Блеф во спасение

– Миша, Миша… Успокойся, пожалуйста! – казалось, что убедившись в прекращении репортажа, неудавшаяся шпионка задышала свободнее, – кашне моё на вешалке в прихожей оставила специально, когда вещи забирала. Были со мной из службы безопасности приятеля шефа моего двое. Они поставили камеру… Им нужна была старинная вещь, сказали, ты с собой носишь! А мне деньги очень нужны, Миша, умоляю тебя, на операцию. Ну, пожалуйста…

– Тебе вот это нужно? – майор вытащил из рюкзака кирпич и показал бывшей супруге, на его счастье, универсальный клей оправдал ожидания, – а операция, надо думать, по наращиванию вымени? Да, ты ещё на колени пади! Хорошо, я отдам тебе этот хлам. Но при одном условии. Мы прямо сейчас едем за нашей дочерью, и чтобы духу твоего больше близко не было!

Через несколько минут, рыкнув двигателем, на улицу Менжинского выехал вишнёвый «Опель», на пассажирском сидении которого рыжеволосая ухоженная женщина изо всех сил пыталась подправить нарушенный суетой макияж, за рулём сидел бритоголовый загорелый военный, а сзади аккуратно лежал целлофановый пакет с завёрнутым в махровые полотенца кирпичом.

«Сестру я уже предупредил, дочь она вечером отвезёт за город, пусть проводит каникулы с двоюродными братьями, а не носит за матерью пакеты по бутикам, – размышлял Михаил по дороге, – операцию «детский сад» таким образом можно считать завершённой».

Он был зол чрезвычайно. Зол не той гневной мужской истерикой, когда педаль газа стремится в пол, а источник проблемы хочется просто придушить и бросить в ближайшем березняке. Эти эмоции, как правила, быстро стынут в запотевшей стопке водки или выталкиваются о боксёрскую грушу. Опытный разведчик вытерпел идиотский уровень «спецоперации», в которую втянули его бывшая супруга с её оборотистым дантистом только ради того, чтобы раз и навсегда закрыть семейный казус. Дочь-подросток буквально взвыла, когда подслеповатая отечественная фемида по привычке «присудила» при разводе ребёнка матери, основываясь на том, что отец по долгу службы заниматься ей не может. В реально жизни юная девушка уже несколько лет росла в семье его родной сестры, овдовевшей вскоре после рождения близнецов, когда муж заснул за рулём и вылетел ночью на встречную полосу. Мудрая сестра взяла себя в руки ради сыновей и посвятила им жизнь. Мальчики росли славными и довольно быстро начали называть папой родного дядю, его, Михаила. Того, кто воспитывал. Белокурые, вихрастые, непоседливые, они впитывали науку самозащиты и справедливости жадно, быстро перестав развлекаться обычной чепухой, вроде бросания в унитаз карбида. Неуёмную энергию юной крови и азарт отлично поглощало участие в движении поисковиков и секции боевых единоборств. Поэтому и младшей кузине с ними было весело и безопасно. В прошлые выходные, взяв всю троицу поудить рыбу спозаранку на Истре, он был сильно расстроен, когда совсем не слезливая девочка вдруг порывисто воткнула лицо ему в грудь, и намочила ткань куртки своим стиснутым горем: «папа… я не хочу быть куклой, не хочу ногти каждую неделю переодевать. О чём они говорят, когда арт-дизайнер им локоны выкладывает, ты знаешь?.. Я хочу встретить парня, такого как ты. И чтобы любовь одна и на всю жизнь, как у нашей мамы с дядей Максимом. А мамаригиа когда ресницы завивала, учила меня, что внешность – это наш капитал, а замуж надо ходить столько раз, сколько за это платят…». Нагиамама. Вот так, слившимся словом, братья и она называли его сестру. Ту, что не спала ночами, когда все трое хворали. Ту, что насмерть сцеплялась с учителями и приучила детей к тому, что любое развлечение куда радостнее, когда ты на совесть выполнил свою работу. Будь то домашнее задание по тригонометрии или скашивание травы у забора.

