В полночных звёздах правды нет. Избранное

И Господин мой, ей удар смертельный нанеся,
Решил хоть пешим бой принять, почти достигнув Дели.

Но боги милостивы. Князь лежал под скакуном,
Когда услышал крик Лалун, и еле внял он крику.
Любовь и битва перед ним мелькнули кратким сном,
И тьма ему закрыла взор – и я увёз Владыку.

    1890

Голубка из Дакки[11 - Сюжетом для этого стихотворения послужил следующий отрывок из книги Джона Локвуда Киплинга, отца поэта (1837–1911), «Животное и человек в Индии» (1891).«В одной бенгальской легенде рассказывается о печальной судьбе индийского раджи, последнего из своей династии, на которого напали захватчики-мусульмане. Он храбро выступил против них и взял с собой голубку, условившись с родными и близкими, что если голубка вернётся во дворец, это будет означать поражение раджи, и тогда семья должна будет предать себя смерти, а родовое гнездо – огню. Он одержал победу. Но когда он наклонился, чтобы после тягот битвы напиться речной воды, птица вырвалась на свободу и улетела домой. Раджа поспешил за ней, однако успел лишь в отчаянии броситься в погребальный костёр, что ко времени его возвращения всё ещё горел жарким огнём».]

Голубка, получив свободу,
на башню Раджи прилетела
Из жаркой битвы, где индусы
разбили силы мусульман,
И горе, охватив столицу,
не знало меры и предела:
Увы, почтовая голубка,
увы, голубка-голубица,
Ты принесла на белых крыльях
смятенье, слёзы и обман!

Скакал великий Раджа Дакки,
скакал под городской стеною.
Он положил на грудь голубку,
он был задумчив и суров:
«Коль без меня она вернётся,
восплачьте: кончено со мною!
Гуль-гуль, почтовая голубка,
гуль-гуль, голубка-голубица!»
И он прижал голубку к сердцу
и двинул войско на врагов.

И, уходя, сказал он: «Крепость
и мой дворец тогда сожгите.
Враг ничего унесть не должен
из озверевшего огня.
И вы, мои княгини, лягте
и в жадном пламени усните,
Когда почтовая голубка,
когда голубка-голубица
Присядет на стене дворцовой,
вернувшись в Дакку без меня!»

И в битве жаркой беспощадной
он отстоял свои границы,
Прогнал он северных соседей,
прогнал за край своей земли.
Потом, разгорячённый боем,
у брода он присел напиться.
И тут почтовая голубка,
его голубка-голубица,
О доме вспомнила, который
остался где-то там вдали.

О доме вспомнила далёком,
и в небеса вспорхнула птица,
И Раджа звал, но не дозвался,
и улетела с глаз долой.
И вот на утренней зарнице
влетела в славную столицу, –
Увы, почтовая голубка,
увы, голубка-голубица, –
Без Раджи в Дакку воротилась
и всех убила вестью злой!

И, как велел великий Раджа,
уснули царственные жёны,
Уснули в пламени, объявшем
покои старого дворца,
Предпочитая смерть насилью
и честь храня непрокажённой.
Меж тем почтовая голубка,
меж тем голубка-голубица
В дыму пожара ворковала,
любовно пестуя птенца!

И поскакал властитель Дакки
вослед за вестницей проворной,
И был впервые после битвы
великий страх в его глазах,
И, наконец, дворец увидел,
и был дворец пустой и чёрный…
Меж тем почтовая голубка,
меж тем голубка-голубица
Над бедным Раджей одиноко
кружилась в чистых небесах.

Итак, почтовая голубка
на башню Раджи прилетела
Из жаркой битвы, где индусы
разбили силы мусульман,
И горе, охватив столицу,
не знало меры и предела.
Причина – в птичке-невеличке,
что принесла большой обман.
Увы, почтовая голубка,
увы, голубка-голубица! –
Пресекся Раджи род старинный…