Агендеры

– Ром, свиная грудинка и яичница – вот всё, что мне нужно! – Чудо скопировало интонации Билли Бонса из мультфильма.

Пламя залпом допило кофе и кивнуло:

– Достойный ответ. А аристократы валяются на траве? Белая кость не пачкается? – оно перемахнуло через невысокое ограждение, сбросило на землю рюкзак и с удовольствием вытянулось под раскидистым каштаном.

– Так кость внутри: не проверишь, – Чудо устроилось рядом и, покусывая только что сорванную травинку, задумчиво спросило:

– Ты задумывалось когда-нибудь, как живётся людям, которые не хотят быть агендерами?

Взгляд Пламени задержался на зелёном стебельке, который касался красиво очерченных губ Чуда:

– Нет, а кто их заставляет? У нас свободное общество.

– Свободное. Но если ты отличаешься от других, на тебя всегда смотрят косо. Представь, что кто-то гордится своей мужественностью или женственностью, что ему нравится тело, которое дала природа, и он хочет это открыто демонстрировать… или хотя бы не скрывать.

– Чем же тут гордиться, если это не зависит от нас? Это же не достижение. Мы можем изменять своё тело, тренируясь или делая операции. Это показывает наш вкус, силу воли, финансовое благополучие – вот это повод для гордости. Или наоборот. Может, ещё гордиться своей национальностью или возрастом?

Чудо смотрело на ползущую по земле божью коровку:

– Тут я согласно, но люди разные. Всегда будут те, кто не хочет плыть по течению. Для кого-то агендерность – свобода от стереотипов, для кого-то – новый стереотип. И он может сильно осложнять жизнь.

– Осложнять? – напряглось от неожиданности Пламя. – А к чему, прости, этот разговор? Просто так?

– Нет, конечно, – Чудо округлило глаза и, выдержав паузу, уточнило:

– Речь не обо мне. Это вполне тянет на тему для дипломной.

– То есть и на основную тему наших разговоров, соответственно, – рассмеялось Пламя. – Так что ты там про осложнения? По-моему, агендерность – это комфорт, стабильность и независимость.

– Дело в том, что природа изначально предназначала мужчине и женщине разные роли, так было задумано. Они могут быть равны, но никогда не будут одинаковыми. Это касается не только внешности, хотя больше всего, пожалуй, именно внешности…

– Ты ещё скажи об умственном превосходстве женщины и физическом превосходстве мужчины, – иронично заметило Пламя. – Внешность корректируется, как и физические данные, а личностные качества потому и называются личностными, что они принадлежат личности, а не полу. Давай ещё вспомним, что женщина рожает, а мужчина идёт на охоту или войну. Мы же не в Каменном веке живём и даже не в Новейшее время. Человек может спокойно не знать пол своей кошки или кота, и ни одно, ни другое от этого ничуть не страдает.

– Ты не знаешь, но кот или кошка знает. И другой кот или кошка безошибочно определят, кто перед ними. А у людей, чем более развито общество, тем сложнее отношения полов. Мы сами лишаем себя маркеров. С одной стороны, это удобно и очень цивилизованно. Но если человек хочет создать семью, если у него есть какие-то гендерные предпочтения, то представь, как ему сложно. Раньше были определённые ритуальные действия, специальные знаки. Женщины умели соблазнять. Речь не только о туфлях на высоком каблуке, чулках, корсетах и изящных платьях. Женщина знала язык тела, она могла завоевать движением губ или руки. Но первый шаг делал мужчина. И он точно знал, как и когда. Сила покоряла слабость. А что делать сейчас? Нужна была простота и естественность? Лёгкость? Чушь собачья. Мы разные: кому-то хочется свободы, а кому-то нужны эти самые ритуалы; кто-то борется со стереотипами, а для кого-то они как путеводная нить или как рельсы для трамвая, – спокойный голос Чуда контрастировал со страстностью его слов, и это выглядело настолько убедительно, что всё больше интриговало Пламя.

– То есть ты хочешь, чтобы и здесь был выбор? Кто-то носит женское платье, кто-то мужские усы, а кто-то остаётся верным агендерности? Это же как миксер в глаза старшему поколению!

– Я за свободу личности во всех её проявлениях, – уверенностью Чуда можно было протаранить бетонную стену.

– Кажется, кто-то только сейчас говорил, что некоторым людям нужны правила и что свобода не упрощает жизнь, а усложняет, – подытожило Пламя.

– Чёрт возьми, это так логично, что я сдаюсь, – Чудо легло на спину, положив руки за голову и продолжая жевать травинку, его взгляд оставался спокойным и чуть насмешливым.

– А какую роль выбрало бы ты, если бы была возможность?

– Я считаю, что у меня такая возможность есть и что агендерность – мой осознанный выбор.

– То есть ты могло бы отрастить усы или надеть платье? Серьёзно? – Пламя попыталось представить себе эти картинки по очереди, но они сливались в одну, весьма забавную, и, словно прочитав эту мысль, Чудо спросило:

– Почему сразу или? – и оба расхохотались.

Пламя рывком поднялось с земли и протянуло руку Чуду:

– Пойдём по домам.

– Да, пора уже, – ладонь Чуда была жёсткой и прохладной, Пламя с силой сжало пальцы и ощутило ответное пожатие.

