Мой нежный хищник

Торм понимающе усмехнулся и скомандовал Кротху потихоньку пробираться к выходу. Именно на такое развитие событий и рассчитывал старый вояка, заранее занимая самые удобные места для поспешного бегства. Время едва перевалило за полдень, когда компания из Ульфенхолла уже покинула шумный город, чтобы поскорее добраться до родного поместья, куда уже, оказывается, успел вернуться хозяин.

Глава 12. Бурная встреча

Едва ушей Волка коснулось известие о том, что Катарина отправилась в Блодсбург, барон пришел в неописуемый гнев. Нарида пятилась задом, прижимая к груди кувшинчик с водой, который припасла, чтобы напоить «мальчика», уставшего с дороги – немного охладить его пыл.

Веймар рвал и метал, понося старую прислугу последними словами. И вдруг осознав, что никакой бранью не приблизит к себе желанную девушку, он потребовал свежего коня и стремительно помчался в сторону города.

Чуть поодаль летели его верные слуги, правда, приказа сопровождать себя барон не отдавал, но, быстренько посовещавшись, воины решили, что не годится оставлять хозяина Ульфенхолла одного в таких расстроенных чувствах. И все же из некоторых соображений «свита» нарочито отставала.

В это время Катя наслаждалась поездкой по ровной проселочной дороге и чем дальше оставался Блодсбург и его развлекательные мероприятия, тем веселее становилось у нее на душе. Не прошло и получаса, как на взмыленной лошади маленькую кавалькаду догнал Ансельм. Оказалось, он торопится в поместье к рыцарю Дагмару, дабы рассказать тому последние новости и посетовать на собственные неудачи.

Путь в Черные камни лежал через Волчьи земли, и Катя от души была рада приятному спутнику. Она как могла утешала приятеля, предсказывая Ансельму впереди множество успешных турниров и благосклонных женских улыбок. Путешествие до родного поместья обещало быть весьма приятным.

Торм и Кротх помалкивали, следя по сторонам, а Катюша вовсю болтала со своим разговорчивым «паладином», который так и не смог подарить ей победу на поединке. Ее это совершенно не заботило, о чем и она открыто заявила об этом Ансельму, а заодно спела новую песенку на стихи Бернса:

Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами,
Богатство – штамп на золотом,
А золотой – Мы сами!
Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.
При всем при том, при всем при том,
Награды, лесть и прочее
Не заменяют Ум и Честь
И все такое прочее!

Ансельм не скрывал восхищения:

– Как же мне повезло, что вы согласились стать моей дамой на празднестве! Я непременно сложу в вашу честь прекрасную балладу, где воспою ваш тонкий ум, несравненную красоту и дивный голос!

Катя едва рот открыла, чтобы рассыпаться в благодарностях, как ее остановил Торм, – в отличии от нее у старого вояки настроение по дороге к дому почему-то стало быстро ухудшаться.

«Не о вдовушке ли симпатичной он уже тоскует…»

Как бы не обстояло дело, однако вслух Торм заботился о другом:

– Веймару совершенно не нужно знать, что у вас появился такой пылкий поклонник. Прошу вас, леди… юноша только начинает жить, зачем лишать его возможности найти себе другую даму.

– Зачем же другую? – немного обиделась Катя. – Ведь это только красивая традиция – песенки, посвящение побед, прочие изящные рыцарские жесты.

– Уверяю вас, барон не поймет! – усмехнулся Торм в седые усы. – И кое – кто может уже не дожить до следующего ристалища! А парнишка славный, мне было бы его искренне жаль.

После такого внушения Катя нахмурилась и примолкла. Ансельм пытался ее снова развеселить и вскоре ему это вполне удалось. И вот тогда-то она попросилась у Торма сесть на коня, распряженного из повозки, чтобы самой проехаться верхом. Однорукому воину идея не пришлась по вкусу, но разве с увлеченной девицей поспоришь? Да еще с будущей госпожой…

Катя еще на постоялом дворе переоделась в свои удобные джинсы и сейчас вполне была готова к верховой езде. Вот только резвый конь был не особенно рад чувствовать над собой неуверенного седока. Едва она закрепилась в седле, как молодой жеребец тут же понесся, – Кате оставалось лишь вцепиться в поводья, прижавшись к разгоряченному крупу.