В тот момент он просто молча обнял её за плечи, баюкая, но дал себе слово вырвать милое чистое солнышко из гламурной помойки раз и навсегда. Сыновья, какими он считал племянников, порой откалывали такие номера, что даже его приводили в замешательство. Переделка старой газонокосилки в сапоги-скороходы с бензиновым двигателем, это вам как? Но официальное опекунство или усыновление в идеале надо было бы оформлять сразу для всех племянников перекрёстно, чтобы приёмные мать и отец появились у них одновременно, снимая все вопросы с выездом за границу всей семьёй и наследованием имущества. Идея была хороша, но леди дантистка упиралась во всём, что было нужно ему. Даже вопреки здравому смыслу, ведь при её-то обновлявшимся в светском режиме образе жизни бездетность была выгодна. Несколько раз он пытался заговаривать об этом, но всё без толку…А ведь той самой новогодней порой, когда пятнадцать лет назад он явился восстановить из руин сломанный зуб, кудесник-стоматолог, однокурсник одноклассника, по-мужски прямо и по-приятельски честно предупредил: не стоит овчинка выделки. Медицинская сестричка в опрятном белом халатике, легкая тонкая как снежинка, казалась Снегурочкой. Чуть кокетливая улыбка, рыженькая чёлка. Ну, ладно, лисичка с детского утренника… И что такого, что опытный врач чуть ли не учился за неё в третьем медицинском институте! И, вроде бы, ничего предосудительного в том, что она грустила, вынужденная покупать обновки не в созвездие бутиков напротив здания Лукойл, а в контрабандном сарайчике на деревенском рынке. Лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз!.. А как молодому специалисту ходить на работу целую неделю подряд в одних и тех же джинсах. Засмеют, презирать станут! Первый звоночек едко задребезжал, когда Марина почувствовала себя беременной. Ей, приехавшей из областного центра, совсем не хотелось вязать себя по рукам и ногам. Едва-едва сестре удалось уговорить «лисоньку» не совершать непоправимое, взяв на себя обязательство целиком освободить её от забот по уходу за малюткой. Скоропалительно выйдя из декрета, мать-кукушка стала вкалывать за троих, откупаясь от семейных дел заработками, на фоне которых его офицерское жалование выглядело неубедительным. А когда в моду вошла имплантация, заметно тесная дружба женщины с заместителем начальника департамента здравоохранения управы сначала обеспечила ей стажировку в Дании, затем и место операционной сестры в сети клиник эстетической стоматологии. Когда супруга попросила его сама о разводе, майор только усмехнулся, находясь в командировке, в какой форме она это сделала: написав его сестре в Facebook.

И вдруг, такой подарок! Файл с драгоценным документом освобождал всех от двусмысленного положения, его дочери обещал незамутнённое серой воспитание без керамических коронок и кукольных корон, как минимум лето на даче без необходимости играть при родной матери роль то камеристки, то личного секретаря для ответов на ненужные звонки и срыва раздражения… В зеркало над лобовым стеклом он посмотрел на заднее сидение. Дочь после пережитого стресса показательно-эстрадного расставания с родительницей сладко спала с улыбкой на губах, прижимая к груди её единственный ценный прощальный презент – ноутбук с терабайтом памяти, в потайном кармане портфеля которого лежала оформленная у нотариуса бумага. Тётка, услышав о том, что «вертихвостка» дала девушке «вольную», заплакала от счастья. Ну а Марина, ещё там, у ворот своего коттеджа, попыталась торговаться, однако очень быстро прикусила язык. Да уж, надо было её засадить на пару недель за незаконное проникновение в жилище, но цель оправдывает средства.

Это же счастье, Миша, счастье привалило! Словно зуб болел и вдруг прошёл. На работе его ждёт приказ о присвоении очередного звания. Вчера в разорванной чужой болью фиолетовой ночи полнолуния он увидел голубые глаза той, что снилась ему много лет. Так почему майор сосредоточен, как в чужой стреляющей непроглядной тьме?

«Операция детский сад закончена. Но почему именно сейчас Марина решила выкрасть кирпич? Откуда пошла утечка? Допустим, моя мама могла видеть, как я его упаковывал в рюкзак, собираясь в Москву. Допустим, она во время уборки на мансарде на него наткнулась месяц назад и вспомнила, как после академии я попросил у неё махровое полотенце. Допущу, бывшая моя позвонила ей по невообразимой надобности именно вчера. Допустим, её шеф заинтересовался антикварными строительными единичными экземплярами, а она сообразила ему впарить часть совместно нажитого нами имущества. Это количество допущений приближает общую вероятность сценария к нулю. То, как они всё организовали с использованием видеокамеры, чтоб застраховать мою ненаглядную от уголовщины, позволяет назвать их операцию «детский сад». Получив от Марины отказ от родительских прав, я снял все претензии. Цель оправдывает средства. Но не снимает тему с повестки дня. Этот кирпич – моё сокровище. Если бы не он, хрен бы я обнаружил жучки в квартире. Да и в голову не пришло бы их искать». Он продолжал напряжённо думать.

