В полночных звёздах правды нет. Избранное

Фараонские доходы
Приумножил он, народу
Уготовив рабскую планиду.

Этой песней безыскусной
Подвожу итог я грустный –
Неизменна кривда в человеке:
Согрешив первоначально,
Он грешит официально
И в грехе пребудет он вовеки!

Штабная история

Эта песня стара, как холмы и ручьи,
Как свет и как темнота,
И ещё эта песня стара, как мои
Неоплаченные счета.

Субъект по фамилии Дженкинз,
по имени Артаксеркс
Был в армейской конторе,
так сказать, мелкий клерк-с.
Но субъект по фамилии Дженкинз,
сия канцелярская тля,
Был замечательный тенор
и брал даже верхнее «ля».

В пивную сбегал со службы
(благо – недалеко).
На стрельбах во время учений
пули слал «в молоко».
Честь отдавал – умора,
прямо – цирк шапито.
И всё-таки этот Дженкинз
мозгой шевелил, как никто.

Два месяца был он в Си?мле.
(Дело было весной.)
Под гималайским кедром
он спелся с дамой одной.
Корнелией Агриппи?ной
звали её. Она
Тонкой слыла музыкантшей.
(Талия – как у слона!)

Она управляла мужем,
а тот управлял Депар –
таментом, где Корнелии
Дженкинз явил свой дар.
Длились до самой осени
эти спевки с весны.
Оплачивались концерты
за счёт индийской Казны.

Корнелия пела, а Дженкинз
хвалил её: «о-ла-ла!»
Был Дженкинз фальшив, как ноты
те, что она брала.
Апрель пролетел, и дама
сказала мужу: «Хочу,
Чтоб Дженкинз остался в Симле.
Ты слышишь? Я не шучу!»

И Дженкинз прежней службе
послал прощальный привет.
В Симле ему доверили
ответственный табурет.
Дали читать каталоги,
и, чтобы не заскучал,
Ему оклад положили
вдвое больше, чем он получал.

Нынче, после обеда,
коротая долгий досуг,
Он воет за фортепьяно,
как свора голодных сук.
Взлетев при помощи дамы,
теперь напоётся всласть.
Ещё бы! В индийском штате
теперь он – Сила и Власть!

Легенда министерства иностранных дел

Я расскажу вам, почему Раджа
Налёг на «симпкин»[1 - Шампанское. – Примечание Р. Киплинга.]глупо и нелепо,
Ничем былым уже не дорожа.
Правительство, что действовало слепо,
Конечно же, прекрасно. Слепота –
Его второстепенная черта!

Князь-владыка Колазая
орден захотел в петлицу.
Он тюрьму возвёл для края
и прекрасную больницу.
А потом для влаги свежей
он построил водостоки.
И решил народ-невежа,
что рехнулся он жестоко.

Только клерки англичане