Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники

То, что товарищи не хотят организовывать Суд, означает, что они сопротивляются той новой форме воспитания интеллигенции, которую установил ЦК и которая себя целиком и полностью оправдала». Кузнецов предлагал проводить заседания судов, чтобы сохранять секретность: «…мы обязаны сохранить секретность в наших учреждениях и министерствах, ударить по болтливости, мы обязаны болтливых людей судить в Судах чести – пусть остальные учатся»

. Борьба за сохранение секретности и государственной тайны стала вторым основным направлением деятельности судов чести.

Вопреки предложению Суслова Секретариат ЦК 7 июля обязал еще 35 министерств и ведомств СССР провести выборы судов чести

. Для активизации их деятельности было сочтено необходимым создать суд чести и в аппарате ЦК ВКП(б). Он был создан постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) 23 сентября 1947 г.

, а следующим пунктом Политбюро приняло решение передать материалы об антигосударственных проступках бывшего зав. отделом печати Управления кадров ЦК ВКП(б) т. Щербакова М.М. и бывшего зам. начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) т. Кузакова К.С. в суд чести при ЦК ВКП(б). К.С. Кузаков рассказывал мне, что первоначально намечались трое обвиняемых, и третьим был Г.Ф. Александров, но затем Сталин соблаговолил избавить и так пострадавшего философа от новой кары.

Выборы суда чести аппарата ЦК ВКП(б) состоялись 29 сентября. С докладом выступал А.А. Кузнецов. Хотелось бы отметить два момента из его выступления. Он заявил, что этот суд чести был 82-м утвержденным ЦК партии. Это соответствовало реальному положению. Но эта цифра стала и основной при дальнейшей оценке Управлением делами ЦК ВКП(б) общего количества созданных судов чести. Любая акция, связанная с их созданием и деятельностью – определение контингента участников заседаний по выборам судов, проведение выборов и избрание составов судов, утверждение их председателей, – оформлялась специальными записками на имя А.А. Жданова, а затем А.А. Кузнецова. Уже можно говорить, что было создано 90 судов чести. После названного суда были приняты постановления о создании судов в МГБ СССР, Министерстве совхозов СССР, Академии наук СССР, МВД СССР, ВЦСПС, Комитете по информации.

В докладе на выборах суда чести в аппарате ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецов ставил закрытое письмо ЦК о деле Клюевой и Роскина в один ряд с такими известными закрытыми письмами ЦК, как от 18 января 1935 г. – «Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова», от 29 июля 1936 г. – «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока», от 13 мая 1935 г. – «О беспорядках в учете, выдаче и хранении партбилетов и мероприятиях по упорядочению этого дела», а также директива Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г

. В этой связи следует отметить, что создание и деятельность судов чести и закрытое письмо ЦК о деле Клюевой и Роскина явились самой секретной из всех массово-политических кампаний, проведенных СССР. Ни одной строчки о них не появилось в печати. Они не упоминались ни в одной из работ по истории партии, ни в многочисленных работах о политико-просветительной работе. О них не было известно ни историкам, писавшим по идеологическим вопросам, ни советологам.

Заседания суда чести в аппарате ЦК ВКП(б) состоялись 23–24 октября 1947 г. В соответствии с утвержденным контингентом в 1136 человек на них, как и при выборах суда, должны были присутствовать начальники управлений и их заместители, заместитель председателя КПК и члены Партколлегии, председатель Центральной ревизионной комиссии, инспекторы ЦК ВКП(б), помощники секретарей ЦК, заведующие частями Особого сектора и Техсекретариата Оргбюро, секретари секретарей ЦК, заведующие отделами управлений и их заместители, руководители пропагандистских групп, групп консультантов и лекторов и их заместители, лекторы и консультанты, инструкторы отделов и инспекторы, ответственные контролеры КПК, их заместители и помощники членов Партколлегии, заведующие секретариатами управлений, информаторы и контролеры Управления по проверке парторганов, референты и редакторы Отдела внешней политики. В контингент участников входили директор ИМЭЛ, его заместители, ученый секретарь, зав. отделами, их заместители и старшие научные сотрудники, а также директоры и ректоры и их заместители по Музею Ленина, АОН, ВПШ, редакторы, их заместители и зав. отделами журналов «Большевик» и «Партийная жизнь»

. По такому же принципу были утверждены контингенты участников для заседаний судов чести по всем министерствам и центральным ведомствам.

