Мой нежный хищник

Катя легонько кивнула и пристально посмотрела в сторону раскрытого окна. Глаза немилосердно жгли слезы, а все происходящее казалось за гранью реальности.

«И мамочки рядом нет, чтобы поддержать. Даже фотографию не смогу выслать, хотя можно было придумать легенду о исторической реконструкции. Мол, в таком средневековом стиле сейчас проходят многие Европейские свадьбы. Папе бы очень понравилось… Удастся ли когда-нибудь в гости пригласить…».

Но естественное для новобрачной смятении немного развеял громкий зов охотничьего рога. Веймар со товарищи возвращался с «мальчишника».

– Можно подумать, после женитьбы ему кто-то запретит бегать по лесу за бедными кроликами! – вздохнула Катя, растопырив пальцы с непривычно тяжелыми кольцами на каждом из них.

«Зачем так много-то нацепили? Нарида готова меня с макушки до пят заковать, как деву-рыцаря для любовной битвы. Как новогоднюю елку в Кремле… А вот у царя Грозного было много жен: одну отравили, другую утопили, третью сослали в монастырь…

Дагмар сказал, по дороге в Тарлей есть чудесная монастырская община, там в трапезной подают морских угрей и лосося. Конечно, не для всяких паломников деликатесы готовят, а только для добрых благотворителей. Дагмар ради щуки в галантине прошлым летом пожертвовал серебряные подсвечники и кубки. Фух, что только в голову не придет на пустой желудок!»

– Милая бабушка, можно я вторую цепочку с шеи сниму, безвкусица получается вместе с жемчугом. И новые туфли мне чуточку жмут, как я танцевать-то буду?

– Скромность и смирение украшают добрую жену! Вы же не собираетесь задирать ноги, подобно трактирной девке?

– Да, помню я, помню ваши заветы… Еще целомудрие и множество добродетелей, пригодных в хозяйстве. Одного не пойму, зачем мне второй день поститься? Я же на сегодняшнем пиру буду больше в тарелку глядеть, чем на новоиспеченного супруга. Эх, испеченного… пирог из печени очень попробовать хочется, – жаловалась Катя, делая вид, что от слабости едва держится на ногах.

– Ничего, ничего, постоишь – потерпишь, зато потом муж в теплую постельку уложит для утешения, – с обидой в голосе пригрозила Нарида.

– Лишь бы сначала накормил…

Сирма хихикнула, закрепляя на душистых Катиных волосах фамильное женское украшение де Лостанов. Золотой обруч был щедро усажен горным хрусталем и бледно-лиловыми аметистами.

Новые клики труб яростно вещали о том, что невесте надлежит показаться на дворе, где терпеливо или уже не слишком терпеливо ожидал жених.

Катя прекрасно понимала, что для самого Веймара ритуал бракосочетания с ней не более чем дань человеческим законам. Волк берет себе пару и растит с ней детей без клятвы верности у алтаря. Но раз людям нужны слова и красивые церемонии в рамках законов, изложенных на пергаменте и бумаге, пусть так и будет.

В пределах каменного укрепления Ульфенхолла находилась маленькая церковь, куда порой заглядывали слуги, чтобы помолиться незримому Всеблагому, посоветоваться о текущих делах или просто отдохнуть в тишине от мирской суеты.

Более семи человек сразу помещение вместить не могло, но содержалось в чистоте, храня свежий запах розмариновой воды и вересковых лугов – Нарида заботилась о каждом уголке Ульфенхолла. Приглашенный из Лоста священник быстро освятил союз Веймара и Катарины, после чего молодожены могли принять поздравления друзей и просто добрых соседей – землевладельцев.

Торжественные столы в Большом зале были застланы льняными скатертями, достававшими до пола, поверх них Нарида распорядилась положить более плотные полотнища, разделенные алой лентой посредине.