Даже историческая загадка, связанная с находкой в подвалах Солянки, вызывает аппетит у кладоискателей, почерк его неудачливых похитителей не вязался со способом установки подслушивающих устройств в его квартире. Несоответствие не только показывало нос, оно орало во всё горло. Говоря на понятном для Маринки языке одежды, как ситцевая юбка и унты. Камера видеорегистратора, привинченная к телеге с кобылой. Значит, у похищения с «семейными» силами есть второе дно. И оно его беспокоило так же, как и сам факт утечки информации о загадочном предмете, что никого не волновал с тех самых пор, как служил спудом квашеной капусты в коммуналке. Отдав «конкурирующей фирме» опустошённую ёмкость, Михаил получил в руки не только юридическую свободу своей дочери от тлетворного влияния светской дантистки, но выиграл самое главное – время и сведения. Контакты, файлы и переписку, а ещё фотографии из её смартфона, изучение заднего плана selfi на которых даст ещё и топографическую привязку. Пока же противник, снова вскрыв древний контейнер, обнаружит вместо «кащеевой смерти» пустышку с газетным пеплом, пока снова встанет «на лыжню», у офицера разведки есть фора поставить в известность коллег и выяснить, кому и зачем понадобилась траектория люстры в его квартире во время свистоплясок соседей сверху.

«Есть ещё одна тема, – решил он, сворачивая с Садового кольца на Мясницкую после того, как дочь расцеловала его на радостях ещё раз и нырнула в метро на Сухаревской, направляясь к тётке, – Лена. С ней надо объясниться до того, как начну давать показания и писать рапорты».

Что ж, читатель, отдав должное прочим жанрам, – ироническому детективу с исторической подоплёкой и мелодраме, – переключим, наконец-то, скорость. Переходя на другой уровень, заметим всё же, что события в их развитии потребуют и иного темпа повествования, переходя местами в ритм азбуки Морзе. Что ж, разве сама жизнь, порой, стряхнув созерцательность неспешного размышления у пруда за удочкой, не требует от нас напряжения и концентрации чуть ли не на пределе возможностей ума и органов чувств? Так вперёд, читатель, поторопимся, пока изумлённая Лена открывает дверь.

– Откуда ты узнал?.. – вызвав его немое одобрение, она закрыла дверь на замок и опустила ключи в карман наброшенной ветровки. – Ну, привет!

– Леночка, прости, у нас очень мало времени, – в свою очередь, она не без удовольствия убедилась, что её вчерашнее впечатление о новом приятеле оказалось верным. Мужественные черты, умные внимательные глаза, гибкая сила ягуара в каждом движении, – мне придётся уехать, возможно, надолго. Чтобы ты не думала, как бы я забыл о предложении продолжить знакомство. Всё в силе, Лена. На твой вопрос – отвечу. Если бы ты не заорала на соседа на весь двор, свет в твоём окне на пятом этаже появился вчера через минуту.

– Да уж, вечер вчера не был томным, – журналистка постаралась сбить смущение, улыбнулась со всей искренностью и повела себя так, как её не раз выручал опыт ведения прямого эфира с трудными гостями: если собеседник не знает, с чего начать, дай ему возможность собраться с мыслями. Пока же неси всё, что знаешь, всё, что приходит в голову. – Ты ведь по поводу бронзы решил меня спросить, да? Трещина в кирпиче нарушила его целостность, его можно просто с усилием попробовать разломить. Не получится раздавить, с помощью стамески… Печать потом соберём! А с бронзой – так. Вообще, мне профессор с химического факультета МГУ в своё время объяснял, что патина её облагораживает, повышает цену. Если же задача продать дорого не стоит, в магазине для художников должна продаваться паста для её очистки бронзы на основе олеиновой кислоты, аммиака и окиси алюминия тонкого помола. Будто бы такие пасты для антикварных изделий даже номера имеют. Какой именно требуется – не было пока времени выяснить. В советских магазинах эти средства были, в современных если не найдётся – можно попробовать снять оксид меди лимонной кислотой, затем аммиаком. А потом полировать мягкой тканью типа замши или тонкой кожи для полировки…

