Российская литературная премия-2022. Том 1

– А вот и наша Олюшка! – представила бабушка внучку высокому и стройному молодому человеку в военной форме. Он держался скромно, несмотря на залихватский вид.

– Здрасьте! – Ольга смущённо посмотрела на него, стараясь вспомнить, где она его уже видела.

– Так мы знакомы, были знакомы. Привет! Я тебя помню! Мы на «Орлёнке» на сборах пересекались три года назад… Я из Шебекина. Мы тогда ещё второе место в соревнованиях заняли. Помнишь?

– Не-а, не помню, – почему-то ответила Ольга, хотя она уже вспомнила его – капитана команды, который выделялся из всех ребят, как ей тогда показалось, внешней красотой и уверенностью в себе. А тут вдруг почему-то сказала, что не помнит: то ли от стеснения, то ли оттого, что бабушка со своими подругами уж очень внимательно на них смотрели.

– А я помню! – слегка расстроившись, сказал молодой человек.

– А вы возьмите да познакомьтесь. Вот уж проблема! – включилась в разговор бабушка. – Олюшка, это Володя, Зинаиды Петровны внук. Вон каков! Из армии вернулся, десантник! – довольно и с явным восхищением глядя на парня, сказала бабушка. – Мы вот и решили, что хорошо бы вам познакомиться, а то и ты, и он целыми днями дома сидите. Лето, солнце, гулять надо… Правильно я говорю, Зин? – обратилась баба Валя к своей новой подруге. – Ты бы, детка, Володе показала и рассказала, где у нас в городе что находится, а то Зинаида Петровна сама толком тут ничего не знает, полгода как переехала сюда, а ты бы подсказала…

– Хорошо! – ответила Ольга. – Если надо помочь, помогу. Только это всё теперь в интернете можно найти, – пожав плечами, сказала она, обратив внимание на свои старенькие шлёпанцы, в которых выбежала на зов бабушки. «Вот, блин, бабушка! Вечно она без предупреждения что-то делает. Навязчивый сервис!» – Ну ладно, я пойду, у меня там кастрюля на плите, – стараясь быть невозмутимой, сказала девушка и поспешила в подъезд.

Так они подружились с Володей, который оказался весёлым и интересным человеком, увлечённым парашютным спортом. Дружба их со временем стала крепкой и настоящей. Володя, погуляв пару месяцев после армии, устроился работать в автосервис. А через полгода принял решение вернуться в Вооружённые силы по контракту. Не мог он никак найти своё место на гражданке, слишком много было разных препятствий, подводных камней и условностей, с которыми ему сложно было мириться. Ольга не отговаривала его, считала, что не имеет права, да и отношения были вроде бы обычными – дружескими, как ей казалось. В начале марта две тысячи четырнадцатого года Зинаида Петровна по секрету рассказала своей подруге Валентине и её внучке Олюшке, что Володя участвовал в спецоперации по присоединению Крыма и всё прошло «слава богу».

Сам Владимир почему-то Ольге так ни разу и не написал и не позвонил. Может быть, обстоятельства так сложились, а может быть, ещё какая причина была. А Ольга ждала его верно и совсем не по-дружески. В ноябре пятнадцатого года Зинаиду Петровну вдруг увезла скорая. Новость о том, что её единственный внук Владимир погиб при исполнении миротворческого долга в Сирии невидимой стрелой убила её слабое сердце. Эта страшная весть подкосила и Ольгу. Она стала совсем замкнутой. Никакие увеселительные вечеринки её не привлекали. Бабушка Валя, всё понимая, разными способами пыталась отвлечь внучку, но результата нужного так и не добилась.

* * *

По окончании колледжа девушка решила посвятить жизнь военной медицине. Она знала: как и положено во все времена, военные медики, заступая на службу, дают не только клятву Гиппократа, они присягают на верность Родине. И когда однажды вечером ей позвонила староста группы и сказала, что идёт набор в армию, Ольга, недолго думая, собрала все свои медали и грамоты за участие в различных спортивных соревнованиях и отправилась в свой районный военкомат.

