Рука в перчатке

– Не знаю.

– Ах так! Выходит, не знаете. Где они были в четыре часа дня?

– Не знаю.

Шервуд не успел задать следующий вопрос, так как Магуайр из Бриджпорта что-то предостерегающе буркнул, кивком головы подозвав к себе окружного прокурора. Тот сразу встал и вместе с Магуайром отошел подальше. К ним тут же присоединился Бриссенден. Из угла, где проходило совещание высокого начальства, донеслось глухое бормотание.

Мартин посмотрел на Дол:

– Со мной непременно должно было случиться нечто подобное. Ты можешь привести сюда Сильвию?

Дол ничего не могла с собой поделать, ей вдруг стало его жаль. Она покачала головой:

– Держись, Мартин. В таких делах грязь летит во все стороны и брызги попадают на всех.

Наконец трое начальников вернулись на свои места. Шервуд, порывшись в лежавших перед ним бумагах, нашел нужную и передал Бриссендену с Магуайром, после чего обратился к Мартину:

– Надеюсь, вы поведаете нам историю ваших перчаток. Начиная с того момента, как привезли их вчера к себе домой.

– Насколько я понимаю, вы считаете доказанным, что это те самые перчатки.

– Конечно. Это можно установить.

– Я уже рассказал вам, чем занимался вчера… буквально по часам… все, что я смог вспомнить. Когда мы приехали в мое поместье около трех дня, я взял перчатки с собой в дом. Я абсолютно в этом уверен, потому что когда ушел в свою комнату переодеться…

– С вами тогда еще был Циммерман.

– Да, мы разговаривали, пока я переодевался. Я положил перчатки в карман шерстяной куртки. Я всегда беру с собой куртку, когда играю в теннис.

– Но перчатки? Вчера ведь было тепло.

– Следует прояснить одну вещь, – нахмурился Мартин. – Я не пытаюсь ничего доказать или оправдаться. Нет, я просто рассказываю вам, что именно произошло. Иногда я надеваю эту куртку, когда езжу верхом, и тогда беру перчатки. Чем только не приходится заниматься в поместье. Так или иначе, я положил перчатки в карман.

– Допустим. Ну а дальше?

– Как я уже говорил, я немного поболтал с Циммерманом. Затем вышел на свежий воздух и присоединился к мисс Раффрей с Леном Чисхолмом. Куртку я снял… наверное, как обычно, повесив на спинку стула. Спустя какое-то время Чисхолм нас покинул, направившись сюда. И вскоре после этого мисс Раффрей тоже удалилась. Я остался сидеть в одиночестве, ну а потом ко мне подошел мой управляющий де Руд, чтобы кое о чем спросить…

– Ваша куртка по-прежнему висела на стуле?

– Да. Должно быть, так. Потому что когда я наконец решил отправиться в Берчхейвен, то перекинул ее через руку.

– Это именно та куртка, которую вы повесили на стул в прихожей? – спросил Шервуд.

– Да. Я уже давал насчет этого объяснения. Я вошел через оранжерею и, сделав крюк по боковому коридору в сторону восточной террасы, вернулся тем же путем, но, оказавшись в прихожей, решил заглянуть в столовую пропустить стаканчик, а потому бросил куртку на стул. Я увидел свою куртку только поздно вечером, когда Белден подал ее мне, достав из стенного шкафа, куда, оказывается, сразу убрал.

– А когда вы бросили куртку на стул в прихожей, перчатки лежали в кармане?

– Я не знаю. Не помню.

– Значит, не помните. Были ли они в кармане куртки, когда вы вышли из своего дома и направились сюда?

– Этого я тоже не знаю. Не обратил внимания.

– Тогда когда вы в последний раз видели перчатки?

– В своей комнате. Когда взял их, чтобы положить в карман куртки.

– Вы хотите сказать, тогда вы в последний раз видели перчатки? И после этого не обращали внимания, они при вас или нет?

– Я именно так и сказал. Да.

