Оценить:
 Рейтинг: 0

Ким

Год написания книги
1901
Теги
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 15 >>
На страницу:
9 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– В нашем вагоне, когда мы ехали из Лахора, действительно был солдат из полка лудхианских сикхов, – простодушно промолвила жена земледельца.

– Нет! Вооруженные люди; много сотен. Какая у тебя связь с войной? – спросил жрец у Кима. – Твой знак – красный и гневный знак войны, которая вот-вот должна начаться.

– Нет, нет, – серьезно возразил лама, – мы ищем мира и нашу Реку, и только.

Ким улыбнулся, вспомнив о подслушанном им разговоре в туалетной комнате. Звезды действительно ему покровительствовали. Жрец стер ногой свой гороскоп.

– Больше этого я увидеть не могу. Через три дня к тебе придет Бык, мальчик мой.

– А моя Река? Река? – умолял лама. – Я надеюсь, что Бык обоих нас поведет к Реке.

– Увы, что касается этой чудодейственной Реки, брат мой, – ответил жрец, – такие вещи встречаются нечасто. Наутро, хотя их и убеждали остаться, лама настоял на том, чтобы уйти. Киму дали большой узел с хорошей пищей и чуть ли не три аны медью на путевые расходы, и все, произнося множество напутственных благословений, смотрели, как оба путника уходят на юг в предрассветных сумерках.

– Жаль, что эти люди и подобные им не могут освободиться от Колеса Всего Сущего, – сказал лама.

– Ну, нет, кабы только одни злые люди остались на земле, кто давал бы нам кров и пищу? – заметил Ким, весело ступая со своей ношей на спине.

– Вон там ручеек. Давай посмотрим, – сказал лама и, сойдя с белой дороги, пошел по полю, где наткнулся на целый выводок бродячих собак.

Глава III

Горячим ветром с тех времен,
Как Девадатта дал Закон,
Душ восходящих слабый стон
Доносится в Камакуру.

    Будда в Камакуре

Сзади них сердитый крестьянин размахивал бамбуковым шестом. Это был зеленщик из касты арайнов, который выращивал овощи и цветы для города Амбалы, и Ким хорошо знал эту породу людей.

– Такой человек, – сказал лама, не обращая внимания на собак, – невежлив с незнакомцами, невоздержан на язык и немилосерден. Его поведение да послужит тебе предупреждением, ученик мой.

– Хо, бессовестные нищие! – орал крестьянин. – Ступайте прочь! Убирайтесь!

– Мы уходим, – ответил лама со спокойным достоинством, – мы уходим с этих неблагословенных полей.

– А если, – произнес Ким, глубоко вздыхая, – твой следующий урожай погибнет, пеняй на свой собственный язык.

Человек в смущении шаркал туфлями по земле.

– Вся округа кишит нищими, – начал он, как бы извиняясь.

– А почему ты решил, что мы будем просить у тебя милостыню, мали? – кольнул его Ким, употребив обращение, которое меньше всего нравится базарным зеленщикам. – Мы хотели только взглянуть вон на ту речку, за полем.

– Ну и речка! – фыркнул человек. – Из какого же вы города явились, если не умеете распознать прорытого канала? Он тянется прямо, как стрела, и я плачу за воду столько, словно это не вода, а расплавленное серебро. Там, дальше, рукав реки. Но если вам хочется пить, я могу вам дать воды… и молока тоже.

– Нет, мы пойдем к реке, – сказал лама, шагая дальше. – Молока и пищи, – пробормотал человек, глядя на странную высокую фигуру. – Мне не хочется навлечь беду на себя или свой урожай. Но в теперешнее тяжелое время столько нищих таскается…

– Заметь себе это, – обратился лама к Киму, – алый туман гнева побудил его произнести грубые речи. Но едва туман спал с его глаз, он стал учтивым и доброжелательным. Да будут благословенны его поля. Остерегайся слишком поспешно судить о людях, о земледелец!

– Я встречал святых, которые прокляли бы все твое добро, начиная от камней на очаге до самого хлева, – сказал Ким пристыженному человеку. – Ну разве он не мудр и не свят? Я его ученик.

Высокомерно задрав нос, он с величайшей важностью шагал через узкие межи.

– Нет гордости, – начал лама после некоторой паузы, – нет гордости у тех, что идут по Срединному Пути.

– Но ты сказал, что он низкой касты и неучтив.

– О низкой касте я не говорил, ибо как может быть то, чего на самом деле нет? Впоследствии он искупил свою неучтивость, и я позабыл об оскорблении. Кроме того, он, так же как и мы, привязан к Колесу Всего Сущего, но он не идет по пути освобождения. – Лама остановился у ручейка, текущего среди полей, и стал рассматривать выбитый копытами берег.