Военком лично познакомился с напористой девушкой-медиком и, выслушав её доводы, отметил довольно, что таких настойчивых девчат у них ещё не было. Всего за две недели Ольга собрала все необходимые документы, взяла отношение и попала в танковую дивизию, в отдельный медицинский батальон. С того самого лета прошло почти десять лет. И вот весной двадцать второго года, спустя три месяца после начала Специальной военной операции, она приняла ещё одно важное для себя решение – отправиться в Донбасс для участия в составе штурмовой группы…

Понятное дело, что основная задача санинструктора – спасение раненых. Но и боевые навыки никто не отменял. Пригодились и закалка, и спортивные тренировки, которые она никогда не бросала со школьных времён. Ольга Чернова была готова к трудностям и испытаниям боевой обстановкой. Всем понятно, что непросто молодым и хрупким девушкам вытаскивать из-под обстрела с поля боя раненых воинов в полном обмундировании, – это миссия, которая не каждому под силу.

О женской выносливости, самопожертвовании и храбрости народ веками слагает легенды. Не уходят в небытие душевные и патриотичные песни о девичьей верности и силе духа любящей русской женщины. Многие военные профессии за годы истории покорились боевым подругам. Каждая специальность требует ответственности, выдержки, подготовки и самообладания, но Ольгина профессия военфельдшера отличается лишь тем, что помимо навыков оказания первой медицинской помощи, которыми владеют все военнообязанные, санинструкторы обучены оказывать неотложную медицинскую помощь прямо в окопах. Зная правило «золотого часа», они останавливают кровотечения, спасают конечности бойцов от ампутации, не дают раненым умереть от болевого шока. Во все времена солдаты и офицеры называют этих хрупких девчат ангелами-хранителями…

* * *

Ольга Чернова готовилась к службе тщательно и серьёзно. Задолго до своего решения она начала внимательно следить за событиями в соседнем государстве, которое на протяжении последних лет проводило опасную дискриминационную политику по отношению к своим русскоязычным согражданам и к России в целом. Как и большинство разумных россиян, Ольга чувствовала, что все эти «майданы» к добру не приведут. Украина многократно нарушала подписанную в 1990 году Декларацию независимости, в которой обязалась ещё перед СССР стать постоянно нейтральным государством и не принимать участия в военных блоках, а также НЕ применять, НЕ производить и НЕ приобретать ядерного оружия.

Приняв решение о начале военной спецоперации по защите Донбасса, Президент Российской Федерации Владимир Путин, конечно, преследовал глобальные цели, связанные с обеспечением безопасности российских границ на юге. Обращаясь к россиянам 24 февраля 2022 года, президент страны заявил: «Боевые действия всегда связаны с потерями людей, мы это прекрасно понимаем. Но, поскольку это неизбежно, лучше сегодня, чем завтра». Однако, начиная эти крупномасштабные действия по предотвращению угрозы России от рвущейся в НАТО Украины (а точнее, от НАТО, устремившегося через Украину к стратегически важным территориям РФ), даже Президент Российской Федерации не мог себе представить, с каким контрпланом противника столкнутся интересы Российской державы. Уже два месяца спустя Россия будет воевать не с Украиной, а против мировой коалиции из пятидесяти двух стран! И, конечно, никто не мог даже предположить, что Евросоюз в ущерб своим национальным и экономическим интересам полностью откажется от торговых связей с РФ, а главное, под давлением США «добровольно» лишится снабжения российскими газовыми и нефтяными энергоресурсами и даже отважится на террористический подрыв и остановку двух «Северных потоков»…

Зато Европе пришлось пережить всё нарастающие потоки хлынувших беженцев, а также самую тяжёлую зиму из всех, что были после Второй мировой войны! С того самого морозного февральского раннего утра для двух единокровных славянских государств, России и Украины, начался период жестокой братоубийственной войны.

Спустя почти семь месяцев, 21 сентября, Президент Российской Федерации подписал указы «О начале частичной мобилизации», а уже 19 октября – «О введении военного положения в Луганской и Донецкой народных республиках, Запорожской и Херсонской областях». Народ восточных земель Украины активно обсуждал вопрос возможного присоединения к Российской Федерации и исконно русских городов Чернигова и Одессы, но всё же самой важной задачей российской стороны на тот момент была защита жителей Луганской и Донецкой народных республик. Устанавливался контроль над присоединившимися к России частями этих регионов и вошедшими в её состав территориями. Несмотря на прошедшие референдумы, официально закрепившие волю живущего здесь народа, некоторые районы этих новых регионов РФ всё ещё были оккупированы украинскими войсками.

