Абсурд – дело тонкое

Из-за спины Сергея вышла… Света. Она выглядела виновато, но потом опомнилась:

– Ты чего не заходишь? Я жду уже почти пять лет! – Светка залепила мне пощёчину. Не больную, но неожиданную.

– Ладненько, голубки. Оставлю вас… Поворковать, – Серёга с сожалением посмотрел на виски, который, как он уже догадался, придётся оставить нам. – Давай куртку, как договаривались, и я пошёл.

Только сейчас я сообразил, что у меня в руке пусто. В том смысле, что розовый листок исчез. А что появилось?

Да ладно!

Я поцеловал Светку в щёку, усадил на диван, а сам потянул Серёгу на кухню:

– Как назад отыграть?

– Что отыграть?

– Листка нет, Светка есть. Не дошло?

– Как листка нет? А куртка?

– Светка тут, а не косуха с заклёпками. Я о ней подумал, когда лист в руках держал.

– Ах ты, шалунишка! Ну, пользуйся, раз сумел. А куртку завтра тогда. Или, я сам сумею. Может быть. Даже – скорее всего.

Серёга, ухмыляясь, пошёл в прихожую:

– Вы тут не скучайте. Я завтра загляну. Часиков… В пятнадцать. Нормально?

– Останься, я тебе говорю. Не хочу так!

– Так попробуй по-другому. Камасутру скачай, потренируйся, – Серёга заржал, как конь, а я заглянул в комнату.

Светка сидела на диване. В телевизор пялилась, щёлкала пультом. Без одежды. Совсем. Вот просто сидела, и всё, как так и надо. Оно-то надо, конечно. Но не так.

– Не уходи, я сказал! Друг ты мне или… – я зашипел, как змея, чтобы на диване не услышали.

– Друг, конечно. Но что тебя смущает? Ты же хотел?! – Серёга тоже заглянул в комнату.

– Думаю, эта Светка – не Светка. То есть, Светка, но не та. Не такая, то есть. Но она. Понял?

– Нет, но полностью с тобой согласен. «Такая» Светка не пришла бы. Но раз «не такая» тут, то почему бы и нет? Я не понимаю тебя, друг. Хоть убей.

– Посиди пока. Я быстро.

Я слышал, как Серёга ставит на плиту чайник, а сам в это время занимался Светкой. Нет, не в том смысле, не в камасутровом. Я велел ей одеваться и уходить. И она… Оделась и ушла. Я ждал истерику, если честно, но не случилось. Повезло.

Я дал себе минуты три прийти в себя. Напрягают как-то эти события. На всякий случай посмотрел в окно. Нет, розовые листья не отрасли. Глянул вниз, увидел Светку. Она уже успела спуститься и сейчас качалась на качелях, на детской площадке. Смотрела вверх, на меня. Я это понял, скорее, чем увидел. Высоковато, чтобы разглядеть. Фантазия дорисовала Светке на лице преданный собачий взгляд и слёзы. Она всего этого не заслужила.

Ничего не говоря Серёге, я побежал на улицу.

– Ты домой иди. Поспи. Суббота ведь, – я сел на вторые качели, рядом со Светкиными.

– Не хочу.

– Ну, сорви лист, загадай себе что-нибудь. Нужное и приятное. Порадуй себя. Ты же девочка!

– Я сегодня всё потратила, – Светка продолжала отрешённо раскачиваться.

– На что? Если не секрет. Что загадала?

– Пиццу, колу и чтобы соседи сверху не сверлили.

Я понял, что нормального разговора всё равно не получится и вернулся домой.

– Слыш, Серёга, – мы пили чай. Виски так и остался пока нетронутым. – Как ты узнал, что загадывать можно? Вчера ни ты, ни я об этом даже не догадывались.

– Так и растения вчера не было, вроде.

– А теперь – есть. Так как?

– Не поверишь.

– Поверю. Вещай. Можешь даже в развёрнутом виде.

– Могу и в развёрнутом, но разворачивать нечего. Пришли мы с тобой вчера к моему дому, вечером. Ты ушёл, а я остался, – Серёга начал издалека.

– Это я и без тебя помню.

– Я спать пошёл. Разделся, лёг.

– Так… Давай лучше не развёрнуто, а кратко. Что-то я погорячился с развёрнутостью. А то, смотрю, до утра затянется, а к сути не придём.

– А куда спешить? Завтра себе по миллиону долларов наколдуем, на работу в понедельник не пойдёшь, – Серёга говорил так спокойно, что складывалось впечатление, будто он живёт в этом новом для нас обоих розовом мире всю жизнь.

– А чего не по десять?

– Что десять?

– Подзатыльников! Миллионов зелёных, конечно.

– Можем и по десять. И по сто можем.

Серёга замолчал. Я проследил за его взглядом и понял, куда он смотрит.

– Нет. Виски останется закрытым, пока не расскажешь, – я хлопнул по столу открытой ладонью. Серёга аж подпрыгнул.

– Проснулся я ночью, – продолжил мой друг. – Что-то в окно стучит. А ты по столу больше не стучи. Голова, как колокол. «Буратино» бы. Открываю иллюминатор, а там розовое растение это. Только я не понял, что оно розовое, конечно. Ночь ведь.

– Снова разворачиваешь? – я поставил перед другом открытую бутылку его любимой газировки.