Инстинкт подсказывает необходимость касаться. Изучение – это не только слова, это постоянный тактильный голод. Когда кожа гладкая, дотрагиваться намного приятнее, но дело не только в этом: лишённая волосяного покрова, кожа становится более чувствительной и восприимчивой к воздействию любого рода.

Для жителей Государства Агендеров, независимо от пола и возраста, эпиляция – дело привычное и естественное. Тела гладкие, как у античных статуй, но эти тела не принимаются как данное от рождения. В современном мире операция на голосовые связки, удаление кадыка или груди, наращивание мышц – разумные и необходимые вещи. Это так же нормально, как использование косметики. Забота о красоте и молодости кожи, нейтральный классический или вечерний макияж необходимы как мужчине, так и женщине. Тем, кто нуждается в гендерном маркере, в таких условиях приходится нелегко. Хотя если человек любит создавать самому себе сложности, то его и маркеры не спасут. Существуют любители головоломок, стратегий, всевозможных виртуальных игр, а есть те, кто переносит всё это в реальную жизнь. Непонятно зачем. Это энергозатратные и выматывающие люди, впрочем, у каждого есть право оставаться собой – кому что нравится. Но Пламя определённо не из их числа, хотя бы потому что у него перед глазами есть прекрасный образец достойной, полноценной семьи.

Паранты Пламени – Вверх и Серебро – познакомились в университете. Их сблизил общий интерес к генной инженерии, комиксам и дикому сочетанию бекона и креветок. Они обожали вместе смотреть старые фильмы, вместе ходили в спортзал, а, вступив в брак, обзавелись толстым рыжим котярой по кличке Лавкрафт и были самой гармоничной парой, какую только можно себе представить. Пламя – типичный ребёнок из пробирки – до сих пор понятия не имеет, кто из них какого пола. Все вопросы они решают вместе, одинаково участвуют в воспитании ребёнка и держатся на равных. Возможно, это свидетельство гомосексуальных отношений, но, скорее всего, просто отношений двух взрослых цивилизованных людей. В конце концов, залог счастливой семейной жизни – одинаковое представление об отдыхе и вкусной еде. Остальное приложится.

Одно из самых счастливых воспоминаний детства – солнечное летнее утро, соблазнительный запах мясной запеканки из кухни и требовательное мурчание Лавкрафта над ухом. Или прогулка по парку, когда Вверх и Серебро соревновались, кто дальше забросит в пруд хлебный шарик для уток.

Когда Пламя закончило гимназию, паранты предложили ему выбрать университет, одобрили выбор и отпустили учиться в другой город.

– Так ты скорее станешь самостоятельным, а мы избавимся от соблазна контролировать тебя, – улыбнулось Серебро, обнимая на прощание.

Семья Чуда принадлежит к аристократии. Оно не стремится это подчеркнуть, но небрежно-элегантная манера держаться, спокойная уверенность в себе и речь говорят сами за себя. И это кажется Пламени необычным и весьма любопытным.

– Доверительные отношения с парантами? Никогда не слышало, – иронично констатировало Чудо. – Меня всегда приучали к сдержанности. Зато и к моему личному пространству относятся с уважением, так у нас принято.

А однажды оно отказалось прогуляться после занятий:

– Семейный обед.

– Звучит торжественно, – хмыкнуло Пламя. – С фамильным серебром и накрахмаленными салфетками?

– Не вижу в этом ничего забавного, – серьёзно ответило Чудо. Они задержались в опустевшей аудитории, дожидаясь, пока схлынет поток студентов, чтобы не толкаться на лестнице.

– То есть ты не шутишь?

– К сожалению, нет.

– Слово «к сожалению» внушает надежду, что ты не законченный сноб, – уточнило Пламя.

Чудо положило руки ему на плечи и развернуло к себе:

– Я бы предпочло провести время с тобой, но не могу позволить себе такую роскошь. По крайней мере, сегодня.

Они молча смотрели друг другу прямо в глаза, а затем Пламя с силой притянуло к себе Чудо и поцеловало, сначала медленно и осторожно, будто примериваясь и спрашивая разрешения, затем страстно, вложив в поцелуй всю чувственность, на которую было способно, а после пробормотало:

– Значит, я определённо успею соскучиться.

– Я напишу, пока буду маяться от безделья на обеде, – также тихо ответило Чудо.

Иногда, чтобы продемонстрировать агендерность, человек действует от противного и копирует поведение противоположного пола. Так он надеется компенсировать природную женственность наигранной мужественностью или наоборот. Но плюс на минус даёт не желанный ноль, а всё тот же плюс, только в неестественной, уродливой форме. Неумение контролировать своё тело порождает неуверенность в себе, а это приводит к патологической гиперкоррекции поведения. Человек, сидящий в очереди на собеседование, разваливается в кресле, широко расставляет ноги, пьёт воду большими глотками, запрокидывая голову, а затем извлекает из сумки зеркальце и бросает торопливый взгляд на губы, скулы и брови. Манера двумя указательными пальцами поправлять волосы от линии пробора сочетается с привычкой равномерно распределять вес на обе ноги. Это не проблема общества, это проблема отдельной личности. Именно таким людям впоследствии будет помогать Пламя.