Россияне в большинстве своём откликнулись на призыв главнокомандующего и поддержали мобилизацию. Триста тысяч патриотов были призваны в ряды Вооружённых сил Российской Федерации для участия в СВО по денацификации и демилитаризации Украины. По исполнении указа мобилизация была приостановлена. И не было таких факторов на тот момент, которые могли бы изменить решение о прекращении частичной мобилизации.

Сам Президент дал тогда такие пояснения по этому вопросу: «Сто пятьдесят тысяч мобилизованных находятся в группировке. Из тех, кто находится в группировке, только половина, ну, чуть больше семидесяти семи тысяч, – в боевых подразделениях. Остальная половина – на вторых-третьих позициях… А ещё сто пятьдесят тысяч находятся на полигонах, в учебных центрах. Ну, какая дополнительная? Это, считайте, такой боевой резерв». Эти слова успокоили россиян и нанесли мощный удар по провокаторам, пытавшимся внести сомнения и устроить хаос в самой России. Но западные хозяева требовали от этой «пятой колонны» ощутимых результатов подрывной деятельности. И эти продажные «патриоты» стали изыскивать другие способы, как попытаться запугать мирное население страны и раскачать отношения с соседними государствами.

15 ноября польские журналисты сообщили, что на территории Польши упали две ракеты, два человека погибли. Была спровоцирована активная истерия на всех площадках средств массовой информации стран НАТО. Министерство иностранных дел Польши заявило, что на востоке страны взорвалась «ракета российского производства». Начался новый виток международного осуждения действий Российской Федерации, которая, в свою очередь, категорически опровергла эту информацию…

В Польше экстренно созвали Комитет Совета министров по безопасности и пригласили международных экспертов для расследования инцидента. Однако Минобороны Соединённых Штатов не подтвердило сообщения о падении российских ракет на востоке Польши, неожиданно сообщив, что они «не собираются спекулировать на предположениях». И сразу же Франция, Великобритания, Литва и Словакия заявили о необходимости консультаций в связи с инцидентом. Североатлантический альянс сообщил о планах провести заседание в Брюсселе. Польша явно задумалась и поняла, что поторопилась с обвинениями. Вскоре президенту Польши пришлось пояснять миру, что точных данных о том, кто выпустил ракеты, нет. Такие метания наводили на мысль о том, что польская сторона теперь не уверена, что ей следует обвинять Россию во всех грехах, имея под боком такого разнузданного соседа, как поражённая неофашизмом Украина.

В столь мятущихся настроениях проходил первый зимний месяц двадцать второго года. Обнадёженные безграничной помощью и поддержкой стран НАТО украинские неонацисты устраивали наглые провокации и фальшиво обвиняли во всех бедах российскую сторону конфликта. Такое поведение украинских прихвостней западных хозяев проявлялось во все времена. Какой бы ни была власть в этой стране: польских шляхтичей, австро-венгерских ли потомков Габсбургов, Российской ли короны или Страны Советов, всё «украинским западэнцам» оказывалось «погано», всё «не в масть»! Через некоторое время случай с упавшей на чужую территорию ракетой повторился с другим украинским соседом – с Белоруссией. В Минобороны Беларуси заявили, что падение ракеты на территорию республики могло быть провокацией со стороны Вооружённых сил Украины, и это было единственно разумное мнение. Рассматривались две версии падения ракеты: «непреднамеренный пуск» из-за неисправности ракеты или ошибки зенитного расчета и «преднамеренная провокация Вооружённых сил Украины». И действительно, после тщательного расследования выяснилось, что обломки принадлежат зенитной управляемой ракете С-300, выпущенной с территории Украины.

