историки обычно отмечают слабую техническую оснащенность русской армии и флота и низкий уровень подготовленности специалистов. В этой связи характерен один из последних приказов по радиосвязи командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского, изданный буквально за месяц до Цусимского сражения во время стоянки в бухте Камрань 7 апреля 1905 года. Из текста явствует, что русское командование недостаточно серьезно относилось к вопросам организации радиосвязи. Да и командующий в самом сражении не смог использовать возможности эскадры по радиоподавлению противника, ошибочно предписав режим полного радиомолчания.

Упорный 8-месячный труд по водворению на эскадре беспроволочного телеграфа увенчался следующими результатами:

Вчера, 6 апреля, когда броненосцы были в море, потребовалось передать экстренное приказание заведующему транспортами; станция флагманского корабля «Князь Суворов» в продолжение часа с четвертью вызывала станцию крейсера «Алмаз» с расстояния в 15 миль, – и вызвать не могла. Тогда станция «Суворова» стала пытаться вызвать станцию другого флагманского корабля, остававшегося на рейде. Но и на «Олеге» все почивало. Очевидно, столь же нерадиво отнеслись к телеграфной службе на крейсерах «Жемчуг», «Изумруд», «Днепр» и «Рион», которые также оставались на рейде в гавани и были обязаны, получая вызов «Алмаза» и «Олега» и видя, что вызываемые не отвечают, передать сигналами кому следует о вызове и отвечать за неисправного.

Сегодня, начиная с двух часов дня, должны были поступить телеграммы с приближающегося к эскадре отряда крейсеров «Кубань», «Терек», «Урал». Станция «Суворова» напряженно старалась получить эти заранее условленные телеграммы, но ничего не получала, кроме неправильных знаков, похожих на атмосферные разряды. Такое состояние «Суворовской» станции – очень грустный факт, но гораздо более грустным представляется то обстоятельство, что ни одна из станций всей эскадры не получала вызовов с «Кубани» и не сообщила о них на «Суворов».

Сегодня же со станции «Суворова» напрасно старались вызвать станцию находившегося в дозоре крейсера «Рион». Это уже верх служебного разврата. Неужели командир «Риона» не постиг, как бессмысленна его служба в дозоре, когда его телеграфные аппараты в беспорядке или в полном пренебрежении.

Господа флагманы и капитаны, пора принять самые энергичные меры к водворению порядка в этой наиважнейшей отрасли службы.

(Биккенин Р.Р., Глущенко А.А., Партала М.А. Очерки о связистах Российского флота. С. 24–25)