– Лена, Лена, остановись!.. – вполголоса сказал Михаил, обхватив её за плечи как там, на задымлённой платформе метро. – Это всё потом. Химию, сказки, шпионские игры оставим твоим коллегам. Сейчас и здесь ответь мне только на один вопрос. Если б тебе пришлось идти в разведку с незнакомым вовсе человеком, чьей рекомендации ты бы поверила на сто процентов? Знаю, что ты знакома с военными корреспондентами, даже политрука 58-й армии знаешь. Чиновники, депутаты. Много их. Но назови только одно имя.

Несколько секунд она молчала. Глаза… Два голубых прожектора в его душу вонзились, словно средства противовоздушной обороны в ночное небо. Ни разу не мигнула, надо же! Военный разведчик, спокойно отвечая на вызов этих внимательных глаз, понял, что он не ошибся в своём выборе.

– А зачем тебе это знать, командир? – спросила Лена чуть иронично. – в серьёзных вещах я не доверяю никому. Обжигалась, понадеявшись. Поэтому поболтать про Рюрика и исторические загадки – всегда запросто, но дальше – трижды подумаю. Ты спас меня, по всем признакам ты явно не только в компьютерных сражениях поднаторел. А теперь что? Клеишь меня или вербуешь? Главное, для чего?… Искушаешь игрой в стиле Дэна Брауна, вопросами жизни и смерти. Развлечение для отпускника. Интеллектуальное упражнение? Мир спасать, надо думать, и без меня умельцев хватает. Причём по долгу службы, а не на общественных началах.

– Честно? – проговорил он. – Пока не знаю. Хочу разобраться. Если то, о чём я догадываюсь, подтвердится, ты могла бы помочь. Если согласишься быть завербованной. Кем, надеюсь, ты мне ответишь.

– То, о чём я догадываюсь, решается после подписания документов в зданиях с контрольно-пропускными пунктами, – произнесла она очень ровно, – что же касается рекомендации… Ты прав. На Донбассе ребята постоянно в контакте с пресс-службами, уж тем более в Сирии. Но в том, от чего зависят вопросы самые серьёзные, жизни и смерти… Я доверяю гарантии только одного человека. Трижды генерала. Мы его зовём дядя Гоша.

Михаил кивнул, взял её тёплую ладошку и поднёс к губам. Больше ни он, ни она не произнесли ни слова. Просто посмотрели ещё раз друг другу в глаза, после чего он спустился на один этаж, сел в лифт и уехал. Распухая серыми грозовыми облаками, колдуя запахами сирени на бульварах, катился по Москве обычный июньский день.

Глава 5

«Тот, кого не узнают, станет богатым…»

Через десять минут. Прошло уже семь. За это время подполковник службы планирования специальных мероприятий успел подписать в кадрах нужные бумаги, пожать руку умнейшему всезнающему хранителю личных дел, помнящему, кажется, даже сканирование профпригодности кандидатуры Чичерина на пост народного комиссара иностранных дел. Архивист встретил его, как всегда, неуловимой улыбкой проницательных серых глаз. Намекать он, опять-таки, как обычно, ни на что не собирался. Но предостеречь сумел, произнеся лишь одну русскую пословицу. Не было ни гроша, а вдруг алтын. И вот теперь понимай это, как хочешь… Ожидая, пока адъютант сделает ему знак войти в кабинет начальника, Михаил старался выкинуть из головы всё, что не имело отношения к тому рапорту, с каким он пришёл. Однако, как он ни старался, перед глазами был фикус-переросток в компании с пальмой на фоне выкрашенных в персиковый цвет стен лестничной площадки. И взгляд, которым удивительная женщина с голубыми глазами, что в момент гнева или напряжения становились почти чёрными, взгляд, пойманный им снизу вверх, которым она его провожала в тот момент, когда думала, что он уже не станет оборачиваться. В этих глазах была древняя, как жизнь человеческая на земле, тревога сестры, матери или возлюбленной за мужчину, уходящего из дома.

– Товарищ генерал, разрешите… – переступив порог, он обратился по уставу к седому невысокому человеку, сделавшему к нему шаг из-за стола.

– Да ладно тебе, Миша, вольно, отставить церемонии, – генерал Ольгин обнял старого боевого товарища. – рапорт твой прочёл. Чувствуешь себя как?

