Народные колыбельные, потешки и сказки для детей

– Что ты, косолапый мишка, трогаешь меня? Я прежде была лисица-девица, а теперь – замужняя жена.

– За кого же ты вышла, лисонька?

– А который прислан к гам из сибирских лесов бурмистром, зовут Кот Котофеич, – за него и вышла.

– Нельзя ли с ним познакомиться, Лизавета Ивановна?

– У! Кот Котофеич у меня такой сердитый: если кто не по нём, сейчас съест! Ты ступай, приготовь быка да принеси ему на поклон. Да смотри, быка-то положи, а сам схоронись, чтоб Кот Котофеич тебя не увидел, а то худо тебе придётся!

Медведь пошёл за быком. Принёс волк барана, ободрал шкуру и стоит в раздумье: смотрит – медведь идёт, тушу быка несёт. Поздоровались они и стали вместе Кота Котофеича с лисой дожидаться.

Стоят и думают, где бы им спрятаться. Волк залез в кусты, медведь завалил его сухими листьями, а сам влез на сосну, на самую макушку, и поглядывает: не идёт ли Кот Котофеич с лисою?

А тут как раз они и показались. Медведь увидел их и говорит волку:

– Ну, брат волк, идёт лиса с мужем; какой же он маленький!

Пришёл кот и сразу же бросился на быка, шерсть на нём взъерошилась, и начал он рвать мясо зубами и когтями, а сам мурлычет, словно сердится:

– Мяу! Мяу!

А медведю со страху слышится:

– Мало! Мало!

Медведь и говорит:

– Невелик, да прожорист! Нам и четверым не съесть, а ему одному мало; пожалуй, и до нас доберётся!

Захотелось волку тоже посмотреть на Кота Котофеича, да сквозь листья над глазами, а кот услыхал, что лист шевелится, подумал, что это – мышь, да как кинется и прямо волку в морду вцепится когтями. Волк вскочил да давай бог ноги – и был таков. А кот сам испугался и бросился прямо на сосну, где медведь сидел. «Ну, – думает медведь, – увидал меня!»

От страха он свалился с дерева, все печёнки отбил, вскочил – да бежать!

А лисица вслед кричит: – Вот он вам задаст! Погодите!

С той поры все звери стали кота бояться. А кот с лисой запаслись на целую зиму мясом и стали себе жить-поживать. И теперь живут.

Волк и козлята

Жила-была коза с козлятами. Уходила коза в лес есть траву шелковую, пить воду студеную. Как только уйдет – козлятки запрут избушку и сами никуда не выходят.

Воротится коза, постучится в дверь и запоет:

– Козлятушки, ребятушки!
Отопритеся, отворитеся!
Ваша мать пришла – молока принесла;
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка по копытечку,
Из копытечка во сыру землю!

Козлятки отопрут дверь и впустят мать. Она их покормит, напоит и опять уйдет в лес, а козлята запрутся крепко-накрепко.

Волк подслушал, как поет коза. Вот раз коза ушла, волк побежал к избушке и закричал толстым голосом:

– Вы, детушки!
Вы, козлятушки!
Отопритеся,
Отворитеся,
Ваша мать пришла,
Молока принесла.
Полны копытцы водицы!

Козлята ему отвечают:

– Слышим, слышим – да не матушкин это голосок! Наша матушка поет тонюсеньким голосом и не так причитает.

Волку делать нечего. Пошел он в кузницу и велел себе горло перековать, чтоб петь тонюсеньким голосом. Кузнец ему горло перековал. Волк опять побежал к избушке и спрятался за куст.

Вот приходит коза и стучится:

– Козлятушки, ребятушки!
Отопритеся, отворитеся!
Ваша мать пришла – молока принесла;
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка по копытечку,
Из копытечка во сыру землю!

Козлята впустили мать и давай рассказывать, как приходил волк, хотел их съесть.

Коза накормила, напоила козлят и строго-настрого наказала:

– Кто придет к избушечке, станет проситься толстым голосом да не переберет всего, что я вам причитываю, – дверь не отворяйте, никого не впускайте.

Только ушла коза, волк опять шасть к избушке, постучался и начал причитывать тонюсеньким голосом:

– Козлятушки, ребятушки!
Отопритеся, отворитеся!
Ваша мать пришла – молока принесла;
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка по копытечку,
Из копытечка во сыру землю!

Козлята отворили дверь, волк кинулся в избу и всех козлят съел. Только один козленочек схоронился в печке.

Приходит коза; сколько ни звала, ни причитывала – никто ей не отвечает. Видит – дверь отворена, вбежала в избушку – там нет никого. Заглянула в печь и нашла одного козленочка.

Как узнала коза о своей беде, как села она на лавку – начала горевать, горько плакать:

– Ох вы, детушки мои, козлятушки!