В результате суда Щербаков и Кузаков были обвинены в потере политической бдительности и чувства ответственности за порученную работу, им был объявлен общественный выговор, после чего они решением Секретариата ЦК были исключены из партии.

Сводные материалы Управления делами ЦК ВКП(б) показывают, что в 1947 г. было проведено 9 судов и в январе-марте 1948 г. – 19, всего 28 судов, т. е. только в трети министерств и ведомств. Но эта цифра, по нашему мнению, требует проверки по фондам министерств и центральных ведомств СССР и их парторганизаций.

Деятельность большинства судов чести, когда их проведение определялось главным образом инициативой министерств и ведомств, продолжался до середины марта 1948 г., до проведения суда чести в Министерстве государственной безопасности СССР.

Избрание состава суда чести в этом министерстве состоялось 4 ноября 1947 г. на конференции доверенных по выборам суда чести МГБ СССР. На конференции секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецов, как свидетельствует стенографическая запись, так начал свое выступление:

«Товарищи, если до недавнего времени отдельные товарищи, работающие в Министерстве госбезопасности, ставили вопрос о том, как, мол, так

Министерство госбезопасности, которое призвано стоять на страже интересов государства, вести беспощадную борьбу с врагами народа, и вдруг организует Суд чести, то мне кажется, что после заслушанного доклада тов. Абакумова и тех прений, которые развернулись, стало ясным, что Суд чести нужно организовать и в Министерстве госбезопасности.

Необходимость организации Суда чести вызывается тем, что чекистские органы в нашей стране должны быть образцовыми органами во всех отношениях.

Чекисты должны быть истинными патриотами, глубоко осознающими свой государственный и общественный долг.

Да, мне кажется, не к лицу вам отставить от Центрального Комитета партии, а я вам могу сказать, что мы Суд чести в нашем аппарате также организовали, и не только организовали, а провели уже заседание. Я думаю, что вы не отстанете от нас»

.

В своем выступлении А.А. Кузнецов на одно из первых мест в деятельности МГБ поставил работу среди интеллигенции. «Органы государственной безопасности, – говорил он, – должны усилить чекистскую работу среди нашей советской интеллигенции.

Партия ведет работу среди советской интеллигенции, и мы будем воспитывать интеллигенцию в духе искоренения низкопоклонства перед заграницей, будем судить Судом чести и т. д. Меру воспитания дополним мерой административного воздействия.

Видимо, по отношению кое-кого из представителей интеллигенции, уж особо преклоняющихся перед Западом, мы должны будем принять другие меры, именно – чекистские меры»

. Эти меры особенно ярко проявятся несколько позже, в борьбе с диссидентским движением.

Информация о состоявшемся суде, естественно, была направлена Сталину, с которым проведение этого суда не было согласовано. Он собственноручно написал текст четырех пунктов решения Политбюро, приписав сверху: «Постановление ПБ от 15/Ш». В этом постановлении, протокольно оформившем волю вождя, было признано «неправильным, что т. Абакумов организовал суд чести над двумя работниками Министерства без ведома и согласия Политбюро», и Абакумову было поставлено на вид. Секретарю ЦК Кузнецову было указано, что он «поступил неправильно, дав т. Абакумову единолично согласие на организацию суда чести над двумя работниками». Решение суда чести МГБ было приостановлено. Впредь министрам было запрещено «организовывать суды чести над работниками министерств без санкции Политбюро»

.

Отныне проведение судов чести было возможно только после получения согласия Сталина и принятия решения Политбюро. Это противоречило существующему постановлению о судах чести от 28 марта 1947 г., но по требованию «вождя народов» А.А. Жданов и М.А. Суслов подготовили новый законодательный акт в его развитие и создали проект постановления об организации «верховного» суда чести – Суда чести при Совете Министров СССР и ЦК ВКП(б). Но этот орган так и не был утвержден.

Политбюро ЦК выдало весной 1948 г. только одно разрешение на проведение суда чести в Комитете информации, но никаких подробностей о нем установить пока не удалось.

