Зимние сказки и рождественские предания

Вдруг откуда что взялось – появились на столе всякие кушанья и напитки; хоть царя угощай, так не стыдно будет! Убогий перекрестился:

– Слава тебе, Господи! Есть чем разговеться.

Пошел в церковь, отстоял заутреню и обедню, воротился и стал разгавливаться; закусил-выпил, вышел за ворота и сел на лавочку.

На ту пору вздумала царевна по улицам прогуляться, идет со своими няньками и мамками и ради праздничка Христова раздает бедным милостыню; всем подала, а про этого мужичка и позабыла.

Вот он и говорит про себя:

– По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть царевна плод понесет и родит себе сына!

По тому слову царевна в ту ж минуту забрюхатела и через девять месяцев родила сына. Начал ее царь допрашивать. «Признавайся, – говорит, – с кем согрешила?» А царевна плачет и всячески клянется, что ни с кем не грешила: «И сама не ведаю, за что меня Господь покарал!»

Сколько царь ни допытывался, ничего не узнал.

Меж тем мальчик не по дням, а по часам растет; через неделю уж говорить стал. Царь созвал со всего царства бояр и думных людей, показывает их мальчику: не признает ли он кого за отца? Нет, мальчик молчит, никого отцом не обзывает. Приказал царь нянькам и мамкам нести его по всем дворам, по всем улицам и казать всякого чина людям и женатым и холостым.

Няньки и мамки понесли ребенка по всем дворам, по всем улицам; ходили, ходили, он все молчит. Подошли, наконец, к избушке бедного мужика; как только увидал мальчик того мужика, сейчас потянулся к нему ручонками и закричал: «Тятя, тятя!»

Доложили про то государю, привели во дворец убогого; царь стал его допрашивать:

– Признавайся по чистой совести – твой это ребенок?

– Нет, божий!

Царь разгневался, обвенчал убогого на царевне, а после венца приказал посадить их вместе с ребенком в большую бочку, засмолить смолою и пустить в открытое море.

Вот поплыла бочка по морю, понесли ее буйные ветры и прибили к далекому берегу. Слышит убогий, что вода под ними не колышется, и говорит таково слово:

– По щучьему веленью, по божьему благословенью распадись, бочка, на сухом месте!

Бочка развалилась; вылезли они на сухое место и пошли, куда глаза глядят. Шли-шли, шли-шли, есть-пить нечего, царевна совсем отощала, едва ноги переставляет.

– Что, – спрашивает убогий, – знаешь теперь, какова жажда и голод?

– Знаю! – отвечает царевна.

– Вот так-то и бедные мучатся. А ты не хотела мне на Христов день и милостыньки подать!

Потом говорит убогий:

– По щучьему веленью, по божьему благословенью стань здесь богатый дворец – чтоб лучше во всем свете не было, и с садами, и с прудами, и со всякими пристройками!

Только вымолвил – явился богатый дворец; выбегают из дворца слуги верные, берут их под руки, ведут в палаты белокаменные и сажают за столы дубовые, за скатерти бранные. Чудно в палатах убрано, изукрашено; на столах всего наготовлено: и вина, и сласти, и кушанья. Убогий и царевна напились, наелись, отдохнули и пошли в сад гулять.

– Всем бы здесь хорошо, – говорит царевна, – только жаль, что нет никакой птицы на наших прудах.

– Подожди, будет и птица! – отвечал убогий и тотчас вымолвил: – По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть плавают на этом пруде двенадцать уток, тринадцатый селезень – у всех бы у них одно перо было золотое, другое серебряное; да был бы у селезня чуб на головке бриллиантовый!

Глядь, плывут по воде двенадцать уток и селезень – одно перо золотое, другое серебряное; на головке у селезня чуб бриллиантовый.

Вот так-то живет царевна со своим мужем без горя, без печали, а сын ее растет да растет; вырос большой, почуял в себе силу великую и стал у отца, у матери проситься поехать по белу свету да поискать себе невесты.

Они его отпустили: «Ступай, сынок, с Богом!» Он оседлал богатырского коня, сел и поехал в путь-дорогу. Попадается ему навстречу старая старуха:

– Здравствуй, русский царевич! Куда ехать изволишь?

– Еду, бабушка, невесты искать, а где искать – и сам не ведаю.

– Постой, я тебе скажу, дитятко! Поезжай ты за море в тридесятое королевство; там есть королевна – такая красавица, что весь свет изъездишь, а лучше ее нигде не сыщешь!

Добрый молодец поблагодарил старуху, приехал к пристани, нанял корабль и поплыл в тридесятое королевство.

Долго ли, коротко ли плыл он по морю, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – приезжает в то королевство, явился к тамошнему королю и стал за его дочь свататься.

Говорит ему король:

– Не ты один за мою дочь сватаешься; есть у нас еще жених – сильно могучий богатырь; коли ему отказать, он все мое государство разорит.

– А мне откажешь – я разорю!

– Что ты! Лучше померяйся с ним силою: кто из вас победит, за того и дочь отдам.

– Ладно! Созывай всех царей и царевичей, королей и королевичей на честной бой поглядеть, на свадьбе погулять.

Тотчас посланы были гонцы в разные стороны, и года не прошло, как собрались со всех окрестных земель цари и царевичи, короли и королевичи; приехал и тот царь, что свою родную дочь в бочку засмолил да в море пустил.

В назначенный день вышли богатыри на смертный бой; бились, бились, от их ударов земля стонала, леса приклонялись, реки волновались; сын царевны осилил своего супротивника – снес его буйную голову.

Подбежали тут королевские бояре, взяли доброго молодца под руки и повели во дворец. На другой день обвенчался он с королевною, а как отпировали свадьбу, стал звать всех царей и царевичей, королей и королевичей в гости к своему отцу, к матери. Поднялись все разом, снарядили корабли и поплыли по морю.

Царевна со своим мужем встретили гостей с честью, и начались опять пиры да веселье. Цари и царевичи, короли и королевичи смотрят на дворец, на сады и дивуются: такого богатства нигде не видано, а больше всего показались им утки и селезень – за одну утку можно полцарства дать! Отпировали гости и вздумали домой ехать. Не успели они до пристани добраться, как бегут за ними скорые гонцы:

– Наш-де хозяин просит вас назад воротиться, хочет с вами тайный совет держать.

Цари и царевичи, короли и королевичи воротились назад. Выступил к ним хозяин и стал говорить:

– Разве этак добрые люди делают? Ведь у меня утка пропала! Окромя вас, некому взять!

– Что ты взводишь напраслину? – отвечают ему цари и царевичи, короли и королевичи. – Это дело непригожее! Сейчас обыщи всех! Если найдешь у кого утку, делай с ним, что сам знаешь. А если не сыщешь, твоя голова долой!

– Хорошо, я согласен! – сказал хозяин, пошел по ряду и стал их обыскивать. Как скоро дошла очередь до царевнина отца, он потихоньку и вымолвил: «По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть у этого царя под полой кафтана будет утка привязана!» Взял, приподнял ему кафтан, а под полой, как есть, – привязана утка, одно перо золотое, другое серебряное.

Тут все прочие цари и царевичи, короли и королевичи громко засмеялись:

– Ха-ха-ха! Вот каково! Уж цари воровать начали!

Царевнин отец всеми святыми клянется, что воровать у него и на мыслях не было; а как к нему утка попала – того и сам не ведает.