Агендеры

– Обязательно, вы понравитесь друг другу. «Я хочу быть ближе».

– Не сомневаюсь. «Сейчас неважно, что говорить, потому что моя рука уже лежит на твоём колене».

– Я позову вас вместе на чай в ближайшее время, ты же не против? «Я хочу поцеловать тебя».

– Я только за. «Если хочешь, не тяни».

«Нужно что-то сказать ещё?»

– Нужно ещё что-то сказать? – Чудо выжидательно приподняло брови и опустило взгляд на губы Пламени.

– Нет, – резко ответило Пламя и рывком прижало его к себе.

– Одной из проблем, возникшей с распространением агендерности, является проблема самоидентификации, – увлечённо вещал с кафедры преподаватель по гендерной психологии, этот хорошо поставленный голос охватывал всю аудиторию, покрывая незначительные посторонние шумы. – Если раньше существовал некий фрейм, обусловленный природой и традициями социума, то теперь он присутствует только потенциально и его формирование зависит от желаний и потребностей индивидуума. Таким образом, «поиск себя» становится повседневным явлением, стандартной задачей, которую предстоит решить каждому человеку. Для кого это представляет наибольшую сложность?

– Для того, кто не хочет этим заниматься? – подало голос Дайчай, и на лице каждого в аудитории появилась понимающе-предвкушающая улыбка.

– Поясните, пожалуйста.

– Саморефлексия требует определённых энергетических и интеллектуальных затрат. Если, например, у человека другие приоритеты, то возможен рандомный выбор.

– О, Ваша идея насчёт всеобщей прокрастинации становится не просто универсальной, она уже имеет рациональное зерно! – неожиданно похвалил преподаватель. – И что же дальше?

Ободрённое Дайчай продолжило:

– Так ли уж обязательна самоидентификация? Если общество освободило нас от ярлыков, стоит ли искусственно создавать новые?

– Мне кажется, мы говорим не о ярлыках, а о фреймах: модели поведения, социальной роли и т.д. – поправило Чудо. – Если у всех равные возможности, то особенно важны какие-то критерии, позволяющие сделать адекватный выбор. Это ведь не так просто.

– Кто же мешает свободному агендеру изменить свой выбор впоследствии? Да и кто может здесь говорить о правильном или неправильном выборе? – Дайчай ощетинилось аргументами, из которых ведущим для неё всегда оставалось непробиваемое упрямство. Оно развернулось к оппоненту всем корпусом, готовое вскочить для большей убедительности.

Чудо отложило планшет, поддёрнуло белоснежные манжеты и, положив на стол прямо перед собой ухоженные руки, аккуратно переплело пальцы. Наверное, в прежние времена оно бы с тем же спокойствием открыло лакированный ящичек с фамильными дуэльными пистолетами и невозмутимо предложило бы Дайчай воспользоваться ими. Но сейчас, принимая вызов, оно лишь дождалось паузы и ответило:

– При таком подходе сложно планировать дальнейшую жизнь. Это возможно, но неудобно.

– Хочешь сказать, что человек не имеет права на ошибку? Что не может сделать случайный выбор, а потом исправиться? – ещё больше возмутилось Дайчай.

– Ну почему же? Можно и всю жизнь посвятить работе над ошибками. Не самое плохое занятие, кстати. Но… – в голосе Чуда скользнуло лукавство, – энергозатратное.

– Соглашусь, – с вызовом подтвердило Дайчай и удовлетворённо окинуло взглядом поле боя, выискивая недобитых бойцов. Бойцы безмолвствовали.

– Пикировка окончена? – уточнил преподаватель. – Я ожидало Трафальгарской битвы, учитывая характер оппонентов.

– Сегодня можем предложить только Бородино, – мрачно подытожило Чудо, и аудитория неуверенно зааплодировала.

– Тонко. Пожалуй, даже слишком. А что скажет по этому поводу Пламя?

– Полагаю, в группе риска оказываются подростки. Для них самоидентификация становится стрессом и серьёзной проблемой, а ошибка может показаться катастрофой.

– Именно так. Сегодня мы как раз и побеседуем об этом.

– Если это было Бородино, то кто же из вас Наполеон? – тихо поинтересовалось Пламя, как будто случайно положив руку на бедро Чуда.

Чудо прищурило один глаз и с улыбкой ответило:

– Догадайся.

Пламя задохнулось от жгучих игл, который вонзились в кожу, пробежали по телу и тугим клубком свернулись где-то в районе солнечного сплетения. Эту улыбку не хотелось разгадывать, как улыбку Джоконды, её хотелось сожрать, ей хотелось владеть, обладать правом смотреть на неё и вызывать её по своему желанию. Оно опустило глаза в планшет и с трудом, медленно восстановило дыхание.

На прощание они пожали друг другу руки. Это стало привычным ритуалом: неловкий момент – ждать, пока Чудо неторопливо снимет одну перчатку и протянет ладонь. В этот момент Пламя в очередной раз желает оказаться с ним наедине, потому что для них обоих неприемлем более тесный контакт в общественном месте, на глазах у других людей. Оно с сожалением отпустило руку Чуда:

– До встречи!

– До встречи!

Пройдя несколько шагов, Пламя машинально вынуло телефон, нашло в списке контактов Чудо, несколько секунд посмотрело на фото и, как будто что-то высчитав в уме, написало лучшему другу.

Пламя:

Привет. Хочу кое-что рассказать. Можем встретиться?

Реакция последовала незамедлительно.

Николе:

Чудо?

Пламя:

Именно.

Николе:

Как неожиданно.

Даже на расстоянии Пламя уловило плохо скрытый сарказм и моментально представило, как губы Николе растянулись до ушей.

Пламя:

Так заметно?

Уткнувшись в экран, оно чуть не вписалось в ближайший столб, невозмутимо выросший прямо перед носом.

Николе:

Нееее

Абсолютно незаметно.