– Готов приступить к обязанностям немедленно. В тире выбил 98. По назначению врача – ещё неделя приёма стабилизирующей гомеопатии.

– Отлично, – генерал снял трубку внутренней связи, – свяжи меня ровно в час с Александровым. И машину за ним нашу в Шереметьево. Теперь, друг мой Миша, с тобой. Звёздочку твою обмоем, когда пыль осядет. Вчерашний теракт – не рядовая акция за деньги нефтяных арабов. Он был адресным, то есть погибли люди, которые случайно оказались попутчиками конкретного пассажира метрополитена. Устранение его физически трубой по голове, типа во время прогулки с пуделем устроителям не подходило. Пояс смертника с болтами – это подпись, знак для конкурентов, чтобы отпугнуть и отогнать. За чем именно идёт охота, тебе расскажет наш компьютерный гений Зиновий. У него и поинтересуешься, зачем пыль в твоей квартире стёрли местами. Да, чтобы ты знал. Жучки – наши. Установили их так, чтобы ты быстро нашёл. В течение всего апреля к твоей квартире в Южном Медведкове стали проявлять интерес наши зарубежные коллеги. Не к тебе, это было бы ещё объяснимо. У нас есть все основания полагать, что наши заокеанские миляги начали атаку по тому плану, с которым мы тебя познакомили зимой. Широким фронтом.

– Разрешите вопрос… А кому из западных служб нужен мой линолеум?

– По предварительной информации, исполнителем является некий фонд Me Artur’s, возглавляемый неприятной во всех отношениях дамой Джулией Стаж. Той самой, что добилась легализации канабиса в девяти американских штатах и активно занималась внедрением на рынок тетрагекабенола[22 - Синтетические наркотики, приводящие к быстрому разрушению центральной нервной системы.].

– Наркота? – удивился Михаил – я уж понадеялся, что на мою двушку облизывается дедушка Сорос. Неужели дом стоит на их муравьиной тропке?

– Это только верхняя часть айсберга. Подробности навесили теме гриф особой секретности. Торговцы дурью выполняли грязную работу за господ с речки Потомак. Ты ведь знаешь, что ЦРУ – пионерский лагерь по сравнению с Центром стратегических разработок США, New intellect service agency, сокращённо NISA? Самая глубоко вкопанная спецслужба заокеанских друзей держит наркомафию на побегушках, не позволяя вытравить её целиком лишь потому, что та обеспечивают её стабильной агентурой. Как силой продавцов, так и из числа частично ещё вменяемых потребителей. Но это пока всё секрет Полишинеля. Ты мог не суетиться, выдавливая из бывшей супруги отказ от родительских прав. Она бы их и так лишилась, ведь вместе с боссом по уши в контрабанде того самого обезболивающего, от передозировки которого умер Майкл Джексон. Их бизнес на имплантации был ширмой трафика препаратов с особым колоритом воздействия на центральную нервную систему. Зайдя в твою квартиру за историческим кирпичом, они засветились с потрохами. По контактам смартфона были восстановлены связи. Как с фондом, так и путями переброски активных веществ через фармацевтические фирмы у нас. Заказ на кирпич эстетическая стоматология получила опять же от миссис Стаж, а та в свою очередь – от Низы. Будем их так называть.

– От Низы, – невольно повторил Михаил, – таких совпадений не бывает.

– Вот именно, – кивнул генерал, – надеюсь, ты не очень расстроишься? Твоя бывшая жена отправлена в СИЗО без права выхода под залог. Забрали её из особняка через полчаса после того, как она попрощалась с дочкой. Это было сделано не просто из гуманизма. Ребята дождались, пока она закончит данное ей поручение и замкнёт цепочку. Но теперь – к главному. Что фонду и господам с Потомака понадобилось у тебя в квартире. Ты удивишься… Они ведь ерундой не занимаются. Зато немалую часть наследства Annenerbe расщёлкали. И фигурами в перуанской пустыне интересовались, статья была об этом в National Geographic[23 - Журнал о путешествиях и биосфере планеты, старейший и популярный в Европе и мире.], и прогноз извержения супер вулкана в штате Вашингтон они делали. А вот что им у тебя на кухне было надо…

Открыв стеклянную дверь шкафа, как казалось, заставленного серыми однообразными томами энциклопедии, генерал приоткрыл и завесу тайны: корешки книг оказались самой обыкновенной голограммой, а на самом деле на полке стояли восемь одинаковых старинных кирпичей цвета терракоты с выдавленным на них великокняжеским клеймом. Лев, убивающий змею.