Бриссенден, не выдержав, зарычал. Магуайр теребил свой внушительный нос. Покосившись на них, Шервуд перевел недовольный взгляд на Мартина:

– Мистер Фольц, у вас была масса времени все обдумать. Надеюсь, вы не воспользовались этим, чтобы увеличить пробелы в вашей памяти. Похоже, вы не выбираете себе конкретных любимчиков, буквально всех оставляя в игре. Кто угодно мог взять перчатки из вашего кармана перед тем, как вы покинули свой дом: Чисхолм, Циммерман, любой из работников. Кто угодно мог взять их, пока куртка лежала в прихожей: миссис Сторрс, Рант, мисс Сторрс. Ну а как насчет того, чтобы нам помочь, сузив круг поиска? Нет?

Мартин ответил, не повышая голоса:

– Мне не нравится ваш тон. У вас нет права сомневаться в моих показаниях, поскольку в них нет противоречий…

– Вы ошибаетесь. – Шервуд положил на стол сжатую в кулак руку. – Послушайте, кого-то из вашей компании ждут крупные неприятности, и не исключено, что конкретно вас. Меня слишком долго водили за нос. Рант лгал, но сумел вывернуться. Чисхолм тоже. Циммерман отказывается говорить, но он еще об этом пожалеет… Ну а как насчет вас? Неужели вы хотите сказать, что, когда дворецкий подал вам вчера вечером куртку, вы не обнаружили пропажу перчаток? Или, если трактовать сомнения в вашу пользу, по крайней мере, сегодня утром, когда вы узнали, что мы повсюду ищем перчатки? Нет, вы ничего мне не сказали. Ну а когда вы заметили, что перчатки пропали, почему вы об этом не сообщили? Мистер Фольц, я имею право задать вам этот вопрос?

– Полагаю, что да. – Мартин нервно заерзал; Дол знала, что он терпеть не мог разговоры на повышенных тонах. – Конечно, я заметил, что перчатки исчезли. Еще вчера вечером. Но мне и в голову не пришло, что информация о пропаже перчаток вам хоть как-то поможет. Вы уже знали, что перчатки исчезли. Вы перевернули здесь все вверх дном, чтобы их отыскать. И мне… мне не хотелось это обсуждать. Не хотелось, чтобы меня допрашивали. – Мартин замолчал, а потом резко добавил: – Да и какому нормальному человеку захочется?

– Однако вчера ночью у вас все-таки возникло подозрение, что вашими перчатками воспользовались для убийства. Да?

– Я не исключил подобной возможности. И испугался, что все было именно так.

– А вы кому-нибудь говорили о пропаже перчаток?

– Нет.

– Даже мисс Раффрей?

– Нет, конечно. У нее сейчас и своих забот хватает.

Шервуд не успел ничего сказать, так как Бриссенден встал, с грохотом отодвинув стул. Полковник обошел Дол сзади, встал перед Мартином и, яростно сверкнув на него глазами, проскрежетал:

– Слушай сюда, Фольц! По-моему, ты врешь. Не знаю, где тут собака зарыта, но ты нам точно не говоришь всей правды.

– Неужели я обязан терпеть… – вспыхнул Мартин.

– Заткнись! Я с самого утра это терплю. Мне еще не доводилось слышать большей ерунды, чем весь этот бред сивой кобылы. Это ж надо, положить перчатки в карман и целый день не замечать, там они или нет! Ты поганый лжец! И тебе так просто не отвертеться. – После чего полковник, демонстрируя хорошую военную выправку, развернулся к Шервуду. – Вы тут главный. Мы представители закона или сборище сосунков?! Если выставите за дверь эту женщину, он у меня запоет совсем по-другому. И очень скоро. Давайте я заберу его в полицейский участок. Мне глубоко наплевать, платит он налоги или нет! – Полковник снова повернулся к Мартину. – Мне и не такое приходилось расхлебывать! И не мечтай, что я не смогу тебя расколоть!

– Думаю… сможете. – Мартин побледнел, в его голосе появились дребезжащие нотки. – Если я вас правильно понял.

– Ты меня понял! Да я из тебя всю душу выну! Чтобы освежить твою память!

«Проклятый дебильный садист! Так бы и воткнула в тебя булавку!» – пробормотала себе под нос Дол. Она знала, что Мартин до ужаса боится боли. А тут прямая угроза физического насилия. Хотя, конечно, этот напыщенный дурак явно блефует. Они не осмелятся…