На скамьях вдоль стен лежали разноцветные подушечки, заблаговременно взбитые и проветренные. Массивные посеребренные ободы люстр отражали свет многочисленных свечей, а с потолочных балок вдоль стен свисали шелковые знамена с Волчьим гербом.

Ольховые дрова в камине не только дарили тепло, но и наполняли комнату тонким древесным ароматом уюта. Конечно, тому еще способствовали аппетитные запахи жареной в горчице свинины, мясной похлебки с бараниной, вином и специями, а также пирогов с осетром. Три кадки соленой рыбы намедни доставили с королевской пристани.

А еще Катя отлично знала, что на третью перемену блюд подадут самую мелкую и нежную дичь: тушеных в белом соусе кроншнепов и бекасов. Рекой разольется превосходный ячменный эль из пивоварен Дагмара и в драгоценном вине с Цветущих холмов недостатка не будет – Веймар приказал сбить обручи со столетних бочек.

Когда смолкли поздравительные речи и гости воздали должное богатому угощению, в ход пошли нехитрые забавы. Согласно зазвучали лютни, виолы и рожки, запрыгали по каменной кладке пола ловкие скоморохи.

Привезенная Дагмаром труппа даже разыграла комическую сценку со скромной невестой, которую изображал пухловатый, но очень подвижный юноша. По задумке «режиссера» новобрачная была так стыдлива, что семеро дюжих друзей жениха даже силой не могли уволочь ее в спальню, чтобы вручить не менее робкому мужу для исполнения заветного долга.

Соблюдению вековых традиций ничуть не помогали наставления тощего как жердь священнослужителя с крючковатым носом и болезненно-желтым лицом. От звуков его гнусавого голоса подвыпившие гости хохотали так, что дрожали цветные стеклышки в оконных витражах.

– Какой бы ни была жена святой,
Ночь выполнить велит один закон
Той радости, которой брак силен.
Велит он святость отложить на время…

    (с)
Глядя, как осуждающе покачивает седой головой кормилица, Катя тихо попросила Дагмара сменить репертуар. Не стоило превращать торжество в балаган с сальными шуточками. Вообще Катя сегодня была не в меру строга и чувствительна одновременно. Говорят, такое часто бывает с женщинами в день собственной свадьбы…

Поглядывая на развеселившегося супруга с пенным кубком в сильной руке, она снова слышала слова клятвы, произнесенной перед каменным алтарем:

– Я – Веймар де Лостан, законный хозяин Волчьих земель и наследник Ульфенхолла, клянусь до конца дней своих любить, заботиться, уважать и оберегать Катарину…

Когда она вложила свою руку в его большую ладонь и, поднявшись с колен, встала рядом, солнечные лучи затопили церковь снопом света из маленького окна, а на противоположной стене вдруг отчетливо проявился силуэт волка, запрокинувшего морду в ликующем вое. Может, то было всего лишь сочетание теней и причудливая игра воображения.

Трогательные раздумья прервались, когда Катя ощутила почтительное прикосновение к плечу.

– Не подарит ли госпожа танец старому слуге?

– Ох, Торм, с большим удовольствием! Но я не сведуща в современных вам пируэтах, поэтому возможны импровизации с моей стороны. Уж не обессудь…

Сегодня она была намерена веселиться от души, ведь в замке собрались только союзники Веймара и добрые друзья. А впереди столько приятных планов, взять хотя бы завтрашнюю поездку в Лост, где готовится большой праздник в честь женитьбы хозяина Ульфенхолла.

«Грейта и ее отец, наверно, до утра не сомкнут глаз, проверяя, как подходит тесто для утренних пирогов с традиционными зубчиками по краям. А староста лично будет следить за тем, как готовится жаркое из самых жирных гусей… Какие же они милые люди… И этот Дагмар – молодец, на такого товарища всегда можно положиться, теперь понимаю, почему Марина в него влюбилась. Отдохнув после свадебной кутерьмы, настою, чтобы Веймар отвез меня в Тарлей, я должна во всех деталях узнать подробности…»

Придерживая одной рукой длинное платье, а второй – съехавший набок венец, запыхавшаяся от танца Катя вернулась на свое место, но супруг повелительно глянул на нее из-под сдвинутых темных бровей.