– Для расследования всех обстоятельств дела создана специальная рабочая группа, твой рапорт дополнил картину, – добавил Ольгин, возвратив иллюзию книжной полки на место, – отправляйся к ним прямо сейчас. Твоё сообщение о попытке профессора вовлечь в происходящее Елену Кочетову учтено. В качестве эксперта её рекомендовал и генерал Александров. Тут не всё так просто. В своё время всё узнаешь. Наши психологи отметили её выигрышные качества – неформатное мышление, цепкость. Быстро думает и принимает решения, сказывается профессиональный опыт ведения эфира. А там реакция нужна и выдержка как у пилота истребителя. Есть ещё одно. Лена была однокурсницей фигуранта, подозреваемого в связях с NISA. У них общий научный руководитель – профессор Фролов. После твоего звонка с просьбой разобраться с происхождением артефакта он обратился сначала к некоему Олегу Гораеву, проходившему двадцать пять лет назад практику в Историческом музее. К своему дипломнику. Тот с восторгом согласился, но попросил отсрочку на неделю, сославшись на командировку по линии союза краеведов. За эту неделю, пока ты воскресал после контузии на даче, нелегал организовал проникновения в твою квартиру. Догадался, зачем? Дважды мы его наёмников намеренно спугнули. Тогда Гораев был вынужден «пропасть», а профессор – обратиться к третьему персонажу, работавшему вместе с ним над темой наследства Софии Палеолог. Доцент кафедры источниковедения Историко-архивного института Алексей Шинкарев в понедельник оказался в больнице с приступом острой сердечной недостаточности, хотя раньше никак на здоровье не жаловался. Теперь складывай всё вместе.

– На мою дачу американские кладоискатели не вышли потому, что не знали о ней? Допускаю, что связи профессора они могли проследить, но ему я звонил с обычного проводного телефона из московской квартиры. А Лена?

– Разумеется, о Лене её бывший однокурсник помнил. Однако карьера в журналистике оторвала её от сферы их научных интересов. Уходя когда-то из-под распределения, она подвизалась на пятом курсе в вычислительном центре Высшей аттестационной комиссии и перешла на вечернее отделение. Устранив учителя и соученика, о ней Гораев как о возможной конкурентке даже не подумал, пренебрёг как «выпавшей из колоды, напрочь растерявшей квалификацию» на другом поприще. Перезванивалась с профессором чуть ли не каждую неделю? Ну и что? Он регулярно приходил к ней в студию радио, рассказывая о проекте восстановления Сухаревой башни, снесённых церквях и средневековых слободах. А потом помогал ей в поисках работы.

– Дмитрий Валентинович. Это всё увлекательно и занимательно. Даже на бульварный роман потянет. Но причём тут мы?

Американская структура решила заработать на наших древних кладах, наркоты им мало показалось.

– Прежде чем ты присоединишься к рабочей группе, где потребуются и оперативные методы, прочти вот это, – генерал положил перед Михаилом тонкую папку из синего пластика с грифом секретности, – это написал твой сосед по общежитию в разведшколе. Он будет в Москве через пару часов.

Вечером того же дня Лена Кочетова отправилась в единственное место, где она гарантированно спасала душу от нервной системы. «Любите ли вы театр так, как люблю его я?» – известная каждому школьнику фраза из статьи Виссариона Белинского имела для журналистки очень личное значение. Раз попав за кулисы на день рождения главного режиссёра, незадолго до этого бывшего гостем её эфира, общительная и остроумная, она быстро завоевала доверие и симпатию актёров, мало кого пускающих в свой узкий круг, стойко держащих оборону против навязчивых поклонниц и «завзятых театралов». И в этот раз, заявившись прямо в буфет во время антракта, сразу оказалась в объятиях заместителя директора театра и художницы-декоратора. Красное вино мы предпочитаем в любое время суток! Произнесла дивный тост за день рождения приятельницы, пожелала ей неувядаемой красоты лесных нимф…

Есть на белом свете место, где стихает бурь стихия.
Там хожу в обнимку с детством, часто там пишу стихи я.
На Большой Садовой – дворик. С тёплым душкой Бегемотом.
Где-то спрятан бедный Йорик, Азазелло пьет с Фаготом.
День рождения… Когда же? Только вспомни – праздник рядом.
Маргарита снова скажет: будет всё у вас, как надо.

