Армянские сказки

Тем временем царица вошла в шатер, где ее с нетерпением ждал царь Вачаган. Любящие супруги сели рядом и не могли насмотреться друг на друга. Вагинак поцеловал ее руку и зарыдал, как ребенок, нашедший мать.

– Ты спасла нас не сегодня, моя несравненная царица, много дней тому назад, я увидел тебя во сне именно в этом одеянии.

– Ты ошибаешься, Вагинак, – сказал царь, – она спасла нас тогда, когда спросила у тебя: «Знает ли царевич какое-либо ремесло?» Помнишь, тогда ты долго над этим смеялся.

– Ах, это правда, мне нечего тебе возразить теперь, – ответил слуга. – Если я раньше многому не верил, то сейчас стал верить тому, что слышал раньше. Вардапет Месроп в своих проповедях говорил: «Если бы Христос не спустился в ад, ад бы не рухнул». Над этими словами я тоже смеялся, но сейчас мой царь лично доказал, что Месроп был прав.

– Успокойся, Вагинак, об этом мы поговорим позже, – сказала царица, лишь теперь почувствовав, как сильно она устала.

– Я вижу, что тебе тоже надо отдохнуть, – сказал ей супруг. – Теперь ты отдыхай, а об остальном позабочусь я.

Царица удалилась в другую часть шатра, где для нее служанки приготовили мягкое ложе. Здесь она сняла свои доспехи и передала их мужу, а сама прилегла, чтобы отдохнуть, но долго не могла сомкнуть глаз: то ей чудилось, что она окружена разъяренными жрецами, которые то защищаются, то нападают на нее, то перед ней представали полные человеческого мяса котлы, и она содрогалась всем телом от ужаса и гнева… Все эти сумбурные впечатлении мучили ее, не давая уснуть.

Вачаган хорошо знал, что Анаит настолько же отважна, насколько добра. Знал, что она из жажды мести безжалостно уничтожила жестоких жрецов, но это оставило глубокий след в ее нежном сердце. Поэтому он поспешил взять командование армией на себя. Надев доспехи и опоясавшись царским мечом, он решительно вышел из шатра к своим войскам. Царь приветствовал своих солдат и благодарил их за мужество. В этот момент градоначальник, припал к его ногам, поздравил с освобождением и умолял царское войско не отказываться от угощения, которое жители приготовили для него на поляне. Вачаган пожелал воинам веселого пиршества, а сам пошел в шатер к Анаит, где уже был накрыт роскошный стол и все ждали прихода царя, чтобы приступить к трапезе. Здесь был и Вагинак, сменивший лохмотья на достойную его сана одежду. Он был счастлив как никогда в жизни.

Вскоре после пиршества трубы возвестили о том, что настало время собираться в путь. И войско направилось домой. Впереди ехали царь и царица, рядом с ними девушки и женщины, замыкали колонну воины. Все пели победную песню. А когда освободители появились на главной площади Перожа, все жители от мала до велика в один голос закричали:

– Да здравствует царь, да здравствует царица! Пусть сгинут жрецы, пусть рухнут капища, мы хотим быть христианами!

Царь им ответил, что скоро в Перож приедет патриарх и окрестит их. И действительно, через два дня прибыл католикос Агвана – старец Шупхагише в окружении епископов и священников. Католикос привел перожцев на берег Куры, где все они, раздевшись, и, завернувшись в белые покрывала, вошли в воду, многие держали на руках своих детей. Католикос совершил обряд крещения и приказал всем трижды окунуться в воду. Так на город снизошла благодать христианства.

А царь в это время вернулся в родной дом. На пороге с веселым визгом его встретил пёс Занги. Он бросался то Вачагану, то к Вагинаку, словно знал, что с ними произошло.

На следующий день из темницы вывели жреца, который привез царице парчу с секретным посланием, чтобы судить и наказать его при всем народе. Когда собрались судьи, к царю подошел Вагинак и попросил разрешения самому наказать своего мучителя.

– Как ты хочешь наказать его? – спросил царь.

– Об этом подумаем я и Занги, – ответил Вагинак. – Те мерзавцы в Пероже легко отделались, но этот не удостоится их легкой судьбы.

– Но ты забываешь, Вагинак, что христианин не должен быть жестоким.

– Нет, я только хочу его черную душу отдать на милость Занги, пусть отнимает ее у злодея так, как захочет.

– Уведи его, уничтожь, как собаку, – в один голос сказали судьи.

Царь не захотел отказывать Вагинаку в просьбе. Тот отвел жреца со связанными руками в ущелье и, отпустив его, сказал, обращаясь к верному псу:

– Занги, посмотри, это тот человек, который несколько лет мучил меня страшными пытками, он кормил меня тем, чего ты не стал бы есть никогда. Занги, накажи этого человека и успокой мое сердце. Это зверь, Занги, хватай его, рви на части…

Занги одним прыжком набросился на жреца, впился в его горло, задушил и, рыча, сразу же отпрянул от него.

– Ах, Занги, как ты облегчил смерть этого чудовища. Разве я этого у тебя просил? Даже самый добрый палач не поступил бы так, как ты…

Так добро победило зло.