– Не пора ли вам, госпожа, отправиться в спальню?

– Но я думала…

– Не стоит утруждаться, дорогая, я уже все придумал за вас.

– Что за феодальные замашки, Веймар, праздник в самом разгаре! – запальчиво ответила Катя, сдувая со лба прядь волос, выпавшую из сложной прически.

– Но вы изрядно утомлены, любовь моя… – теперь в его голосе звучали те самые бархатисто-рокочущие нотки, что обычно ломали ее сопротивление. – Я весь вечер наблюдаю за вами, Катрин, и меня беспокоит частая смена вашего настроения. Сейчас это прекрасное личико выражает готовность к борьбе, а минуту назад вы грустили, после чего показали Нариде язык – невинная шалость… Я намерен наставить вас на путь истинной добродетели и полагаю, спальня будет самым лучшим местом для душевной беседы…

Катя хотела возразить, но приняла притворно- покорный вид и последовала за Наридой. В самом деле, не пора ли отдохнуть, ведь одна подготовка к приему на трое суток лишила покоя. У лестницы на второй этаж стояли стражники с горящими факелами и обнаженными мечами. Среди них выделялся сияющей белозубой улыбкой Ансельм.

«Наверно, таков обычай…» – устало решила Катя, из приличия опустив ресницы.

– Во дни моей юности порядочная девица обливалась слезами, когда ее вели на брачное ложе, – сурово заметила Нарида, отворяя дверь перед хозяйкой, и тут же простодушно добавила. – Может, оно и хорошо, что вы с Веймаром познали друг друга до этой скучной церемонии. По мне так пышная свадьба нужна только обжорам-гостям и прощелыгам, за деньги выдувающим огонь изо рта. Будто я не знаю, что в горле у них прячется пропитанная дешевым вином пакля… Всех истинных колдунов давно сожгли служители Храма.

– Не может такого быть, половина точно попряталась по заповедным рощам вроде нашего Локмора! – засмеялась Катя и, взяв Нариду за руку, тихо добавила. – Мне кажется, Веймар от души радуется сегодняшней вечеринке, и я тоже расшалилась не в меру, а теперь даже грустно немного. Спасибо вам за все, бабушка. Как хорошо, что вы у нас есть.

– Ну, что ж, давай помогу снять украшения и расстегнуть платье. Скоро сюда явится твой муж. Нужны ли тебе мои наставления, госпожа? В любви вы оба знаете больше моего… – голос старой служанки трогательно дрожал.

Когда в спальню зашел барон, то замер на пороге, увидев, как полураздетая Катя успокаивает плачущую Нариду. Пришлось окликнуть Торма, бродившего с факелом по коридору. Скоро пожилая пара оставила покои новобрачных, и только отдаленный шум продолжающейся пирушки тревожил покой каменных стен, увешанных гобеленами поверх деревянных панелей.

– Наконец-то мы одни, – выдохнул Веймар, усаживаясь на постель, чтобы разуться. – После сегодняшней суматохи я уже подумываю, не сбежать ли нам завтра в лес до самого вечера. Пусть гости веселятся в Лосте, поднимая в нашу честь пенные кубки и закусывая жирной гусятиной… А мы спрячемся в укромной лощинке сразу за Локмором, там ручьи бормочут древние баллады, и птицы распевают осенние гимны.

Хочу любить тебя на постели из мха и опавших листьев… В твоих золотых волосах запутается мягкое перышко, а губы станут краснее рябиновых ягод, только не в пример слаще на вкус.

Катя тихо смеялась, обнимая его со спины, зарываясь лицом в густые, тщательно расчесанные волосы, прикрывавшие затылок.