«Поэты XXI века». Выпуск 3

А между тем, по-прежнему тоскуя,
Как у врагов, сердца разлучены.
Мы далеки, мы чужды друг для друга:
Душе с душой не слиться никогда,
И наш восторг, как смутный жар недуга,
Как жгучий бред, исчезнет без следа.
Мне за тебя невыразимо грустно,
Ты тихо взор склонила предо мной,
И, нашу боль скрывая неискусно,
Мой бедный друг, как жалки мы с тобой…

Надежда Тэффи

Надежда Александровна Лохвицкая (1872–1952) выступала в печати под псевдонимом Тэффи.

Писать начала ещё в детстве, но литературный дебют состоялся лишь в тридцатилетнем возрасте. Впервые выступила в печати со стихотворением «Мне снился сон…» в 1902 году в журнале «Север», затем последовали рассказы в приложении к журналу «Нива» (1905). В годы русской революции (1905–1907) сочиняет острозлободневные стихи для сатирических журналов. В 1910 году, на пике славы, вышел двухтомник рассказов и первый сборник стихов «Семь огней». Двухтомник «Юмористические рассказы» до 1917 года был переиздан более 10 раз.

Оказавшись после 1918 года в эмиграции, Тэффи больше всего сожалела об утрате русского театра. В Берлине и Париже продолжали выходить её книги, и исключительный успех сопутствовал до конца долгой жизни. Умерла 6 октября 1952 года в Париже.

Марьонетки

Звенела и пела шарманка во сне…
Смеялись кудрявые детки…
Пестря отраженьем в зеркальной стене,
Кружилися мы, марьонетки.
Наряды, улыбки и тонкость манер, —
Пружины так крепки и прямы! —
Направо картонный глядел кавалер,
Налево склонялися дамы.
И был мой танцор чернобров и румян,
Блестели стеклянные глазки;
Два винтика цепко сжимали мой стан,
Кружили в размеренной пляске.
«О если бы мог на меня ты взглянуть,
Зажечь в себе душу живую!
Я наш бесконечный, наш проклятый путь
Любовью своей расколдую!
Мы скреплены тёмной, жестокой судьбой, —
Мы путники вечного круга…
Мне страшно!.. Мне больно!.. Мы близки с тобой,
Не видя, не зная друг друга…»
Но пела, звенела шарманка во сне,
Кружилися мы, марьонетки,
Мелькая попарно в зеркальной стене…
Смеялись кудрявые детки…

Подсолнечник

Когда оно ушло и не вернулось днём, —
Великое, жестокое светило,
Не думая о нём, я в садике своём
Подсолнечник цветущий посадила.

«Свети, свети! – сказала я ему, —
Ты солнышко моё! Твоим лучом согрета,
Вновь зацветёт во мне, ушедшая во тьму,
Душа свободного и гордого поэта!»

Мы нищие – для нас ли будет день!
Мы гордые – для нас ли упованья!
И если чёрная над нами встала тень —
Мы смехом заглушим свои стенанья!

Монахиня

Вчера сожгли мою сестру,
Безумную Мари.
Ушли монахини к костру
Молиться до зари…
Я двери наглухо запру.
Кто может – отвори!

Ещё гудят колокола,
Но в келье тишина…
Пусть там горячая зола,
Там, где была она!..
Я свечи чёрные зажгла,
Я жду! Я так должна!

Вот кто-то тихо стукнул в дверь,
Скользнул через порог…
Вот чёрный, мягкий, гибкий зверь
К ногам моим прилёг…
– Скажи, ты мне принёс теперь
Горячий уголёк?

Не замолю я чёрный грех —
Он страшен и велик!
Но я смеюсь и слышу смех
И вижу странный лик…
Что вечность ангельских утех
Для тех, кто знал твой миг!

Звенят, грозят колокола,
Гудит глухая медь…
О, если б, если б я могла,
Сгорая, умереть!
Огнистым вихрем взвейся, мгла!
Гореть хочу! Гореть!