Военные действия тем временем шли своим чередом и порой с переменным успехом сторон конфликта. По всей России росли и укреплялись патриотические настроения. В разных городах и сёлах страны с заботой и вниманием встречали эвакуированных из зоны СВО стариков, женщин и детей. В военкоматы стали добровольно обращаться сотни молодых людей, стремившихся поддержать российских воинов-миротворцев и встать на защиту русскоязычного народа Украины, который, несмотря на давление и произвол правящей верхушки, не изменил своих братских убеждений по отношению к России.

* * *

Начало декабря выдалось морозным и ветреным. Ещё затемно санинструкторы, военфельдшеры и бойцы, используя временное затишье, погрузили раненых в специальные автомобили, называемые «буханками», и теперь уже более часа колонна была в пути по направлению в медсанчасть. И тут началось!.. Стреляли прицельно – по головным и замыкающим автомобилям колонны, чаще всего по автомобилям с опознавательным знаком Красного Креста. Первые снаряды ВСУ настигли разведчиков, двигавшихся впереди автоколонны. Через пару минут укронацисты стали прицельно расстреливать машины с красным крестом из «Джавелина» (американского переносного противотанкового ракетного комплекса). Над головами пытавшихся укрыться в воронках и траншеях раненых и медиков со специфическим свистом проносились трассирующие снаряды…

Через полчаса или чуть более того обстрел прекратился. Округа представляла собой жуткое зрелище! На обезображенном фугасными снарядами снежном поле чёрными дырами зияли двухметровые воронки от взрывов. В радиусе около пятисот метров вдоль бывшей дороги дымились догоравшие обломки машин, лежали обезображенные тела убитых, раненых и как напоминание о прошлой мирной жизни изредка стояли обломанные электрические столбы с оборванными проводами…

* * *

– Чернова, это ты? Слышишь меня? – послышался чуть хриплый голос капитана.

– Слышу! – ответил девичий голос из свежей воронки, образовавшейся от разрывов артиллерийских снарядов.

– Давай сюда! – санинструктор Ольга Чернова услышала голос командира батальонной тактической группы.

– Где остальные?!

– Не знаю! Мы рассредоточились, когда началось! – крикнула Ольга, более десяти лет прослужившая в прославленном танковом батальоне и вот уже второй месяц проходившая службу в батальонной тактической группе.

– Товарищ капитан! – донёсся голос из придорожной траншеи. Мы живые, нас пятеро. Черновой нет.

– Молодцы! Чернова рядом. Не высовываться! Команда залечь в траншею и не подавать признаки жизни! Как поняли?! – хрипло скомандовал капитан.

– Ага! Понятно! – ответил совсем юный высокий голос.

– Не «ага», а «так точно!» – поправил командир. – Ладно! Хрен с ним, главное, не шевелитесь, замрите!

– А долго нам лежать? У нас два спальника есть. Можно разложим? – спросила та же бойкая.

– До утра как минимум! Попробуйте! Корпус не поднимайте, постарайтесь без лишних движений!

– Ага! Спасибо!

– Тьфу ты, бестолковки! – тихо пробормотал капитан, перетягивая бинтом левую ногу выше колена. – «Ага!», тоже мне вояки! – передразнил он с едва заметной усмешкой. – Девчонки, вот что с них взять?! Слава богу, хоть живые.

– Чернова, двигаться можешь? – крикнул он снова в сторону воронки.

– Так точно!

– Ты вот что, как начнёт смеркаться, ползи ко мне.

– Есть! – ответила та.

«Эта хоть бывалая, службу знает, – подумал капитан, вдруг вспомнив почему-то Елизавету Бричкину из повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие», которую читал ещё в школе. Тогда разве кто-то из ребят, его одноклассников, мог бы себе представить, что война может вернуться? Конечно, нет! А тем более с Украиной! А уж что здесь прорастёт фашизм – так такое и в кошмарном сне не могло никому померещиться, не то что наяву», – размышлял молодой офицер…

Дождавшись сумерек, Ольга, окоченевшая от двухчасового «отдыха» на мёрзлой декабрьской земле, поползла в сторону траншеи к капитану.

– Товарищ капитан, это я, – прошептала она, сваливаясь к нему в траншею.

– Молодец, Чернова! Незаметно сменила позицию. Хвалю!