Еще не сожжены мосты. Выпуск 5

Старик, дрожащими руками задвигав тростью и глядя на Валеру узкими тусклыми влажными глазами из-под густых седых бровей, прежним хриплым, дрожащим голосом произнес опять, повторяя:

– Все-о-о! Нету, уже нету!.. Николая Ку-умича… нету!..

Валера хотел переспросить старика, но увидел, что к ним приближаются два таких же по возрасту, пожилых человека, и воздержался от расспросов. Один из них был в шляпе, а второй в вязаном чепчике, рубашке и безрукавке. Когда они подошли и поздоровались, Валера повторил свой вопрос:

– Я спрашиваю его, – указал он на старика, – по поводу вашего соседа Николая, а он говорит, повторяя, и я не могу разобрать… Говорит: «Нету, Николая нету!..» Мне известно, что его забрала скорая в больницу, а он повторяет: «Нету, Николая нету!..»

– Акимыч говорит правду… Хочет сказать, что Николая уже нет в живых, – сказал пожилой в шляпе.

– Как нет в живых?! – произнес Валера.

– На следующий день, как увезли… – продолжил старик, – Николая не стало!..

– Да-а-а, да!.. Николая нету!.. Нету уже Николая! – слушая разговор Валеры с подошедшими, повторил старик в темной тюбетейке, что сидел на скамье.

– Вы сказали, на второй день его не стало? – произнес Валера.

– Да, на второй день, как увезли, его не стало, – повторил пожилой в безрукавке.

И через минуту молчания он посмотрел в сторону Ольги, потом на Валеру и спросил:

– А вы кем Николаю будете – родственники?

– Мы, мы да… Нет, не родственники. Но… но не чужие.

– Из социальной службы?.. – спросил пожилой в шляпе.

– Считайте, что из соцслужбы, – тихим голосом произнес Валера. – Мы из редакции, журналисты и хотели о вашем поселке, а заодно и о Николае в прессе написать статью… Да и вообще написать о вашем бытье-житье в этом барачном поселке. Если можно назвать то, что вижу, поселком…

– Да, скоро поселка этого не будет. – И пожилой в шляпе кивнул в сторону мусорной горки, от подножья которой доносился шум моторов трактора и экскаватора, продолжавших вываливать ковшами мусор в кузов самосвала.

Когда Валера у навеса вел разговор с жителями бараков, в их сторону скорым шагом шли двое, должно быть, работники организации, занятой уборкой мусорной свалки. Они подошли, поздоровались, и, обращаясь к присутствующим, один из них сказал:

– Мы из стройорганизации городской мэрии и пришли предупредить, что с середины новой недели приступят к сносу этих бараков, а тем, кому уже выделено жилье в других районах города или где… следует поспешить с переселением. Работу мы не будем останавливать!

Второй добавил:

– Следует поторопиться с переселением! Еще два-три дня – и начнем сносить бараки с того края. – И указал рукой в сторону горки мусора. – Кто еще не переселились и остались в бараках, пожалуйста, известите, чтоб поспешили с переселением. Им же всем мэрия выделила жилье!..

Объявив предупреждение, работники со стройорганизации пошли дальше по кривой улочке, дошли до края барачного поселка и, не дойдя до барака Николая, остановились, переговорили и отправились обратно, в обход поселка, в сторону мусорной горки.

Пожилой в безрукавке посмотрел вслед уходящим в сторону мусорной горки и сказал:

– Наконец-то взялись и за бараки.

Другой, стоящий рядом, в шляпе, произнес:

– А все же в поселке знают, что переселяют… и будут все тут ломать, разве что только Кузьмич?.. А ему…

– Да, но у него ведь с роднёй!.. Мы же знали, что близкой родни у Кузьмича не было, – сказал пожилой в безрукавке. – Только вот товарищ. – И он кивнул на Валеру. – Кажется, он к Кузьмичу в гости и тоже не знал, что его уже нет в живых!