«Потом приходи в кофейню… давай залпом, третий звонок пора давать, тебя одну ждём!» Её пихнули на свободное место в партере, оставляемое всегда на случай появления VIP-персон, в зале погас свет, заиграла музыка… Лихая, яркая буффонада, задуманная ещё Марком Захаровым, в театре-музее в Доме Булгакова плескалась отчаянным огнём. Ко второму действию «Мастер и Маргарита» полнолуние уже наступило, и каждая произносимая реплика, луч лазера сквозь дымовую завесу наполнялись невидимыми тенями, вышедшим из параллельного мира смыслом. Ставший каноническим сюжет вибрировал энергией страсти и особой метафизической подлинностью… Не ожидавшая белого каления публика смотрела с суеверным ужасом даже на появившуюся из темноты женщину в первом ряду, что после требования конферансье сдать валюту порылась в сумке, громко ворча с одесским выговором, и вручила со смехом золотую банковскую карточку… Этого не ожидал даже актёр Андрей Курносов, беря у давно ему знакомой Ленки «валюту». Пустышку, года три тому назад брошенную с рекламными целями в её почтовый ящик. «Погляди налево на поклоне, пришла специально ради твоей сцены, позже поговорим, у неё есть необычный аспект», – написала она в messenger исполнителю роли Иуды. Даже по тому, какие краски эмоций в совсем небольшой эпизод в этот раз вложил актёр Тимур Орагвелидзе, было заметно как приятельница задела его профессиональное любопытство. Не вожделение красавца раздразнившей его женщины, не обычный гон играл он на этот раз, христопродавец был едва ли не чёрен лицом, топя в искушении плоти своё отчаяние и обречённость. «А не будет ли мне с тобой скучно, Иуда?» – партнёрша зазывно хихикала, и это было явным диссонансом с более глубокой работой Тимура. А на поклон он вышел к самому левому углу сцены, оказавшись точно напротив Лены. Их взаимный воздушный поцелуй… И вздох облегчения зрителей. Подсадная, своя. Значит, всё-таки «пожертвованная» золотая виза – это инсценировка.

Любите ли вы театр так, как его люблю я? Получив свою карточку из рук администратора, искренне отбив ладоши и написав похвальный пост в Facebook, журналистка уверенно нырнула за кулису. Настроение у неё было лёгкое. Кровавый кошмар предыдущего вечера, странная встреча, разговор на лестничной площадке? Кто-то нервные стрессы глушит алкоголем, пробуя залить. Кому-то помогает доза снотворного и выключение сознания. Это в одном хорошем сериале называлось «заспать». У Лены был свой способна плохие эмоции надо нахлобучить как можно больше новых впечатлений, по возможности приятных и положительных. Память сплющит нижний уровень, как кубики в первобытной электронной игре «тетрис», и тем сохранит нервы от фантомных судорог пережитого. Театр – то место, где её всегда ждали, где она была «своей». Тонкие наблюдения, остроумные подсказки – к её мнению прислушивались и режиссёр, и артисты в поиске зерна роли. Признавая за ней ещё и очевидные способности в своём актёрском ремесле… На этот раз, обсуждая в закулисной курилке, как маэстро Алдонин обыграл полнолуние в первом действии, тамошние обитатели ни сколько не удивились, когда Лену из их тёплого кружка вытянул успевший переодеться Тимур. Парочка, о чьей симпатии уже шушукались, но пока не находили оснований для полноценной сплетни, уселась в первом ряду зрительного зала. Рабочие убирали сцену, по коридору мимо, улыбаясь, шли к выходу действующие лица и исполнители.

– Хотела тебе кое-что рассказать… – сообщила журналистка актёру.

– Ты меня заинтриговала, – признался он и выслушал внимательно и вдумчиво все её соображения о потрясении Низы после визита Афрания с сообщением о предательстве её молодого поклонника, о том, что тридцать сребреников нужны были предателю для обольщения красивой гречанки, явно тянувшейся душой к мирной проповеди философа. О том, что всё это есть у Булгакова, но режиссёры незаслуженно «выносят за скобки» мелкий, но многое объясняющий эпизод. Предательства любви небесной ради страсти земной. Земной любви, источившейся кровью за предательство.