6 июля 1948 г. полномочия судов чести были продлены еще на один год. В тот же день было принято и решение об отпуске А.А. Жданова, из которого он не вернулся. Вместе со смертью А.А. Жданова и начавшимся вскоре делом ленинградцев, по которому был обвинен и другой активнейший организатор этих секретных органов морально-психологического воздействия на интеллигенцию и работников госаппарата А.А.Кузнецов, а также с переходом к проведению санкционированных Сталиным «научных дискуссий» и официально развернутой кампанией по «борьбе с космополитизмом» ведомственные «суды чести» практически прекратили свое существование.

Непродолжительный период создания и деятельности судов чести оказал огромное влияние на изменение общественного сознания и морально-психологического климата в советской стране. В строгом смысле эти суды, официально созданные прежде всего для воздействия на работников центрального государственного аппарата, своей задачи в полной мере не выполнили. Советская бюрократия отстояла свои позиции даже в условиях жесткой сталинской диктатуры. Воздействие на госаппарат ограничилось несколькими случаями борьбы со злоупотреблениями служебным положением, с хищениями государственных средств, что сразу же было усвоено чиновниками. Абсолютное большинство из созданных в министерствах и ведомствах судов чести так и не развернули своей деятельности. Основными жертвами прошедшей политико-идеологической кампании стали, в первую очередь, представители интеллигенции. Все силы тоталитарного государства были направлены на борьбу с любыми проявлениями отхода от проводимого политического курса. Это привело к расколу общества на «обвиняемых» и «судей», к осуждению не только инакомыслия, но и любой научно обоснованной или гражданской позиции, в которой усматривался отход от тогдашней политической практики.

Эффект же от судилища над по существу оклеветанными профессорами Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскиным и от повсеместного обсуждения закрытого письма ЦК ВКП(б) был достигнут. С помощью этих акций был утвержден абсолютный диктат государства во всех сферах жизни советского общества, утверждена строгая секретность в области государственной деятельности, во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства, в армии и на транспорте, в продовольственном снабжении населения, в организации планирования и статистики, науки и научно-технического творчества и т. д. Прибыло полку добровольных «наблюдателей». Таким образом, с помощью массовой политико-идеологической кампании была достигнута такая система власти, которая позволила контролировать все общество.

Можно полагать, что проблема создания и деятельности судов чести в 1947–1948 гг. имеет основание развиться в самостоятельное направление исторической науки, исследующей послевоенный период развития страны.

Примечания

Известия ЦК КПСС. 1990. № 11. С. 135–137.

Есаков В.Д., Левина Е.С. Дело «КР» (Из истории гонений на советскую интеллигенцию) // Кентавр. 1994. № 2. С. 54–69. № 3. С. 96–118.

Есаков В.Д., Левина Е.С. Дело КР: Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. М., ИРИ РАН. 2001. 455 с.; Они же. Сталинские «суды чести»: «Дело “КР”». М., «Наука». 2005. 432 с.

Krementsov Nikolai. The С u г е. A Story of Cancer and Politics from the Annals of the Cold War. Chicago. 2002. 261 p.

Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945–1953. М. 1999. С. 187–191; Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945–1954. М. 1999. С. 66–67; Жуков Ю.Н. Тайны Кремля: Сталин, Молотов, Берия, Маленков. М. 2000. С. 410–412.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 127. Д. 1526. Л. 95–97.

Известия ЦК КПСС. 1990. № 11. С. 135–137; Сталин и космополитизм. Документы Агитпропа ЦК КПСС 1945–1953. М. 2005. С. 108–109.

СССР и холодная война. М. 1995. С. 15–17.

РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 3. Д. 177. Л. 13об.

Есаков В.Д., Левина Е. С. Дело КР: Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. С. 128.

Там же. С. 235–236.

Там же. С. 246–249.

Есаков ВД. О сталинских судах чести в 1947–1948 гг. // Труды Отделения историко-филологических наук РАН. 2006 год. М., «Наука». 2007. С. 545–562.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 117. Д. 859. Л. 57.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 29. Л. 72. См.: Есаков ВД., Левина Е.С. Дело КР: Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. С. 250.

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945–1953. М., РОССПЭН. 2002. С. 233, 235.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 313. Л. 87.