Постояв так с минуту молча, пожилой в шляпе, обращаясь к Валере, произнес:

– Вы знаете, если вы и не родня Кузьмичу, а хотели о нем и о поселке что написать… У Кузьмича в хате-то особого добра и нет, кроме, конечно, книг… Мы тут как старосты поселка и можем оставить на ваше усмотрение. Барак-то будут ломать!

– Да, у Кузьмича там немало книг, – сказал стоящий рядом в безрукавке. И, посмотрев на пожилого в шляпе, продолжил: – Если он писатель и хочет о Кузьмиче писать книгу, пусть, что там… на его усмотрение… Может, он и разберется с книгами Кузьмича. Им-то все равно. – Он кивнул в сторону пыхтевшей вдали уборочной техники. – Они книги вместе с мусором… Кому теперь книги нужны? Пропадут. Только вот как с Амуром, что с собакой?..

– Я его заберу, – спокойным голосом произнес Валера, – и в собачий приют устрою.

– Вот это правильно! – живо произнес старик в шляпе. – И собаке тоже определено место – собачий приют!

– Что ж, решили, – произнес другой, в безрукавке, и обратился к Валере: – Хата у Кузьмича на защелке, замок он никогда не ставил. Пойдите посмотрите, что у него там за книги… а остальное…

– А остальное, – произнес пожилой в шляпе, – одежда!.. Да и какая там у него одежда! Что есть, было все на нем… Только что постель и… может, посуда. Но вот собака, Амур!.. – И обратился к Валере: – Вы точно собаку не оставите? Она станет бездомной – жалко, пропадет…

– Я не оставлю собаку, – сказал Валера. – Я позабочусь о ней… обязательно устрою в собачий приют.

– Вот и хорошо! – произнес опять пожилой в шляпе. – И с хатой Кузьмича решили. Кто еще остается в поселке?.. Вот Акимыч, но за ним завтра подойдут родственники, – сказав это, он оглянулся и, держа руки на поясе, со спокойным видом посмотрел вдоль кривой улочки барачного поселка.

– Я извиняюсь, – произнес Валера. – Меня жена ждет у барака Николая, я пойду.

– Да-да! Видим, – произнес тот, что в безрукавке.

– Не забудьте, заберите, заберите книги… У Кузьмича было много книг, – прощаясь, произнес второй, в шляпе.

– Хорошо, – произнес Валера, попрощался, повернулся и пошел в сторону поджидавших его у барака Николая Ольги и Амура.

Когда Валера подошел, Ольга спросила:

– Почему так долго?.. Как с Николаем?!

Валера, глядя на Амура, тихим голосом сказал:

– Николая больше нет в живых!

– Как нет в живых?! – вопрошающе глядя на Валеру, произнесла Ольга.

– На второй день, когда увезли, его не стало, – смотря на Амура, грустным голосом сказал Валера. – И теперь надо…

И он передал Ольге разговор у липы, под навесом.

После минуты молчания, в котором Ольга и Валера пребывали, глядя на Амура, Валера сказал:

– Завтра воскресенье, и нам нужно с позволения соседей Николая разобраться с тем, что есть внутри его хаты, как называют здесь бараки… Они говорили, что у него в хате немало книг и какое-то имущество… Впрочем, сегодня не будем заходить и смотреть… Отложим все это на завтра. Заодно и наведем справки о приюте для Амура.

Ольга после услышанной вести о смерти Николая дальше не слышала слова, что говорил Валера. Она стояла и, не отводя взгляда, смотрела на Амура. И Амур, присев на задние лапы, подняв голову, так же сосредоточив внимание, смотрел на Ольгу, будто ожидая, что она должна ему что-то сказать… важное. С минуту Ольга таким взглядом смотрела на Амура, и собака, тоже не отводя глаз, смотрела на Ольгу.

Глядя так, Ольга вдруг произнесла тихим, спокойным голосом: