Иное утро

– Ладно-ладно, не буду тебя напрягать. Если есть дела то делай их, – сказала Мария и досуха допила свой стакан, – я вот закончила все свои на сегодня. Ты заходи если… Точно! – Мария что-то неожиданно вскочила. – Мы же с тобой номерами не обменялись.

– Да вроде обменивались.

– Не, у меня телефон слетел, все контакты потер. Диктуй номер.

Ч3.

Зимний день, в местных широтах, являет собой часов пять солнечного света. Люди создали хронометры чтобы отсчитывать свое время в этом мире, и только они помогают понять проснулся ты днем или ночью. Увидеть синий проблеск неба возможны только в эти краткие часы бодрствования земли, после – непроглядный мрак с холодными звездами на небосводе. И как бы не были они красивы, как бы их не воспевали поэты и музыканты, факт про который они умалчивают – когда видны звезды на улице чертовски холодно.

И Арфо чувствовал этот холод на себе находясь дома. Зубы стучали, а руки дрожали. Но он не был бы собой если бы его могло остановить жалкая психосоматика. Он вышел в этот прекрасный зимний вечер на улицу для того чтобы дойти до магазина и купить поесть. Тот кто сказал что художник должен быть голоден – тупейший из тупиц. Если тебе хочется есть то лучше поешь. Хуже не станет уж точно. А какие мысли и образы к тебе придут за уплетанием быстро-приготовленной лапши…

И он откладывал этот момент выбирания из дома как только мог. Вчера, еще до полудня, один из его холстов купили за неплохие деньги. Перевод прошел успешно, картина была передана, а он так и не купил себе еды. Раньше, в такие моменты подавленной скуки, ему помогала Таня, но сейчас она отсутствовала и надо было начинать заботиться о себе самому. А это очень и очень сложно когда ты последние несколько лет сидел на шее и просто рисовал себе в удовольствие тешась несбыточными мечтами. Сейчас его мечтой было растворимое пюре с кусочками мяса в пакетике. Комбикорм, но для людей. Он только об этом пюре и думал пока засыпал вчера и просыпался этим утром-днем. Вставать не хотелось, было холодно, но есть хотелось куда сильней. И одевшись в три шкуры, накинувши любимейшую ветровку, он вышел на улицу.

Сегодня зима была благосклонна своей красотой. Луна сияла оттенками желтого и серебряного совсем близко к земле. Огромный диск, который видели множество поколений таких же как он деятелей искусства, зиял на небосводе освещая отблеском солнца проулки, переходы, тропинки и редких людей что выходили прогулять своих собак. Арфо вдыхал морозный воздух и понимал как ничтожен его холод в сравнении с этим запахом. Изо рта выходили клубни пара, а руки покрывались красноватым оттенком.

Арфо и забыл как он любил прежде зиму. Забыл как красивы эти сугробы в лучах фонарей, забыл как снежинки медленно падают с неба и какое расстояние они преодолели в этом небе добравшись до теплой ладони, а после в ней же растворяясь. Каждый год она приходит. и каждый год она уходит. Но не каждая зима похожа на предыдущую. О нет! Это же обычное время, как секундная стрелка зима отмеряет пройденный тобой путь. И как каждая минута твоей жизни не может быть похожа на предыдущую, так и зима отличается своими событиями проведенных тобой в ней. И да, эта зима запомнится ему как та в которой он потерял любовь и лучшего друга. Но! И запомнится тем коротким мгновением этого вечера когда снежинки падали, а его желудок свербел от голода. Меланхолично… но и приятно по грустному. Быть может, в будущем, он будет вспоминать об этом моменте и смеяться в кругу друзей в собственной галереи и говорить что расставание с Таней было лучшим его решением. Но то не было его решением. То была случайность. Он застукал их неожиданно для них и для себя. Просто пришел…

Арфо откинул эти воспоминания. Пусть о них он будет думать тогда, в будущем, а не сейчас. Будущий Арфо сможет их пережить. Сейчас же он вышел в эту холодрыгу чтобы купить себе поесть.

Автоматические двери супермаркета с ленью открылись. В магазине играла заунывная рождественская песенка. С нового года уже как месяц прошел, а они так и не соблаговолили вырубить ее. Сколько, пятьдесят, шестьдесят лет они слушают один и тот же мотив колокольчиков? Парень включил музыку в наушниках. Рэп, рок, кантри, джаз, электронщина – это его любимый звук. Многие картины из нарисованных он создавал под любимые треки. Пусть, нет, они должны быть разными, а не любимыми! Только так человек, а в особенности, художник – способен понять мир. Ведь мир он… он разный, и живут в нем разные люди. Кто-то кричит тебе в уши, а кто-то мягко напевает, кто-то вообще молчит, но слышны его шорохи по грифу гитары, а кто-то, кого много, поют в хоре акапельно. И все это куда лучше осточертелых колокольчиков.

Пройдя мимо бесконечных сыров Арфо наткнулся на стенд с энергетиками со скидкой. В принципе, можно себе позволить. Может согреет. Алкоголь конечно лучше справится с этой задачей, но чего точно сейчас не надо – зависимости. У Арфо были проблемы в прошлом, бурная молодость, так сказать. Для двадцатилетнего парня это странная фраза в цивилизованных странах, но что есть то есть. Алкоголь отметается. А вот энергетик который обычно стоит как три упаковки макарон, а сейчас чуть больше половины – самое то. Баночку позволить можно и он себе позволяет.

Далее шел большой ряд с свежей рыбой выложенной на лед и так маняще поблескивая под острым светом. Рыбку бы конечно хотелось, но ее цена… Кажеться только за одну презентацию этой рыбы ты отдаешь половину стоимости. Далее шли стенды с таким-же красивым мясом, но уже в мармитах, и уже в маринаде, засолке и прочих приправ для любителей. Арфо тяжело вздохнул. С мяском тоже придется повременить.

Но хочеться чего-то вкусненького. Вкусненького и недорогого. И будет сложно не соврать если сказать что такого не существует. В нынешнее время всеобщей глобализации и смешения различных культур появились, вроде как “деликатесы заморские”, но готовятся они из легких и доступных ингредиентов. Взять в пример японские суши. Да-да, в Японии их приготовят в разы вкусней, но сама технология приготовления существенно не различается. Ведь она простая. Да даже сами суши были придуманы не как блюдо, а лишь для консервации рыбы, для ее более долгого срока хранения, и только потом уже их добавили в кухню ресторанов. Случайность да и только, вот только приведшая к взрыву третьесортных забегаловок после которых ты еще неделю не можешь выйти из туалета, а то и из больницы. А какая есть красивая легенда про пиццу… И, опять таки, все эти блюда пришли в наш рацион только из-за того что рецепты попросту стали известны. Арфо хотелось вкусненького, и того чему может позволить его кошелек.

Он разглядывал стеллажи, витрины, стенды, но не находил того самого к чему бы легла его душа. То блюдо которое он хотел должно быть идеальным.

И как бы он себя не корил за собственный выбор, но его глаз упал на лапшу быстрого приготовления. Во-первых ее легко приготовить – просто залил и ешь через пять минут, а во-вторых – это дешево и вкусно. С этим, конечно, много кто может поспорить. Сказать мол яичная лапша плохо влияет на организм, что это еда отбросов, что это даже не лапша. Но они все сильно и сильно заблуждаются. Когда такое говорит человек с пеной изо рта, он, скорей всего, не давал и шанса этому стаканчику с острой приправой и мясом похожим на кошачий корм. Да и шел Арфо сюда именно за ней. Просто… все эти рыбы и мяса они… сбивают с толку, заставляют внутреннего зверя хотеть этого, а не того. Этот манящий яркий свет, это подложка изо льда, этот цвет и капелька красной крови… В общем: обезьянка внутри выкинет все бананы только бы съесть хороший стейк из говядины. Или свинины…

На кассе его встретила Мэри, они учились в одном классе и с тех пор она ну уж сильно изменилась. Тогда, в школе, она была одной из самых раскрасивейших фиф параллелей, и даже нескольких классов старше. Ее все любили, ее все почитали, и ее (в тайне) все хотели. Прошло несколько жалких лет и она превратилась вот в это. Огромный пласт мяса (к слову тоже под острым светом) раздвигал и практически ломал подлокотники старенького и местами грязного офисного кресла-каталки. И Арфо стал молить всех богов, всех пантеонов которые только знал – чтобы Она его не узнала. В юношестве он пару раз ублажал себя фантазируя о ней, но сейчас побоиться даже представить легкий флирт. Лишь бы она не вспомнила, лишь бы не вспомнила.

– Ооо, Арфо, – сказала она и некоторые мышцы на лице парня задергались самопроизвольно. – Хотя, подожди, это же кличка.