– Ну, и как же ты узнаешь свою Реку? – спросил Ким, садясь на корточки в тени высокого сахарного тростника. – Когда я найду ее, мне обязательно будет даровано просветление. Но я чувствую, что здесь не то место. О малейшая из текучих вод, если бы только ты могла мне сказать, где течет моя Река! Но будь благословенна за то, что ты помогаешь полям растить хлеба!

– Стой! Стой! – Ким подскочил и оттащил его назад. Желтая с коричневым полоска выскользнула из-под красноватых шуршащих стеблей на берег, протянула шею к воде, попила и затихла – то была большая кобра с неподвижными глазами без век.

– Палки нет, палки нет, – твердил Ким. – Сейчас отыщу и перебью ей хребет.

– Зачем? Она, подобно нам, находится в кругу Колеса; это – жизнь, восходящая или нисходящая, очень далекая от освобождения. Великое зло сотворила, должно быть, душа, воплотившаяся в такую форму.

– Я ненавижу всех змей, – сказал Ким. Никакое туземное воспитание не может искоренить ужас белого человека перед змеей.

– Пусть отживет свою жизнь. – Свернувшаяся кольцом змея зашипела и раздула шею. – Да ускорится твое освобождение, брат, – безмятежно продолжал лама. – Не знаешь ли ты случайно о моей Реке?

– В жизни не видывал такого человека, как ты, – прошептал ошеломленный Ким. – Неужели даже змеи понимают твою речь?

– Кто знает? – Лама прошел на расстоянии фута от поднятой головы кобры. Голова опустилась на пыльные кольца. – Пойдем! – позвал он через плечо.

– Ну нет! – сказал Ким. – Я обойду кругом.

– Пойдем! Она не укусит.

Ким на минуту заколебался. Лама подкрепил свое приказание какими-то монотонными китайскими текстами, которые Ким принял за заклинания. Повинуясь, он перепрыгнул через ручеек, а змея так и не шевельнулась.

– В жизни я не видывал такого человека, – Ким вытер пот со лба. – А куда мы теперь пойдем?

– Это тебе надо решать. Я старик, чужеземец, далеко ушедший от своей родины. Если бы вагон не наполнял мне голову грохотом дьявольских барабанов, я в нем поехал бы теперь в Бенарес… Но, поступая так, мы, пожалуй, пропустим Реку. Давай поищем другую речку.

Целый день бродили они по тем местам, где усердно возделываемая почва дает по три, даже по четыре урожая в год; бродили по плантациям сахарного тростника, табака, длинной белой редиски и капусты, сворачивая в сторону всякий раз, когда вдали сверкала вода; в полдень поднимали на ноги деревенских собак и сонные деревни, причем лама с невозмутимым простодушием отвечал на вопросы, сыпавшиеся градом.

Они ищут Реку – Реку чудодейственного Исцеления. Не знает ли кто-нибудь о такой Реке? Бывало, что люди смеялись над ним, но чаще слушали рассказ до конца, приглашали путников присесть в тени, выпить молока, поесть. Женщины повсюду были добры к ним, а маленькие дети, подобно всем детям в мире, то робки, то дерзки. Вечер застал их на отдыхе под главным деревом поселка, где дома были с земляными стенами и земляными крышами. Они беседовали со старшиной, когда скот возвращался с пастбища, а женщины готовили ужин. Они вышли за пределы огородов, опоясывающих Амбалу, и находились теперь среди хлебов, зеленеющих на протяжении многих миль.

Старшина, белобородый и приветливый старик, привык принимать незнакомцев. Он вытащил наружу веревочную постель для ламы, поставил перед ним горячую пищу, набил ему трубку и, когда вечернее моление в деревенском храме окончилось, послал за местным жрецом.

Ким рассказывал старшим из детей о величине и красоте Лахора, о путешествии по железной дороге и о городской жизни, а мужчины беседовали так же медлительно, как скот их жевал жвачку.

– Не могу я этого взять в толк, – сказал наконец старшина жрецу. – А ты как понимаешь его речи?

Лама, закончив свой рассказ, сидел, перебирая четки. – Он искатель, – ответил жрец, – страна полным-полна такими людьми. Вспомни того, который приходил в прошлом месяце, – факира с черепахой.

– Да, но тот человек – дело другое. Ему сам Кришна явился в видении и обещал ему рай без предварительного сожжения на погребальном костре, если он пойдет в Праяг. Этот человек не ищет ни одного из тех богов, которые известны мне.
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 15 >>
На страницу:
9 из 15