Почерк времени

– Нет. Это моя награда за преданность служению Господу нашему Иисусу Христу. На обороте написано.

Перевернув крест, командир про себя прочитал: «Пресвитеру, дающему образ верным словом и житием», что означало одобрение – молодец, мол, потрудился. Подняв глаза, приказал солдатам:

– Вы, двое… Идите и посмотрите там, не спрятал ли что-то.

Те направились в алтарь, но настоятель преградил им путь.

– Вам вход сюда воспрещён. Вы крещены иль нет?..

Расставив руки в стороны, отец Николай делал попытку не впустить незваных гостей. Они же должны были выполнить приказ командира. Уже немолодой красноармеец всё же нехотя ответил:

– Да, я крещёный!

А юный боец вслед за товарищем добавил:

– Ты, батюшка, отошёл бы в сторону, а то могу ненароком пришибить.

От таких слов настоятель оторопел, но не сдвинулся с места. Тогда молодой солдат ударил его в живот прикладом ружья. Отец Николай от резкого тычка согнулся, тогда парень взял его правой рукой за плечо и оттолкнул так, что настоятель упал.

Сильная боль не дала ему сразу подняться. Два солдата, не снимая шапок, зашли внутрь алтаря. За ними последовал их командир.

Пока вооружённые красноармейцы осматривали, а вернее, производили обыск в алтаре, к церкви начал стекаться народ. В церковь вбежала молодая комсомолка-активистка и воскликнула, глядя на председателя поссовета:

– Там на площади собираются сельчане!..

Услышав эти слова, командир быстро вышел из алтаря. В это время председатель поселкового совета широким шагом направился к выходу, за ним спешила девушка.

Выйдя из церкви и увидев толпу, председатель обратился к собравшимся:

– Односельчане! Сейчас в церкви проходит обыск по изъятию ценностей. Батюшка… то есть отец Николай… оказался одним из руководителей подпольной организации, действующей против Советской власти. Являясь главой церковного округа, собранные денежные средства он прятал в церкви и у себя дома.

Послышались недовольные крики:

– Это неправда!

– Хватит наговаривать на порядочных, честных людей!

– Вы сами воры!

– В органы ЧК поступил сигнал, – повысил голос председатель, – что отец Николай ведет антисоветскую деятельность. А церковное имущество изымается в пользу голодающих. Поймите, молодое государство нуждается в денежных средствах! У церкви есть ценности, и вот Советская власть просит помочь, но ваш батюшка отказывается. Поэтому прошу вас разойтись.

В толпе росло возмущение.

– Он же твоих детишек крестил, председатель!

– Будь человеком, отпусти отца Николая!

В это время на пороге храма появился молодой человек в черной кожанке и грозно проговорил:

– Значит, так, уважаемые граждане… Я требую, чтоб вы немедленно отправились по своим хатам и не высовывали оттуда носа. А кто своё тулово не засунет в нору, я выйду в следующий раз и открою огонь! Чтоб здесь никого не было! Время пошло…

Подняв правой рукой за козырёк фуражку, а левой держа платок, командир вытер вспотевший лоб. Потом добавил с нажимом:

– Ваш поп вел пропаганду против Советской власти!

Минут через пять площадь перед церковью опустела. Повернувшись к председателю, командир сказал:

– У вас имеется актив? Комсомольцы? Если есть, пусть придут сюда с личным оружием и возьмут в оцепление площадь.

– Слышала, что сказал старшой? – обратился к девушке председатель. – Выполняй!

– Хорошо, я сейчас!

Сбежав с приступок, активистка побежала в поселковый сельсовет.

Остальные же вернулись в церковь.

В храме продолжался настоящий погром. Солдаты сбивали со стен иконы. Особенно неистовствовал молодой солдатик, видно, призванный в Красную армию недавно. Он бросал иконы на каменный пол с такой силой, что они трескались пополам. После Октябрьского переворота в России многие люди перестали ходить в храмы: коммунистическая пропаганда внушала, что церковь – зло для населения новой России, нового мира. Вот и этот боец, скорее всего, никогда прежде не был в православном храме…

Это бесчинство продолжалось часа три.

Пока шёл погром, отец Николай стоял на коленях напротив алтаря и читал молитву: «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да прии?дет Царствие Твое; да будет воля Твоя на земле, яко на небе… Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим… И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки… Аминь».

Солдаты со всех сторон произносили различные колкости в адрес служителей церкви. По окончании обыска командир приказал одному красноармейцу вынести все иконы на задний двор и сжечь, а сам, вытаскивая наган из кобуры, направился к настоятелю.

– Встать и пошёл за мной, – приказал он. – А ты (он показал на немолодого бойца) будешь сопровождать его до сельсовета. – И, развернувшись к выходу, добавил: – А вам и вашим людям помочь моим солдатам… Выполняйте.

Выйдя из церкви с настоятелем и сопровождавшим его красноармейцем, командир направился к поселковому совету.

2

Ещё поднимаясь с колен, отец Николай заметил, что погода начинается портиться. Поднялся ветер, и на небе появились небольшие облака. Сначала они были белоснежными, но постепенно небо заволокло серыми тучами. Солнце спряталось за одну из них.

Подведя настоятеля к крыльцу дома, где располагался поссовет, командир отдал новое распоряжение:

– Возьмите пустую телегу и погрузите всё имущество, изъятое в церкви. Поторопитесь, пусть побыстрей там управляются… Да, чуть не забыл: скиньте вниз колокол и сбросьте с купола крест.

Повернувшись к арестованному, добавил:

– Шагай, да побыстрей!

Зайдя в хату, отец Николай увидел, что второй арестованный священник сидит на лавке возле печки, руки связаны сзади. Там же сидели несколько красноармейцев и о чём-то разговаривали. Пройдя ещё чуть вперёд, командир наганом указал настоятелю сесть на стул и приступил к допросу.

– Значит, так! Если не расскажешь, батюшка, где находятся ценности…

– У меня ценностей нету, – спокойно повторил отец Николай.

– Ответ неправильный! – В следующий момент настоятель получил удар кулаком в челюсть и упал со стула.