– Да, привет Мэри, – ответил он и пододвинул поближе свои покупки. Надо было покупать меньше. С этой горой жратвы она сможет расспросить его о всей жизни. А если никто не подойдет сзади и не займет очередь, так она и до будущего доберется.

– Как у тебя дела? – она пробила сыр.

– Да вроде ничего, держусь, – вяло ответил Арфо.

– Да, да верно, держаться нужно, – она пробила минеральную воду.

– А ты как?

– Да вот помаленьку, – она пробила чай, – рассталась с Ганцом. Помнишь его?

– Еще бы не помнил. Он мне столько воды в портфель наливал что хватило бы на маленькую деревушку в Африке.

– О да, он был еще тем козлом. А сейчас то воо… Ох! – Мэри со скрипов с стуле откинулась назад. – Прости, пробила дважды. – И тут ее рот раскрылся до таких размеров что стало понятно как она так быстро потолстела. – ГАЛЯ, ОТМЕНА! ОТМЕНА!

Такой крик наушники Арфо не смогли сдержать. Все его лицо исказилось, а в сердце ушло в пятки.

– А можно прод…

– Нет, извини. Кассы старые, сразу блок ставят когда отмену нажимаешь.

– Так ты могла не нажимать сейчас…

– Правила такие, уж прости, – она хоть и извинялась, но на ее лице явно читалось злорадство. И в какой-то степени грусть и тоска. – Ты что все так же рисуешь или нашел нормальную работу?

– Да, рисую, – Арфо поглаживал одним пальцем крышку лапши “Том ям”. И как только он вспомнил этот мягкий остренький вкус – его желудок моментально отозвался громким рыком. К счастью, мифическая и легендарная “Галя”, уже подошла.

– Чего убрать? – сказала она.

– Сахар дважды пробила.

Галя пристально вглядывалась в монитор, потом посмотрела на пробитые покупки. Еще раз на монитор и еще раз на покупки.

– Мэри, тут один сахар.

– Ой! А я думала…

– Пробей скорей и отпуская клиента.

Мольбы богам были услышаны и позвали Галю. Легенды не врали. Сейчас Арфо видел эту маленькую женщину в маленьких круглых очках осененной нимбом и светящимися крыльями, а где-то неподалеку будто зазвучали тихие арфы и хор.

– Да, я тороплюсь, можно быстрее, – сказал он и увидел молниеносную реакцию Мэри. Он был не первым таким “старым знакомым” который хотел от нее отвязаться, это читалось в глазах. Но она свое наела, а его желудок сейчас переварит сам себя.

– Вы простите ее, – сказала Галя уходя, – она у нас новенькая.

Идя к выходу еда приятно шуршала в пакете, в кошельке находились еще с десяток купюр, а настроение от осознания что “всем воздалось по заслугам” было выше всяких желаний. Это хороший день, а сделает его лучшим только свежезаваренный том ям. Лапша сделанная под том ям. Настоящий суп стоит в десятки раз больше.

Двери раскрылись с той же скоростью что и прежде, но сама улица была другой.

Арфо лишь моргнул, секунда не более, но мир стал другим.

Вывеска с названием супермаркета, флагшток с их логотипом, разметка на парковке – были пустыми. Они оставили свою форму, но более в них не было ничего от человека. Они были пусты. Белый флаг не развевался на ветру, а вывеска не крутилась. И лишь только фонари тускло светили своей безысходностью редко подмигивая.

И холод. Холод вернувшийся в его тело стократной силой.

Арфо сделал шаг назад, но дверь не открылась. Он обернулся и увидел перед собой монолитный кусок серого камня по размерам бывшего магазина. То где раньше работала стервозно-желанная Мэри – стало бруском серого кирпича.

Воздух начинал рвать легкие. Глаза бегали в поисках хоть какого-то изъяна на этом монолите. Но он был идеально ровным.

Арфо развернулся прочь и стал бежать. Без мыслей куда и без мыслей зачем. Он просто побежал вперед. Мимо фонарей, мимо белого флага, мимо вывески означающей лишь одно – это опять произошло.

Холодный ветер бил по ушам, дыхание срывалось на хрип, но улицы продолжали быть пустыми. Ни машин, ни прохожих, ни единого знака того что хоть что-то тут осмысленно. Лишь жалкая копия высокого искусства слепленная ребенком из пластилина и выброшенная за диван в кучу шерсти.