Легенда о чудесном спасении царя и его прекрасной Анаит передавалась из уст в уста, из города в город, из страны в страну. Народные певцы слагали о них песни, жаль, что они не дошли через века до нас. Но о том, что «жизнь царю спасло ремесло», все помнят до сих пор. Это – хорошая мысль. Ведь оттого, какое значение придает народ ремеслу, трудолюбию, зависит его счастье. Это счастье еще надежнее, когда сам царь и царица подают пример.

Можно только представить, как процветал народ при таком мудром правителе как Вачаган, который был его сыном, отцом и братом, и при такой царице как Анаит, которая стала для своей страны родной матерью. Вот что говорили о ней люди: «Анаит возвела на наших реках мосты, построила корабли и лодки, покрыла наши поля каналами и арыками, в городах и селах появилась вода. Она проложила для наших телег ровные дороги, дала нашим плугам просторные земли. Она разрушила ад и превратила нашу страну в Эдем. Да здравствует Анаит, да здравствует навеки!»…

Айцатур

Как-то остановился караван на ночлег у одного селения. В полночь богатый купец решил обойти свой караван и проверить, не спят ли сторожа, и вдруг видит: на окраине селения встретились трое и о чем-то разговаривают между собой:

– Братья, какую судьбу вы предначертали новорожденному? – спросил один из них.

А двое ему ответили:

– Мы отдали ему счастье купца, который остановился здесь на ночлег.

И тут же все трое исчезли, как будто их и не было. Понял купец, что это были ангелы, решающие судьбы людей, и так расстроился, что его счастье отдали какому-то младенцу, что до рассвета не мог уснуть, а как только рассвело, отправился в село и узнал, в каком доме этой ночью родился ребенок. Вошел купец в этом дом, увидел красивого, крепкого мальчика и попросил его родителей отдать ребенка.

– Я очень богат, – сказал купец, – но сына у меня нет. Я воспитаю вашего мальчика как родного, все свое состояние отдам ему, позабочусь и о вас на старости лет.

Родителям трудно было отдать своё ребенка, долго не соглашалась мать, но так как были очень бедны, стали сомневаться, что смогут поднять его на ноги. А тут еще соседи стали советовать наперебой:

– У вас и без того много детей, – твердили они, – и будет еще больше. Сумеете ли вы всех прокормить? Отдайте хоть одного этому человеку, пусть ребенок станет богатым, может, и вам тоже богатство перепадет.

Наконец родители согласились и за несколько золотых отдали сына богатому купцу.

Купец взял ребенка, и его караван двинулся в путь.

Много ли прошел он или мало – одному богу известно, но вот остановился караван в красивой и плодородной долине. Здесь и решил купец сделать новую остановку.

– Более укромного места не найти, – подумал богач, – сейчас я велю зарыть этого младенца в землю. Посмотрим, как он теперь отнимет у меня мое счастье.

Подозвал купец к себе своего верного слугу и сказал:

– Возьми этого ребенка и принеси его в жертву за меня, но его сердце и печень отдай мне.

Купец решил, что сердце и печень ребенка вернут ему его прежнее счастье.

Слуга покорно взял ребенка, но не смог поднять руку на беззащитное дитя.

– Нет, мой бессердечный господин, на этот раз я твой приказ не исполню, – сказал он сам себе и положил ребенка под куст, вручив его судьбу в руки Всевышнего.

Мимо пастухи гнали стадо. Слуга купил у них маленького козленка, зарезал его, достал сердце и печень и отнес своему господину. Купец изжарил их, съел и, успокоившись, продолжил свой путь.

Тем временем козы и овцы разбрелись по всей долине, и одна дойная коза с полным выменем, искавшая кому бы отдать молоко, увидела под кустом младенца, подбежала к нему и вдоволь накормила его. Здоровый и сильный малыш быстро опорожнил вымя козы. И коза, и ребенок были довольны. С тех пор каждый день в одно и то же время, где бы ни паслась их отара, коза прибегала к ребенку и кормила его, а домой шла без молока. Не понравилось хозяйке этой козы, что ее единственная кормилица перестала давать молоко. Пришла она к пастухам и давай их бранить, на чем свет стоит:

– Это вы тайком доите мою козу, – обвиняла их бедная женщина.

– Небо и земля свидетели, мы ничего не знаем, – божились пастухи. – Подумай сама, если бы мы доили, то доили бы не твою козу, которая у тебя одна, а коз зажиточных крестьян, которые бы не почувствовали убытка. Но мы стали замечать, что твоя коза стала всё время куда-то убегать из стада. Смотрим – нет ее, где она – неизвестно. Хочешь, приходи как-нибудь на пастбище и убедись в этом сама.

И вот пошла хозяйка за козой на пастбище и не сводила с нее глаз. В полдень, когда вымя у козы наполнилось, она потихоньку направилась к ребенку. Женщина стала следить за нею. Коза остановилась под кустом, довольно долго простояла там и вернулась с пустым выменем. Крестьянка подошла к кусту и увидела прекрасного младенца.

– Какое счастье! – воскликнула она. – Пусть я несколько дней оставалась без молока, взамен бог дал мне сына. Возьму его и позабочусь о нем, а он вырастет и станет мне опорой.

Она взяла ребенка, отнесла к ближайшему ручью, хорошенько выкупала, завернула в чистую тряпицу, и, целуя, понесла домой. И так как он был вскормлен козой, она дала мальчику имя Айцатур, то есть «данный козой».