Торм был рядом, он непременно остановил бы норовистого скакуна, но на беду из придорожных кустов наперерез всадникам выскочил рыжий зверек. Огненным всполохом метнувшись перед самыми копытами лошади, лис помчался через поле за дорогой. Катин конь встал на дыбы, а сама она полетела наземь.

Через пару минут будущая хозяйка Ульфенхолла уже сидела на плаще Торма и, всхлипывая, держала у щеки смоченную в воде тряпицу. Где-то неподалеку затрубили охотничьи рожки, послышался остервенелый лай собак, вскоре на дорогу выбежали первые гончие псы.

Торм подхватил Катю и спрятал под полог повозки, потом они с Кротхом обнажили мечи и закрыли своими телами испуганную госпожу. Приближались незнакомые всадники, их было очень много…

Впереди мчался сам Альберт фон Холле – сын любимой сестры короля Гальбо. Вскоре он уже с дьявольской улыбкой гарцевал перед повозкой, бесцеремонно разглядывая ее владельцев.

– Какая удача! Мы гнали лисицу, а она обратилась в златокудрую красавицу! Если бы каждая моя погоня приводила к столь прелестной добыче!

Катя едва сдерживала слезы от обиды и боли, в голове у нее словно колокол гудел, на лице и руках ныли свежие ссадины. Похоже, Альберт считал себя достойным более развернутого ответа.

– У тебя от одного моего вида язык отсох? Эй, девица! Скажи хоть слово…

– Зато у вас язык, похоже, никогда не отдыхает! – грубо кинула ему Катя. – Усмирите уже собак, из-за вашей своры я упала с лошади, а это больно, если можете себе представить.

– Как вы смеете так разговаривать с благородной дамой?! Немедленно принесите свои извинения или я вызову вас на поединок! – Ансельм с самым воинственным видом взмахнул мечом перед фон Холле, но кажется, только развеселил последнего.

– А это еще что за сосунок? Из нянькиных пеленок выпал, не иначе…

За спиной Альберта раздался пренебрежительный смех челяди, а у Ансельма резко покраснели уши.

– Да вы… вы…

Торм оттолкнул юношу себе за спину, и со сдержанным достоинством обратился к знатному всаднику:

– Мы приветствуем вас на границе Волчьих Земель, милорд! Перед вами Леди Катарина, супруга барона де Лостан.

Катя даже не стала возражать по поводу своего статуса, видимо, Торм знал, как надо разговаривать с этим разряженным наглецом.

Альберт фон Холле многозначительно свистнул.

– А я и не знал, что Веймар женат! Надо же – меня забыли пригласить на свадьбу, вот несчастье! А, впрочем, что я не видел в вашем хлеву… И все же интересно – хм… обычно он развлекался со шлюхами… наверно, ты уже понесла от него Волчонка… Леди… как тебя там? Верно, и леди ты стала совсем недавно – Лостаны любят брать за себя деревенских скотниц.

«Ах, же ты петух недорезанный!»

Катя не хотела оставаться в долгу и ответ сам прыгнул ей на язык:

– Вы-то сами, милорд, верно предпочитает пастушков?

Кто-то из многочисленной свиты Альберта не сдержал смех, который вскоре сменился чуть ли не одобряющим шепотом. Сановный всадник побагровел от злости:

– Ты хоть знаешь, с кем говоришь, потаскуха?

– Конечно! – парировала Катя. – Передо мной грубый, невоспитанный, невежливый, самонадеянный мужлан, который явно не рыцарь, потому что Рыцарская честь не позволяет обижать дам, пусть даже их предки сеяли хлеб и пекли булочки.